Вставший из-за стола Жорик оказался здоровенным детиной, молодым, накачанным и… бритым наголо. «Похоже, сегодня моя судьба решается не где-то там, высоко, а в этом прокуренном стильном кабинете…»
20
Лысый Жорик на самом-то деле звался Георгием Трофимычем. Судя по коротким вопросам, голова у него работала превосходно. Валя даже на минутку прикинула, может быть, и ей тоже побриться наголо – вдруг именно в волосах все и дело.
Но мысль эта ушла достаточно быстро – судя по всему, не в прическе все-таки таится разум ее нового знакомого. Жорик выслушал Валю, сделал какие-то заметки, помолчал пару секунд и потом спросил:
– Но чего же вы хотите от меня?
– Я хочу развестись с этим человеком завтра… Конечно, лучше бы сегодня, но и завтра неплохо…
– Я вас понимаю. Выглядит вся эта история довольно неприглядно. А вот хочет ли этого ваш супруг?
– Думаю, да. Его ждет новая семья, новая любовь, другая страна. Зачем же привязывать к ногам камень в виде опостылевшей старухи-жены?
Жорик вышел из-за стола и задумчиво сделал несколько шагов по небольшому кабинету.
– Знаете, я рекомендовал бы вам не торопиться. Пока вы женаты, вы спокойно можете искать деньги, никто не будет требовать у вас ни копейки – вернее, потребовать-то могут, только «в честь чего», как говорит мудрый Михал Михалыч.
– Но я же…
– Я понял вас… Но время же тоже нужно выиграть. И потом зачем вам помогать вашему непостижимому супругу? Ему надо – вот он пусть и суетится. А вы спокойно проверьте все документы. Документы на право собственности, все прочее. Куда разумнее будет, если вы позволите мне с ними ознакомиться… Например, завтра после часа дня. Повторяю, не надо решать за вашего мужа его проблемы. У вас, думаю, и своих более чем достаточно… Вон вы уже раз десять на телефон посмотрели. Звонка ждете?
Валя кивнула. Она и в самом деле не столько слушала советы Георгия Трофимовича, сколько пыталась понять, куда делась ее старшая дочь и почему не отвечает на звонки.
– Дочка… Экзамен сдает, вернее, давно уже должна была бы сдать. Но на звонки не отвечает и сама не звонит.
Жорик усмехнулся:
– Ой, как знакомо. Мой старший сынок тоже так делает, когда хочет увильнуть от общения со мной или женой. Телефон в портфеле – и поди ж ты докажи, намеренно он его там держал или просто забыл…
Валя пожала плечами – может быть, все объясняется так просто. Хотя… Ладно, вечером, дай-то бог, все станет на свои места.
«Да какое там вечером! Ты что, забыла, что в семь за тобой заедет Сашка? Вот курица-то, а? Прав Игоречек, непредсказуемый супруг, прав. Курица и есть!»
– Знаете, Георгий Трофимович, наверное, я последую вашему совету…
– Да просто Жорик, я уже и отвык, когда иначе ко мне обращаются. Не волнуйтесь – вашу задачку мы решим, и очень быстро. И о дочке не беспокойтесь, честно, они не со зла, их головы просто… иначе устроены, у деток-то наших…
Валя кивнула. Вероятно, ее собеседник был в чем-то прав.
Валя села в машину и только сейчас поразилась тому, как на улице душно. Пáрило, словно Камышинск не посреди Европы, а где-то в самом сердце тропиков затерялся. Небо было по-прежнему черным, в воздухе пахло прибитой пылью. Должно быть, к ночи опять начнется гроза. Хотя за последние несколько дней их было уже немало.
Валя еще раз набрала Кирин номер. И снова дочь не ответила.
– Ну что ж, подождем…
Камышинск был городом совсем небольшим. И слово «пробка» на его дорогах известно не было – пробки могли быть только от вина. Ну или электрические, на худой конец.
Уже через четверть часа Валя опустилась в собственное кресло в собственном кабинете. В пока еще собственном.
– Да что ж такое, в самом-то деле! Это мой бизнес, моя жизнь! И какая-то мелкая сволочь будет его у меня отбирать?
Валентина хихикнула. Она была совершенно трезва (а как же иначе, если весь день за рулем?), но чувствовала себя так, будто выпила пару бокалов: веселая ярость переполняла ее, словно пузырьки шампанского бродили где-то там, в са-а-амых тайных закоулках разума.
Юрист Жорик, конечно, ничего принципиально нового не посоветовал и ровным счетом ничего не сделал. Но Валя впервые поняла, что сейчас, как и много раз до этого, по команде мужа бросается выполнять его даже не приказы, а только намеки. Действительно – если ему надо, пусть он и шевелится. Она деньги найдет – даст бог, с Сашкиной помощью. А если нет, то с помощью кого-нибудь другого. Мир все-таки не без добрых людей.
Вале категорически не работалось. К счастью, отель не то заведение, где лень директора сразу же и прискорбнейшим образом сказывается на качестве обслуживания. Поэтому Валя сварила кофе, зачем-то вышла на крошечный балкончик, вернулась обратно, закрыв французское окно.
– Катюш, приветик, как ты?
Дочь хрипло рассмеялась:
– Мам, за последние три часа коренных изменений не прошло. А ты не знаешь, как Кирюшка, сдала?
– Не знаю, деточка. Она не звонила. Даже трубку не берет…
– Наверное, с беззвука не сняла. Мам, ты не дергайся. Она у нас девочка умная и осторожная. Все будет хорошо.
– Надеюсь, маленькая. Люблю тебя!
– И я! Мамуль, меня тут колоть пришли… До связи!
– До связи, – ответила Валя, хотя Катя телефон уже выключила.
Валя попыталась сосредоточиться. Уже месяц у нее на столе лежала папка с чертежами нового корпуса. Но руки толком рассмотреть чертежи все не доходили. А сейчас, судя по состоянию головы, Валя могла только картинки рассматривать.
Она решительно вытащила из-под целой стопки документов темно-серую пластиковую папку и сняла резинки с углов. Первым листом был общий план. Вернее, общий вид будущего комплекса с уже сооруженным новым корпусом. Выглядело красиво, по-европейски.
Валентина листала чертежи, рассматривала планы этажей. И радовалась тому, что вот этого ее муж не знает. Да и никогда не узнáет. Его три сотни тысяч евро, конечно, можно было бы применить куда разумнее. Но уж пусть он заберет все до последней копейки и катится на все четыре стороны. А она сама и корпус новый соорудит, и специалистов выпишет самых-самых. Что ж теперь, если никчемный человечишка решил за ее счет дела поправить, ей теперь в петлю?
Раздался стук в дверь. Валя подняла голову и увидела прямо перед собой роскошные розы – нежно-сиреневые, темно-алые, розовато-кремовые…
– Тут-тук… – Поверх роз улыбался Александр, – четверть восьмого, красавица. Уж хватит на сегодня трудиться.
– Ого, как время пролетело… Так куда ты меня поведешь?
– Коллеги посоветовали местечко. «Французский дворик». Говорят, вкуснотища… И рядом, можно без машины…
Валя сладко потянулась. Почему-то сейчас рядом с Сашей она могла позволить себе быть нормальной женщиной, не застегнутым на все пуговицы служащим, не неприступной холодной бизнес-леди, просто самой собой…
– Представляешь, я живу здесь почти безвылазно, но о таком заведении даже не слышала.
– Ничего удивительного. – Александр подал ей руку, помогая выбраться из-за стола. – Ты же толком ничего, кроме своей ненаглядной «Виллы», не видишь.
– Да, каюсь… Ну что, идем?
Александр с сомнением посмотрел на ее каблуки, но промолчал. Почти все улицы Камышинска были вымощены камнем. И как женщины по ним на каблуках умудряются ходить? Он в обычных туфлях уже через десять минут чувствует себя так, словно километров десять отмахал.
«Французский дворик» действительно оказался совсем рядом. Меню было вполне на уровне, цены приемлемые, обслуживание ненавязчивое и быстрое.
Валя потом пыталась вспомнить, чем же ее кормил Александр, но ни названия блюд, ни их вкус в памяти не отложились. Вино слегка кружило голову. Спутник был тактичен. В первый раз за последние несколько дней она с мужчиной говорила не о делах, а болтала просто так, ни о чем.
Валя пришла в себя на пороге собственного отеля. По узкой винтовой лестнице они с Александром совершили восхождение на его этаж с номерами люкс. Сашина рука обнимала Валю за талию, запах его одеколона нежно щекотал ноздри, думать ни о чем не хотелось – хотелось просто быть женщиной.
Конечно, Валя понимала, что задумал Саша, – понимала, но не торопилась убегать с криками негодования. Александр был мужчиной привлекательным, их объединяли годы воспоминаний. Почему же не сменить подонка-мужа на куда более приятного партнера? Тем более что ни на какие серьезные отношения она не решится еще очень долго, если решится вообще когда-нибудь.
Александр закрыл и даже, кажется, запер дверь в номер. Теперь они были одни. Наконец.
Он обнимал Валю, целовал ее, она отвечала, ничего не стесняясь. Казалось, что они то ли разом обезумели, то ли оба дружно решили «да пропади оно все пропадом!». Вот уже Александр снял рубашку, вот потянулся к пуговичкам тонкой блузки Валентины. И… тут раздался звонок телефона.
Самый настоящий звонок, на который хочется ответить «Смольный на проводе!» или «У аппарата!». Но это был просто рингтон.
Александр, с трудом попадая в карманы, выудил свой «Самсунг» и рявкнул в трубку:
– Да! Что случилось?
И тут Валя пришла в себя. Нет, она ни о чем не жалела, ей было хорошо и спокойно в Сашиных руках, его поцелуи кружили голову. Но некое необъяснимое очарование вечера и сладкое безумие вдруг лопнули, как воздушный шарик. Пока Александр слушал мужской голос в трубке, она тихонько высвободилась из-под его руки, встала, вышла в ванную и стала приводить себя в порядок.
Неизвестный продолжал что-то втолковывать Александру, тот пытался уследить за рассказом и одновременно как-то удержать Валю. Но, конечно, это у него получиться не могло. Валентина наклонилась, осторожно коснулась губами впалой щеки с чуть заметной к вечеру щетиной и на цыпочках вышла из номера.
Точно так же на цыпочках спустилась по лестнице для персонала и вышла в темный вечер. Фонари освещали дорожки, о чем-то шептались листья почти невидимых в полутьме каштанов, откуда-то издалека доносилась музыка – любители рока слушали «Металлику».