Тут же у него в руке блеснул меч, но Евгений Радионович кинул его противнику.
— Держи, — произнес он. — Но я дам тебе выбор. Поступи как мужчина. Сам же только что говорил за честность? Давай посмотрим, не балабол ли ты? — он развел руки в стороны. — Ударишь ли ты безоружного? Или поступишь как мужчина?
Августин посмотрел по сторонам и улыбнулся.
— Ты такой идиот… Вы все, Имперцы, сплошные позеры… Думаешь, кто-то узнает, если я тебя прикончу?
И тут же одним скачком оказался рядом и вонзил меч в живот Онегину.
— Болван, — улыбнулся Онегин.
Через мгновение все мелькнуло.
Августин почувствовал в животе странную боль. Опустив глаза, он увидел, как из его живота торчит рукоять меча.
— Это как… — он даже сразу не понял, что произошло.
— Я же говорил, мозг — очень интересный орган. Может делать причудливые видения… — это последнее, что услышал Августин, ищейка Гоголя.
Кажется, до меня только сейчас начали доходить слова Толстого по поводу того, что я могу не волноваться за других. Только что собственными глазами видел, как Онегин просто пошел навстречу магам, и без особого сопротивления всех убил. Удивительное зрелище.
— Я скопировала, — сказала Лора. — Но не уверена, что у нас получится это повторить…
Мы приближались к следующему залу.
После того, как мне стали известны все тайны лабиринта, наша скорость увеличилась в разы. Но все еще я немного переживал за Антона и Данилу.
К слову, как раз последний сейчас чувствовал себя лучше всех. Перед ним был пустой проход, и через несколько сотен метров они с Антоном должны встретиться.
Переключившись на Федора, быстро вернулся обратно к Антону. Наблюдать за тем, как он запихивает последнюю банку с вареньем одному из магов в…
В общем, я переключился.
— Удивительно, что пока больше всего врагов попалось Федору, — произнес я вслух.
— Он парень такой, везучий. Его же сложно отследить. Но он… У него как будто чуйка на энергию, — пояснил Толстой.
Наконец, мы вышли в очередной зал. Судя по данным от Лоры и конечной точке, мы преодолели чуть меньше четверти пути. Конечно, это удручало, но обратно идти было бессмысленно.
Я положил руку на плиту и подключился к лабиринту.
У меня, как будто, появились глаза над этим огромным строением.
— Скоро мы встретим Онегина, — сказал я. — Антон и Данила уже встретились. Федор… Если я правильно понял, он появится ближе к выходу. И то, если он пойдет в нужном направлении.
— И как мы это сделаем? — произнес Толстой.
— Так у него же есть деталька…
Лора сказала, что займется его маршрутом, и на этом я вернулся обратно.
— Как удачно я с тобой остался, — улыбнулся Толстой. — Сейчас бы бродил один где-то там, в тишине… Скукотища!
Меня же волновал другой момент. Буквально минуту назад кто-то зашел в лабиринт. Это был не Гоголь, и не солдаты. Один маг. Сильный. К сожалению, у входа я не оставил детальку, так что понять, кто это был, не было возможности.
Но вот что забавно, Гоголя только что перекинуло в отдельный коридор. И все из-за того, что он решил использовать свою предрасположенность на стенах. Видимо, это им не понравилось, и они решили его наказать.
Ох, как же он психовал. Это был тот случай, когда можно позлорадствовать. Я даже тихо похихикал.
— Ладно, идем, — махнул я по направлению в следующий коридор. — Надо встретить Онегина.
Николай Васильевич Гоголь.
Это было хоть и ожидаемо, но обидно. Даже спустя столько лет магия Владимира Кузнецова была на недостижимом уровне! И никто так и не понял, откуда у него было столько силы? Неужели, это все от того, что он был первым, кто обуздал энергию?
Но это не сильно парило Гоголя. Он точно куда идти, чтобы догнать всех преступников. У него были новые возможности, новые силы, почти новое тело… Скорее, более здоровое…
Пройдя несколько коридоров, он услышал, как из глубины бокового туннеля кто-то быстро бежит. Через несколько секунд мимо промчался Исполин. На секунду он затормозил и посмотрел на своего владельца.
— Чего встал? — возмутился Гоголь. — Вперед! Искать! Я хочу, чтобы ты убил всех! Всех!
После этого Исполин зарычал и, сорвавшись с места, скрылся за следующим поворотом.
Гоголь же пошел не спеша. У него был артефакт, с помощью которого можно было найти короткий путь. Все зависело от того, сколько ты в него готов влить энергии. От этого радиус и увеличивался.
И пока он шел, то понял, что этот лабиринт слишком большой. Почти три сотни магов вошли внутрь и, судя по поступающей информации, они только расходились. А это значит…
Он достал рацию и связался с группой у входа.
— Прием, это Гоголь. Сообщите в штаб, что необходимо оцепить периметр радиусом в десять километров…
Но в ответ была тишина.
— Эй, вы что там все, уснули? Прием?
Послышалось шипение, потом тихий хрип, как будто человек задыхался, и наконец голос.
— Прием, кто говорит?
Гоголь слегка удивился.
Кто бы это мог быть?
— Это говорит Гоголь Николай Васильевич.
— Гоголь значит… Где ты?
Он посмотрел на рацию, как на что-то отвратительное.
— Кто говорит? — раздражительно произнес он.
— Это Евгений Фанеров. Сын Георгия.
— А… Фанеров… Знакомая фамилия… — расплылся в улыбке Гоголь. — И что, ты пришел, как прилежный сынок, отомстить за смерть отца? Сперва справься с людьми на поверхности, а потом…
— Я всех убил. Они были слабые. Простые люди. Ты отправил всех магов внутрь, не позаботившись о тылах.
Его голос звучал спокойно, но в нем чувствовалась какая-то животная угроза.
— Какой молодец, что ж, давай, найди меня, младший Фанеров, я буду внизу.
Он рассмеялся, надеясь хоть как-то вывести на эмоции этого парня. Но Евгений молчал.
— Надеюсь, ты визжишь так же, как твой папаша?
— Идиот, — произнес парень. — Мой отец не визжал, я это точно знаю. Твои жалкие попытки вывести меня из себя уже не сработают. Я иду за тобой, Гоголь. И поверь, ты будешь очень сильно жалеть, что не умер так же, как эти люди на поверхности.
— О, какой ты злой! Все, давай, жду тебя! — еще громче рассмеялся Гоголь.
Глава 11Каков он, путь к вершине?
Пока мы шли к следующей точке, Толстой продолжал сыпать баснями. Наверное, это был самый долгий наш разговор. Точнее я бы сказал, монолог. Я узнал, как они с супругой познакомились. Почему он живет как обычный крестьянин. Когда он увлекся кузнечным делом и прочее, и тому подобное.
Наверное, самым удивительным из его рассказа был факт того, что у него есть дочь. Ей около ста лет, и она работает где-то за границей.
— И что, вы ни разу с ней не связывались? — удивился я.
— Почему же, связывался. Она раз в пару лет присылает открытки, — ответил Толстой.
— А внуки?
— Ой, да куда там! Эта мадама все никак не может найти подходящего парня…
Но договорить он не успел, так как боковая стена ушла в бок, и мы увидели далеко впереди Евгения Родионовича Онегина собственной персоной.
— Господа, — вытирая руки окровавленным платком, он вежливо поклонился. — Удивлен, что мы с вами так быстро встретились.
— О, это заслуга нашего Мишеньки, — хлопнул меня по спине Толстой. — Он разгадал, как тут все работает! Напридумывал тут Володя, конечно, будь здоров…
— Нам лучше поторопиться, — предупредил я. — Скоро должна быть смена.
Мы немного ускорились.
Судя по тому, что я видел, Антон и Данила не далеко, просто между нами куча стен.
— Вы не пострадали? — поинтересовался я у Онегина.
— Ты о чем?
— А вашей небольшой перепалке с солдатами.
— Откуда ты узнал, Миша? — прищурился он, и я почувствовал, как он пытается забраться в голову.
Лора уже была наготове, и с легкостью держала мой разум от незаконного вторжения.
— Евгений Родионович, — начал я, сняв с запястья одну детальку Болванчика. — С помощью этого я могу видеть все. Вы думали, я дал вам питомца просто так? Мне надо знать, что вы не пострадали.
Он удивленно смотрел на меня, и, кажется, я мог прочесть его мысли по выражению лица.
— И не стоит лезть ко мне в голову, особенно без спросу, — добавил под конец. — Имейте уважение.
Он тут же отвернулся и закашлялся.
— Прошу прощения, Михаил. Все никак не запомню, что ты Маг высших сил.
Толстой рассмеялся, своим заразительным громким смехом.
— Ты? Не запомнил? — похлопав друга по спине, произнес он. — Вот уж удивительно! Это надо потом всем рассказать! Пашка, так точно удивиться.
— Лев Николаевич, — перешел на деловой тон Онегин. — Если можно, то я бы хотел списать все это на шутку.
Через десять минут мы вышли в следующий зал. На этот раз тут было пусто. Большое пространство, размером с футбольное поле. Небольшие кратеры от заклинаний. Обугленные стены.
— Что это? — удивился Толстой.
— Тренировочная комната, скорее всего, — ответил я.
Мы немного побродили, надеясь найти что-то интересное, но Лора предупредила практически сразу, что тут ничего нет. Только плита в конце, и три коридора.
— О, ты погляди, — ухмыльнулся Толстой. — Как у Сашки Пушкина: направо пойдешь — голову потеряешь, налево пойдешь — коня потеряешь… А прямо… Жень, чего там прямо было?
Онегин потер переносицу, успокаивая свои нервы, и спокойно ответил:
— Прямо пойдешь — женатым будешь.
— Во! Точно! — щелкнул он пальцами.
— Сомневаюсь, что эти три коридора приведут нас к погибели, — добавил я, подходя к плите. — Но я проверю.
Положив руку на плиту, я пустил в нее энергию, зал осветился. Оказалось, что под закопченными стенами есть вполне красивые узоры.
Информацию я получил быстро. Кто где находится, кто куда продвигается. Все было очевидно.
У меня в голове появилась полная карта лабиринта, и все присутствующие в нем были точками. Были и те, кто быстро перемещался, даже очень. Явно не человек. Так же я сопоставил координаты через Болванчика о местонахождении Антона с Данилой и Федора.