Они пили практически до закрытия. И д’Артаньян уже думал отправиться домой, чтобы хоть немного набраться сил и передохнуть после застолья, но его с мушкетерами просто никто не отпустил.
Атос, славившийся любовью к алкоголю, наклонился и тихонько произнес:
— Это какой-то запредельный уровень…
Он намекал на несколько литров горячительного, которые каждый взял с собой из ресторана.
И как итог, к утру у них было энергетическое истощение, из-за того, что тело просто не справлялось с выведением алкоголя из организма.
К удивлению д’Артаньяна, Сергей Есенин раздухарился, и они вместе с Пушкиным весело кидали бутылки в небо, кто дальше. И по началу представитель Франции даже боялся, что они загрязняют окружающую среду. К тому же об осколки банально можно порезаться. Но как только оба аристократа кинули бутылки, а те, сверкнув в небе, исчезли, то и вопросы к загрязнению природы тоже пропали.
Даже вечно недовольный Лермонтов к утру повеселел и начал призывать разных мертвых животных. Как он объяснил, для компании. В основном, это были куриные кости, которые выкинули в мусорные баки.
Д’Артаньян с приятелями даже улыбнулись, наблюдая, как небольшая армия куриных косточек, окружив компанию в кольцо, сопровождала их.
И только под утро они решили двинуться в Дикую Зону. Пьяные.
Теперь же у д’Артаньяна началось похмелье, как и у мушкетеров. Но Есенин и его компания посчитала, что четыре француза создают приятную атмосферу приключений со своими витиеватыми пируэтами во время боя. Лермонтов сказал, что они довольно забавно машут шпагами, а Пушкин рассмеялся, когда увидел, как четверка кромсала сильных монстров.
— Послушай, я понимаю, тебе страшно, но можешь расслабиться. Все же с вами я, так что никто не пострадает, — гордо произнес Пушкин, ткнув в себя пальцем.
Лермонтов закатил глаза и простонал.
— Что такое, Миша, — тут же поинтересовалась Люся. — Живот?
— Все же нахождение Пушкина рядом со мной убивает во мне нервные клетки куда быстрее, чем должно… — ответил тот.
— Я бы обиделся, — произнес Александр Сергеевич, — если бы ты хотя бы раз меня победил…
— Болван, мы никогда не сражались друг против друга в полную силу, — хлопнул себя себя по лбу Лермонтов. — Но да, спарринги ты выигрывал, поздравляю…
Поначалу французскому представителю казалось, что Пушкин просто напыщенный взбалмошный тип. Да сильный, а кто тут слабый среди этих Имперцев? Даже одного из них хватит, чтобы захватить маленькую страну или стереть с лица тот же Марсель.
Но когда они подошли к пещере, шутки кончились и команда стала куда серьезнее. Это чувствовалось в воздухе. Атмосфера была гнетущей.
— Он стал сильнее, — первая сказала Люся.
— Это проблема? — удивился Пушкин, но все же немного похрустел костяшками.
— Да, Саша, еще какая, — поежилась Люся.
Все достали мечи.
Есенин взмахнул рукой, и огромная плита отъехала, вот только никто не ожидал, что оттуда выпрыгнут толпы чудищ, окутанные черной дымкой.
Однако все моментально среагировали и отпрыгнули в разные стороны. Началась довольно затяжная и изнурительная битва, в которой группа Имперцев не продвинулись ни на шаг вперед.
Д’Артаньян с товарищами находился чуть позади остальных, добивая остатки тварей. Они были сильны, и если другие могли справиться с врагами в одиночку, то д’Артаньяну и трем мушкетерам сложно было противостоять даже двум монстрам сразу.
В какой-то момент из глубины пещеры вылетело черное копье и, проткнув несколько монстров, едва не задело француза. Спасибо Лермонтову, который успел отразить атаку мечом.
— Он идет! — крикнул Пушкин, пытаясь перекричать гул битвы.
Д’Артаньян сразу понял, о ком речь.
Под сводом пещеры показалась высокая фигура в балахоне с накинутым капюшоном. Лица не видно, но глаза горели темно-синим пламенем.
— Я наслышан о вас… — неведомый голос прогремел над полем битвы. — Жалкие попытки противостоять нам обернутся для вас только разочарованием. Хотя это будет прекрасно. Страдания!
Все поняли, что это и есть генерал хаоса. Один из сильнейших воинов того самого Нечто.
Д’Артаньян ощутил сильное давление. В каждой клеточке его тела закрался страх. Хотелось повиноваться этому существу, сделать все, только чтобы оно его не убило… Или наоборот. Убило, но быстро. Д’Артаньяну казалось, что враг способен на вещи куда страшнее смерти.
— Стой с гордо поднятой головой, француз! — сжав зубы, прогремел Пушкин. — Это чудище только и может пугать.
— Только пугать?
Есенин-старший появился рядом и накрыл французов силовым куполом.
— Вы уж простите, господа, но вы только мешаете, — вежливо улыбнулся он.
— Саша, все вместе! — крикнул Лермонтов, выставив вперед меч.
— Я готова! — Люся хлопнула в ладоши, и большой кусок пространства погрузился будто в вакуум. Небо потемнело, ветер перестал дуть. — Начинаем!
Д’Артаньян видел, как Пушкин ухмыльнулся и, расправив плечи, пошел вперед без какой-либо защиты.
Поравнявшись с главным чудовищем, Пушкин занес над головой свой огромный меч и рубанул.
Генерал усмехнулся и заблокировал удар, решив, что сдюжит. Вот только его колени дрогнули и в глазах вспыхнула ярость.
— Как ты посмел!
— Люся! — крикнул Пушкин.
Дальнейшие действия д’Артаньян видел с трудом. От женщины начал исходить яркий интенсивный свет, сжигая оставшихся монстров. Есенин молниеносно оказался за спиной у генерала хаоса и пронзил его мечом.
Раздался смех, и через секунду в защитный купол мушкетеров врезалось тело.
Сперва д’Артаньян выдохнул, предполагая, что это и есть враг. Но когда глаза привыкли к яркой вспышке, он увидел Пушкина.
Одна рука висела плетью, со лба на глаза текла кровь.
— Александр Сергеевич! — воскликнул д’Артаньян.
— Спокойно, — закряхтел он. — Все только начинается…
Он встал на ноги, дернул второй рукой за перебитую, и она срослась. Все же у этих аномально сильных магов регенерация на совершенно другом уровне.
— Саша, ты как? — рядом появился Есенин. Он тоже был слегка помят, на груди заростала глубокая рана.
— Хех, Люся, конечно, может… — сказал Пушкин и хлопнул своего друга по тому месту, где только что была рана.
Д’Артаньян именно сейчас догадался, что женщина не просто накрыла их куполом, а включила ускоренную регенерацию.
— Где Лермонтов? — спросил Пушкин, озираясь.
— Нырнул в пещеру, — показал Есенин в сторону свода.
Пушкин посмотрел на небо. Что он там пытался увидеть через пыль и защиту, непонятно, но он хмыкнул.
— Скоро полдень…
— Знаю, — кивнул Есенин. — Но еще целый час! Ты хочешь сделать ЭТО?
— Миша, — оскалился Пушкин, когда из смога вышел генерал, направляя меч в сторону врага. — Я тут самый сильный человек! Я буду диктовать условия и я зашвырну эту тварь, а не она меня.
Пушкин начал двигаться так быстро, что д’Артаньян даже не успевал разглядеть его движения. С его комплекцией и разогнаться до таких скоростей — это что-то запредельное!
— Хотите остановить меня? — прогремел жуткий голос. — Мой хозяин придет, и ничто не сможет повлиять на это! Ничто!
Земля задрожала и снизу полезли черные щупальца будто сделанные из дымки.
Они попытался атаковать женщину, но Есенин появился рядом и, рубанув мечом, прервал атаку.
— Лермонтов справится? — оказавшись рядом с Есениным, спросил Пушкин.
Д’Артаньян присмотрелся и не поверил своим глазам. Такое ощущение, что Пушкин стал в два раза больше. Если до этого он был выше Михаила Есенина на голову, то теперь он буквально навис над ним как отец над малолетним сыном.
— А хрен его знает, — пожал плечами Есенин.
В этот момент в них врезалась энергетическая волна. Пушкин закрыл своим телом Люсю.
Д’Артаньян с приятелями охнули, полагая, что Пушкин уже точно не встанет. Хоть бы что-то осталось. Но нет. Александр Сергеевич, хоть и скрежетал зубами, но принимал сплошной поток энергии в грудь.
Присмотревшись французы увидели, что Люся положила две руки на спину Пушкина.
Есенин же не стал долго ждать и оказался рядом с генералом. Создав огромную сферу света, он уклонился от атаки и с разворота ударил прямо в лицо твари.
Атака прошла удачно. Генерала откинуло до основания пещеры, а его балахон просто испарился от высоких температур.
Его тело открылось. У него были длинные конечности, напоминающие богомола, черная морда без рта и носа. Только красные точки вместо глаз.
— Болваны, — раздался смешок, и тварь нырнула в пещеру, попутно успев обвалить своды.
— Лермонтов там один! — впервые подала голос Люся. — Он не выдержит!
— До полудня полчаса! — прорычал Пушкин. — Хрен с ним. Идем туда.
Есенин уже был около обвала и прорубал дорогу в сплошном камне.
Земля задрожала еще сильнее.
— Он натолкнулся на Мишу! — крикнула Люся товарищам. — Быстрее, он же может погибнуть!
Троица нырнула внутрь. Еще около часа земля ходила ходуном, и д’Артаньяна успокаивало только одно — купол, который еще стоял. А значит, и его создатель тоже.
И как только он об этом подумал, защита лопнула.
Вот тут уже было не до шуток.
— Что делать? — поинтересовался Атос у своего командира.
— Надо проверить! Может, наша помощь будет критически важной! — отважно произнес мушкетер.
— Но… А вдруг они не справились? — резонно подметил Арамис.
— И что? Мы обязаны защитить жителей Франции. Пусть даже ценой собственной жизни! — он достал меч и вытянул вперед. — Один за всех!
Трое его товарищей переглянулись, и на их лицах появились улыбки. Кажется, придется пожертвовать жизнью ради страны. Нет, ради человечества! Все достали шпаги.
— И все за одного! — хором прокричали они.
— Ты посмотри, только мы ушли, а эти тут расшумелись, какие-то игрища устроили, — послышался знакомый голос из глубины пещеры.
— И не говори, эти французишки любят погеройствовать там, где не стоит, — отозвался второй более грубый голос.