Сумма, которую выдали Валентине, была огромной. Но вид денег ее здорово разочаровал. Аккуратные пачки, жемчужно-голубовато-зеленоватые банкноты. Валентине представлялось, что это будут какие-то горы, а никаких гор и не оказалось. Три десятка пачек, не таких уж и тяжелых. Правда, тот самый охранник практически сразу забрал деньги из Валиных рук и аккуратно сложил их в невзрачный холщовый мешок.
Валя посмотрела на часы. Она все отлично успевала – добраться до конторы Жорика можно было бы и пешком, но она собиралась ехать на машине, тем более с охранником.
– Ну что, до вечера? – Саша приобнял ее на выходе из банка.
– Да, я напишу тебе, как освобожусь.
Перемещение между департаментами прошло без каких-либо происшествий. Ровно в четыре Валя, сопровождаемая здоровенным бритоголовым мужиком в отлично сшитом костюме, вошла в кабинет адвоката. Игорь и еще один неизвестный (в костюме, правда, похуже, чем у банковской челяди) уже сидели за столом.
Валентина села по другую сторону, приняла этот самый тяжеленький невзрачный холщовый мешок и поблагодарила своего (вернее денежного) охранника.
– Я за дверью, – прогудел тот. – Зовите при любых эксцессах.
И вот этот бритоголовый защитник оказался последней каплей для Игоря.
– Валентина, что это такое?
– Моя охрана. Времена нынче сам знаешь какие. Даже самым близким доверять нельзя. Так что ты зря удивляешься…
Жорик с совершенно серьезным лицом устроился в торце стола.
– Ну что, господа, приступим?
Эта процедура длилась ненамного дольше, чем выдача денег в банке. Собственно, оставалось-то только поставить подписи и одной получить, а другому передать подписанные документы, скрепленные всеми необходимыми по закону штампами, печатями, прошнурованные и скопированные самым педантичным образом. И, конечно, передать те самые тридцать зеленовато-голубоватых пачек.
Игорь, судя по всему, до последней минуты не верил, что его «курица» справится и отдаст такие желанные тысячи, не моргнув глазом. Валентина и впрямь не моргала, вернее, ее лицо стало бесстрастной маской. Она демонстративно по одной выкладывала пачки на стол, считая вслух, сколько уже отдала. Когда все стопки оказались на столе, она сняла с пальца изрядно потускневшее обручальное кольцо и спросила:
– Пересчитывать будешь?
«О-о-о, как же жалко, что я не видела такого твоего лица в десятом классе!»
– Я тебе верю, – буркнул Игорь, не отводя взгляда от кольца.
– Отлично, господа. Вот документы, Валентина Сергеевна. Теперь ваше право собственности подтверждено документально. Все объекты, перечисленные в приложении втором к договору, принадлежат вам полностью и навсегда. Также они могут быть переданы по дарственной и завещанию любому лицу или группе лиц, а также переоформлены на любую благотворительную или коммерческую структуру исключительно по вашему выбору.
– Благодарю вас… Простите, не знаю вашего имени и отчества.
Игорь наконец перевел взгляд с денег на жену и понял, что совершенно не знает эту женщину: сильную, язвительную, свободную. Черт, где же были его глаза раньше? Почему он всегда считал ее недалекой курицей? Хотя…
И вот в этот самый момент Игоря накрыло весьма неприятное ощущение – все, он уже сделал свой последний шаг. И даже документально его подтвердил. Больше в этой стране его ничего не держит, осталось продать дом матери и как можно скорее отсюда сбежать, пока в него не стали тыкать пальцем на всех углах. Правда, развод вот так, за неделю, не оформляется. Но адвокат заверил, что его собственноручно написанное согласие на развод, подтвержденное нотариусом, будет вполне достаточным основанием для развода, хоть в суде, хоть в ЗАГСе. Оставалось передать его Валентине. И как можно скорее отсюда сбежать. Чтобы просто сохранить остатки самоуважения.
Папка с согласием легла перед Валентиной, Игорь и тот, с кем он пришел, удалились. И только теперь Валентина поняла, что можно расслабиться. Все уже свершилось – «Вилла» теперь полностью ее, до последнего кирпичика, и теперь она уже не жена «того самого Головина», а вполне самостоятельная Валя Головина. Месяц – и все, наконец полная свобода.
– Ну что, Валя, вы довольны? – с улыбкой спросил Жорик.
– Не знаю еще, не поняла пока. Наверное, да. В любом случае сделанного уже не воротишь, правда?
– Это да, уже все произошло.
– Ну, значит, я скоро буду довольна. А там, глядишь, стану и свободна.
– И что? Новая любовь?
– Да господь с вами, Жорик! Мне бы из этой, прости господи, любви выбраться без особых потерь…
Адвокат промолчал. За двадцать лет практики он видел вообще все, что только можно. Но при этом редко его клиенты вели себя так… благородно и сдержанно. Чаще было все совершенно иначе…
– О, а колечко-то взять не забы-ыл, – протянула Валя.
– Так, говорят, золото в ЮАР дорогое… – подмигнул Жорик.
– А-а-а, ну тогда хорошо. Пусть и новой любви послужит…
Мысль о том, что ее кольцо наденет другая женщина, Валю ничуть не огорчила и ни капли не обрадовала. Она почувствовала, что ей все равно. Нет, вот так: ВСЕ РАВНО.
В ее жизни, оказывается, Игоря не было уже много лет. И она отлично справлялась сама. А с недавних пор поняла, что может быть и иначе – что найдется мужчина, которого можно будет назвать сильным плечом, что рядом с ним можно перестать повторять «я все могу сама».
26
– А здесь уютно! – Александр огляделся.
– Говорят, здесь и кухня замечательная… Спасибо, что вытащил меня.
Валя с удовольствием сунула нос в букет роз, стоящий рядом с ней на столике. Семь темно-пурпурных красавиц Саша вручил ей в такси. И теперь цветы в неярком колеблющемся свете свечей на столе казались почти черными.
– Ну, как все прошло? Сильно он тебе нервы помотал?
– Игорь-то? Не сильно. Судя по всему, это я ему наступила на мозоль. А то и на всю ногу.
– Валька, не ври – ты такого просто не умеешь…
– Оказывается, еще как умею.
Александр улыбался. Валина ладонь была в его руке, сама она – совсем рядом. Наверняка более подходящего мгновения лучше не дожидаться. Он попытался мысленно составить речь, но почему-то все слова, с которыми у него обычно не было никаких проблем, сейчас разбежались, как трусливые зайцы.
Валя же просто получала удовольствие. Она ехала сюда, чувствовала, как Саша в такси обнимает ее за плечи, и… и была этому рада. Наконец она перестала беспокоиться о завтрашнем дне, постоянно придумывать какие-то речи, которые могли бы вразумить ее уже бывшего мужа, доказывать, что он теряет все и не приобретает ровным счетом ничего… И вот теперь можно было уже не думать об Игоре, не задаваться никакими вопросами. И целый вечер быть просто собой – спокойной усталой женщиной, которой угождают, которую балуют. И которую желают.
Конечно, она давно уже понимала, что Саша добивается ее близости, что хочет получить наконец то, что много лет назад у него украл более удачливый соперник. Понимала и не имела ничего против. Более того, ей это нравилось ужасно – как же давно никто ее не добивался! Если уж говорить по правде, такого не было вообще.
– И теперь тебе принадлежит все?
– Ага, документ даже имеется. – Валя голосом выделила букву «У». – Я теперь где-то даже олигарх. Ну или другой какой-то богач…
– С кредитом… – рассмеялся Александр. – Но ты не расстраивайся. И сумма… ну, не заоблачная. И отдашь ты ее без особого труда. Главное, чтобы твоя «Вилла» работала как прежде.
– Представь, я хочу того же самого. И чтобы отель работал, и кредит быстро закрыть, и новых не брать…
– Ну вот это ты зря – во всем мире кредиты используются как отличный механизм развития бизнеса…
– Только вот проценты по кредиту там… несколько иные. Я не права?
«Какая она стала умница! Привлекательная, с шармом… и прекрасными мозгами. Мне ничего больше не надо, честное слово!»
– Ох, права… Еще и как… Во многом нам еще бежать и бежать… Просто чтобы догнать. А уж перегнать… Как это было?
– Что, «догнать и перегнать Америку»?
– Ага. Хотя, думаю, я не увижу этого. А вот твои дочки, может быть, и доживут.
– Не надо быть таким пессимистом… Наверное, ты прав – настоящее как-то не очень… Не очень внушает оптимизм.
Появился официант, поставил на стол два салата. Вокруг были леса, и поэтому в ресторане блюда подавали на спилах. Вероятно, это выглядело интересно, но точно не производило праздничного впечатления. На Валин вкус. А Саша взялся за еду с отличным аппетитом и, судя по всему, не обратил особого внимания на своеобразную сервировку.
Валя же в тарелке лишь поковырялась. День все-таки не самый простой и потому пока об аппетите можно было только мечтать. Она пила прохладное вино, смотрела по сторонам, любовалась пейзажем. Все же жизнь временами бывает вполне хороша.
– Валечка, давай поговорим серьезно?
Валентина обернулась. Серьезно ей говорить ни о чем не хотелось. Хотелось тишины. Но Александр, судя по всему, решил брать быка за рога.
– Давай.
– Мы с тобой знакомы… очень много лет, верно?
– Даже страшно подумать, сколько… Почти всю жизнь.
– Верно. И как минимум половину этого времени я в тебя влюблен.
Валя что-то такое от него уже слышала. Правда, тогда это была болтовня одноклассников. А сейчас Саша был слишком серьезен… для ничего не значащих слов.
– Да, я знаю, ты мне говорил.
– И готов повторять это еще сто раз в день. Ты удивительная женщина. Умная, красивая, сильная. Но даже самой сильной женщине нужно мужское плечо рядом – поддержка, опора, защита. Тем более что у тебя девочки. Им мужское влияние просто необходимо.
– Если ты забыл, – Валя прищурила глаза, – у меня много лет рядом была якобы поддержка и, вероятно, опора. Где-то даже защита. И чем все закончилось? Позорище, слова другого не подобрать!
– Да потому, что ты была и поддержкой, и опорой! А для девочек и защитой тоже. Ты, а не он…
– Ну конечно. Потому что кто-то же должен заботиться, защищать, оберегать… В идеале должны бы оба. Собственно, он и она, соединяясь, должны и оберегать, и заботиться, и становиться друг другу опорой. А если кто-то один отказывается, то второму приходиться все это делать самому. За двоих.