Жизнь потихоньку возвращалась в прежнюю колею. Только Валя с дочерьми больше не бегала по утрам – Кате нездоровилось (ну или она удачно эксплуатировала тему «слаба после болезни»), а Кира готовилась к экзамену так усердно, что временами засиживалась далеко за полночь, куда уж тут в семь утра пробежку устраивать.
Кошачье семейство Валиного дома пополнилось очаровательной трехцветной кошечкой. Катя хотела было ей дать какое-нибудь прекрасное имя, но оказалось, что та реагирует только на Муську. Муську (имя которой было дано позже) привез Олег. Та должна была стать кошкой домашней, приятельницей истеричного Васятки. Но независимая кошачья дама решила иначе – и вместе с Доном Сезаром устроилась во дворе. Конечно, у них был свой домик в самом дальнем углу каменного сарая. Зимой там квартировали дрова и всевозможная консервация, а летом – только дрова. Ну, и коты, разумеется.
Теперь Олег в доме Головиных появлялся совершенно легально и довольно часто. Пару раз даже чаевничал на веранде с Катей, ее мамой и сестрой. Валя осторожно расспрашивала его о доме, работе, занятиях. И каждый раз поражалась тому, насколько Катин приятель не похож на окружающих. Да и под стереотипы, сложившиеся в голове Валентины, он тоже не подходил. Сирота, но обожающий само понятие семьи, человек, создавший свой бизнес почти в одиночку и щедрый с подчиненными. Человек, посвящающий свое свободное время животным и даже не пытающийся сделать на этом пусть не деньги, но хотя бы имя. Да, теперь она уже и сама видела, какими глазами Олег смотрит на Катю. И временами даже мысленно принимала, что это ее избранник.
Появлялся в доме и Митя, решивший, что подписание контракта с университетом подождет еще пару недель. А потому каждое утро ровно в десять открывал калитку и, пройдя по короткой дорожке, входил в беседку – это был его лекционный класс. Кира слушала, записывала и все чаще задавала вопросы. Бывало, что лекционное время заканчивается, а Кире и Мите еще так много нужно обсудить.
Валя все это видела и никак не могла привыкнуть к тому, что чаще и чаще видит мужчин рядом с ее крохами.
– Валечка, а почему вы этому так удивляетесь? – спросила Эсфирь Лазаревна после удивленного рассказа Вали об Олеге и Мите. – Девочки выросли. И вам пора принять это. Возможно, они скоро решат, что и замуж уже пора…
– Нет уж! – решительно перебила Валя. – Вот окончат институт – и пусть хоть замуж выходят, хоть в кругосветное плавание отправляются!
– Ох, Валентина Сергеевна! – Эсфирь укоризненно покачала головой. – А кто выскочил замуж ровно в восемнадцать лет на первом курсе института, как мама ни пыталась кое-кого отговорить?
Валя кивнула – да, все так и было. И первый курс. И свадьбу сыграли на следующий день после дня ее рождения. И с мамой почти поссорились – она пыталась Валентину отговорить, а та, вместо того чтобы что-то объяснить, демонстративно хлопнула дверью и ушла к Игорю жить.
– Вы правы, дорогой мой помощник. Я вот иногда с Катюшей разговариваю и прям вижу, как все было. Вот я, как моя мама, а вот моя дочка – один в один я: и все знает лучше всех, и уверена в каждом своем шаге, и не приемлет малейшего нажима…
– Ну так, может быть, ты не будешь повторять маминых ошибок… Знаешь, как она расстраивалась после ваших ссор!
– Да я стараюсь, – покаянно отвечала Валя. – Но вот не всегда получается сдержаться.
– Еще сильнее старайся. Катюше просто первый раз семнадцать. Откуда ей знать, что может быть и иначе?
И Валя не смогла с этим не согласиться.
В такой тишине, правда относительной, – отель не то место, где бывает совсем уж тихо, – прошло три недели. Пару раз в «Виллу» приезжал Михаил. Да, всегда по делу, да, старался ненадолго, но все же находил время прогуляться с Валентиной вокруг корпуса, или выпить кофе на веранде, или просто рассказать о том, как дела у тех из пострадавших, кто уже покинул отель.
Так уж Валя была устроена – не зря же она всех постояльцев «Виллы» называла гостями. Она и относилась к ним как гостям в собственном доме. И потому ее волновала судьба тех, кого она когда-то приютила.
Утро пятницы для девочек началось со звонка. Звонили по городскому номеру, что за последние пару лет случалось раз второй или третий. Сонная Кира, которая оказалась ближе всех к телефону, сняла трубку.
– Добрый день! Пожалуйста, госпожу Головину пригласите к телефону.
– Я госпожа Головина…
Из своей комнаты появилась Катя, тоже разбуженная звонком.
– Простите… Наверное, я что-то перепутала, – голос на другом конце провода из официально-холодного превратился в напуганный и озадаченный. – Мне нужна Валентина Сергеевна Головина.
– А-а-а, так это моя мама. Я постараюсь ее позвать, но, боюсь, не получится.
– Что-то случилось? Это вас из приемной мэра беспокоят.
– Нет-нет, с мамой все нормально. Просто она очень рано на работу уезжает. Вы можете минуту подождать – я поищу ее.
– Если вам нетрудно…
Кира прикрыла микрофон и спросила у сестры шепотом:
– Не знаешь, мама уехала?
Катя только пожала плечами. И тогда Кира сделала то, чего не делала лет семь, – она громко закричала:
– Мама! Ма-ам! Ты дома?
Снизу хлопнула дверь, и Валентина ответила:
– Ты чего кричишь? Дома я!
– Тогда возьми трубку городского!
Кира услышала щелчок – мама сняла трубку параллельного телефона.
– Да, я вас слушаю.
Девушка положила свою трубку и пробурчала:
– Поспать не дадут…
– Так и вставать пора уже, сестричка, дело-то к девяти.
Кира посмотрела на часы. И в самом деле, до девяти оставалось минут десять или вообще семь.
– А чего ж это мы валяемся! – весь сон как рукой сняло. – Митя ж скоро придет… И мама дома… Что опять случилось?
Девочки спустились в кухню и несколько опешили. Поздний завтрак был накрыт по всем правилам. И чем-то ужасно довольная Валентина наливала себе в чашку кофе, чего обычно по утрам не делала из соображений здорового образа жизни.
– Ма-ам?
– Скорей садитесь, блинчики остынут!
– Кирка, нашу маму подменили! Давай скорей все съедим, пока настоящая Валентина Сергеевна не отобрала у нас эту вкуснятину.
Валентина рассмеялась:
– Да я же это, детишки…
– Мам, а ты чего такая довольная? Какой-то праздник? А мы почему не знаем?
– Садитесь уж, болтушки! У нас праздник, это правда…
Валентина излучала радость. Хотя, по сути-то, не сделала ничего… экстраординарного – просто дала приют людям, которые в нем нуждались. Ей было приятно другое – что ее усилия заметили. И да, вроде собираются чем-то наградить. Во всяком случае, девушка из приемной мэра пригласила ее сегодня в четыре часа дня прибыть в зал местной филармонии на «мероприятие по случаю награждения».
– Сегодня нас наградят за то, что мы помогали пострадавшим от сошедшего селя… И меня и вас, вы же тоже помогали.
Кира улыбнулась – приятно все-таки, что твои усилия замечают. А Катя недовольно нахмурилась.
– То есть нас будут награждать городские службы за то, что мы вместо них делали их работу… Отлично… Изящно. Скоты они, мам!
– Ну-у, котенок, зачем ты так?
– Да потому что так все есть. Если бы были умными, не строили бы жилые дома в опасной зоне! Или защитные сооружения бы придумали. Вон как в Инсбруке, помнишь, противолавинные бетонные клинья… Конечно, куда проще людей подставить, а потом героически спасать… И денег на это спишут уж страшно представить сколько, и еще чего учудят.
– Ты права, Кать. Но раз уж все случилось так, как случилось, можно порадоваться тому, что все закончилось благополучно.
– М-да, мам… Но только можно я не пойду на этот праздник жизни? У меня другие планы на сегодня.
– А на завтра твои планы перенести нельзя?
– Нет, мам. Во-первых, в училище завтра документы не принимают. А во-вторых, сегодня малышей будут из приюта забирать. Я хочу с этими людьми пообщаться. Чтобы уж совсем спокойной быть.
Валя покачала головой – она устала сражаться с дочкой, но мнения своего менять не спешила.
– В училище?
– Да, мама, как я и говорила. Хочу быть ветеринаром и всю жизнь заниматься любимым делом!
– Так может быть, в университет, на биофак?
– Мама! Я тебе уже сто раз говорила, что ни училкой в школу, ни ученым, который сто лет бьется над диссертацией, не стоящей выеденного яйца, я быть не желаю. Я мечтаю лечить зверей, спасать и лечить…
– Но может быть, ты и еще чье-то мнение услышишь?
– Мам, Кира! Пожалуйста, не давите на меня. Я все решила, и вы только зря потратите время и испортите мне и себе настроение.
Валя подумала, что пора пойти с козырей.
– Может быть, ты хотя бы с Олегом посоветуешься? Если наших советов не слушаешь, может быть, послушаешь его.
– Я уже посоветовалась, мама. Он меня поддерживает. И, кстати, я собираюсь осенью выйти за него замуж… И не отговаривайте меня!
Катя вскочила, схватила из вазы персик и сбежала из кухни.
Кира погладила маму по руке:
– Мам, не расстраивайся ты так. Олег отличный парень. А Катюшка себе уж точно плохого не пожелает…
Валя несколько минут смотрела в окно, потом взяла чашку с кофе и сделала хороший глоток. Потом чашку поставила и обернулась к дочери. Кира удивилась, но глаза мамы спокойно светились.
– Знаешь, дочь, а ведь права-то Катерина, не я. Всего пару дней назад Эсфирь напомнила мне, как выходила замуж я и как бабушка пыталась меня убедить в том, что Игорь совершенно меня не достоин. Наверное, пришла пора не повторять чужих ошибок…
Кира кивнула и порадовалась тому, как чудесно мама изменилась всего за какой-нибудь месяц.
– Ну что, красавица, будем собираться?
– Так вроде бы еще куча времени…
– У тебя – да. А мне бы еще в салон красоты попасть… И платьице я видела неплохое в «Мираже». В общем, дел куча.
– Беги, мамуль. А я позанимаюсь и к четырем приеду. Только ты сама ко мне подойти – а то вдруг я тебя не узнаю?
– Лиса-а, – рассмеялась Валя. – Вот какие у меня доченьки: ежик и лисичка…