Кира принялась мыть посуду. Она прислушивалась к тому, что происходит на улице, думала о Кате с Олегом и прикидывала, как бы поудачнее спланировать сегодняшний день. Сегодняшний праздничный день.
29
Недавно отремонтированный малый зал филармонии сиял огнями. Кондиционеры дарили приятную прохладу после июньского зноя. Кира и Валентина сидели в креслах, выставленных полукругом, и смотрели на мэра, который читал длинную приветственную речь.
Мэр был, в сущности, человеком неплохим, но слишком любил славу и деньги. И весь город, конечно, это отлично знал. Кира вспоминала слова сестры, а Валя просто смотрела поверх голов, стараясь сдерживаться и пытаясь в этом действе найти хоть что-то хорошее. Получалось… не очень, скажем честно. Почти никак…
Наконец «торжественная» речь закончилась. Началось собственно награждение.
– Мам, а как они накажут тех, кто дома черт знает где построил? – шепотом спросила Кира.
– Накажут? Самих себя? Думаю, премиями за устранение последствий… – едва слышно ответила дочери Валя.
– …Награждается подполковник Сорокин… Михаил Семенович.
Михаил, сидевший во втором ряду, поднялся со своего места и вышел вперед. Обменялся рукопожатием с мэром, получил грамоту и, чему-то чуть улыбаясь, отошел в сторону.
После господ в погонах наконец пришел черед гражданских. Тех, кто и в самом деле вместе со службой МЧС вытаскивал людей, лечил их, оказывал невидимую, но чрезвычайно важную психологическую помощь.
– …особенно мне приятно сегодня вручить награду Валентине Сергеевне Головиной. Если бы не ее самоотверженное решение, наша работа была бы куда тяжелее. От администрации и от себя лично сердечно благодарю вас!
«Его работа», – усмехнулась Валя, которая в кабинете мэра бывала не часто, но все больше с разговорами неприятными, в первую очередь неприятными именно мэру.
Она грациозно встала со своего места, сделала несколько шагов и оказалась прямо напротив мэра. Тот улыбался, причем как-то совсем по-человечески. Возможно, он и в самом деле был благодарен Валентине.
Обменявшись с ним рукопожатиями, Валя получила грамоту и полупрозрачную статуэтку, изображающую то ли язык огня, то ли лепесток цветка. Непонятное нечто было достаточно красиво – Валентина подумала, что для служебного кабинета оно подойдет замечательно.
– Ой, какая красота! Спасибо! – проговорила «госпожа Головина» и отошла к Михаилу.
Оказывается, впереди была еще какая-то речь. Награжденные стояли за спиной у нового оратора и переговаривались шепотом.
– Поздравляю вас, Михаил Семенович!
– А я вас, Валентина Сергеевна! Мы-то просто делали свое дело, а вот вы…
– А мы просто делали свое…
Кира знаками показала маме, что та «поступает нехорошо». Но Валентина уже и сама замолчала. Временами она не понимала, почему ее хвалят или поздравляют за какие-то поступки, которые ей казались такими же естественными, как, скажем, соблюдение правил движения в городе или возврат книг в библиотеку.
Наконец все закончилось. Распахнулись высокие двери в соседний зал, и мэр голосом гостеприимной хозяйки пригласил всех «откушать».
Фуршет был накрыт по всем правилам, столы ломились. – Мам, а тут всем можно есть или только награжденным? Валентина улыбнулась дочери:
– Знакомьтесь, Михаил Семенович, это моя старшая дочь, Кира.
– Очень приятно, – Кира протянула руку, и Михаил ее осторожно пожал.
– И мне тоже. Я же вас видел в отеле много раз.
– Ну конечно видели. Мы же с сестрой помогали… Кто ж еще маме поможет, если не мы? Тем более когда там была такая неразбериха…
– Так что, дамы, отведаем мэрского угощения?
Шутка была, честно говоря, так, на троечку, но Кира чуть было не поперхнулась каким-то сложным соком.
– Ой, Михаил Семенович, ну вы хоть предупреждайте!
– И правда, Михаил, – заметила Валя, – что ж вы так…
Но Михаил только тяжело вздохнул. Он подумал, что деньги, потраченные на банкет, куда разумнее было бы отдать, к примеру, его службе на приобретение новой техники. Или самим пострадавшим – по праздничному набору продуктов вручить хотя бы детям. В общем, уж точно нашлось бы куда. Но, увы, его мнения никто не спросил.
– Мам, – Кира осторожно поставила пустой бокал на столик. – Я пойду, наверное. Заниматься надо…
– Конечно иди. До понедельника всего ничего осталось. Если вдруг позвонит Эсфирь, пусть наберет меня, я приеду.
– Ма-а-ма! У тебя сегодня праздник! – протянула Кира. – Михаил, я прошу вас, пожалуйста, присмотрите за моей мамочкой. А то она сбежит с бала трудиться.
Михаил улыбнулся:
– Обещаю, если она сбежит, я ее догоню.
– Вот и договорились. Тогда я пошла. Всего хорошего!
– До вечера, малышка, – Валя улыбнулась дочери.
Она только сейчас заметила, что дети-то выросли. Выросли в сильных и умных, четко знающих, чего им хочется и как этого добиться. А еще ведущих себя временами куда проще и мудрее, чем некоторые взрослые.
Кира взяла с этажерки с фруктами крупное румяное яблоко и помахала им матери. Валентина с Михаилом уже подошли к столику с напитками и взяли по бокалу шампанского.
– А мне почему-то всегда на таких мероприятиях жутко неловко, – призналась Валя. – Всегда кажется, что это такая глупая показуха, а деньгами-то можно было бы как-то поумнее распорядиться. Ну… К примеру, детям вкусные подарки отвезти, больным в неотложке… Всегда же есть те, кому сейчас гораздо хуже, чем нам.
Михаил кивнул, порадовавшись тому, насколько мысли этой замечательной женщины совпадают с его мыслями. Валентина понравилась ему еще тогда, когда он на «Вилле» появился первый раз. Но как-то… не находилось повода, чтобы просто с ней встретиться, пригласить ее… ну хоть на кофе. Конечно, история развода Головиных разнеслась по городу мгновенно. Но все же Михаил не увидел в этом для себя каких-то преимуществ.
– Да, мне тоже очень неловко… Тем более есть стоя, как полковая лошадь, я совершенно не умею. Всегда что-нибудь опрокину. И хорошо, если на себя. И вообще. Кто придумал эти…
– …фуршеты, – подсказала Валя. – На самом-то деле на таких мероприятиях обычно не едят. Здесь завязывают знакомства. Самые разные… Кому-то нужные и полезные, а кому-то приятные.
Михаил несколько раз кивнул и зачем-то оглянулся по сторонам. А потом произнес, понизив голос:
– А может, ну их всех? Если, конечно, у вас нет никаких далеко идущих планов насчет полезных знакомств…
– Совершенно никаких, – улыбнулась Валя.
– Тогда, может быть, – Михаил поставил бокал, – вы согласитесь на приятное знакомство в моем нахальном лице и мы покинем это мероприятие?
– С огромным удовольствием, – шепотом ответила Валя и тоже поставила бокал.
Они вышли в парк. Валя подумала, что этот «побег» был чуть ли не самым умным поступком за последние дни. Мягкий светлый вечер царил на дорожках парка, где-то вдалеке играли дети. Рядом шел человек, от которого веяло удивительным спокойствием. К тому же Валя порадовалась удобным туфлям. Все складывалось удивительно хорошо. И болтать ни о чем она была готова… ну, например, до полуночи.
Михаил решил, что если он не станет приятелем Вали сегодня, то на это больше не решится никогда. И стал рассказывать о себе. Так, как рассказывают давнему доброму знакомому, с которым не виделись много лет.
– …Конечно, отличником в школе не был. И спортом занимался больше для себя, не для рекордов, стрелял неплохо. Даже призы какие-то получал… Потом пришел в аэроклуб… В общем, времени на юношеские комплексы как-то совершенно не оставалось…
– А в МЧС как попали? – с интересом спросила Валя.
– По убеждению. И работа мужская… И всегда почему-то дело находится. Хотя я бы с удовольствием побездельничал… Ведь я такой лентяй!
Валентина расхохоталась. Она-то видела, какой Михаил «лентяй».
– Но работа-то опасная! Представляю себе, как ваши близкие нервничают, когда вы по своим бесконечным командировкам мотаетесь!
– Да нет, – Михаил нахмурился и тяжело вздохнул, – особо-то переживать некому. Родители на другом конце страны, у каждого своя семья, и давно уже. А у меня семьи нет…
– Жаль… – Валя опустила глаза, ей было ужасно неловко, что она задела такую скользкую тему.
– Была одна попытка… Но неудачная… Вы правы, наши командировки как-то не способствуют укреплению семейных уз. Детей у нас не было. Жену я отпустил в новый, выгодный со всех точек зрения брак. Она живет в Испании, мы даже перезваниваемся время от времени. Поэтому я спокойно мотаюсь по командировкам и не беспокоюсь о том, что кто-то будет беспокоиться обо мне.
– Но это же нехорошо… жить одному.
Михаил пожал плечами:
– Это не хорошо и не плохо. Это просто так есть.
Валя хмыкнула. Она, конечно, не могла представить себе такого, не могла почувствовать. Но какая-то логика в словах этого человека точно была. Логика одиночества. Почему-то ей всего на мгновение стало ужасно больно за этого сильного и славного человека.
– А скажите, Валя, вы бы согласились… ну, например, съездить со мной на пикник? Вы ничего такого не подумайте… Возьмете детей, я друзей приглашу…
– Да-да, которые будут мне рассказывать о многочисленных ваших достоинствах… Где-то я уже что-то подобное видела… В одном чудесном старом кино.
– Насколько я помню, – подполковник довольно улыбался, – и финал там достаточно неплохой…
– Знаете, Михаил, – Валя постаралась подобрать слова, чтобы не обидеть собеседника. Ей пока ничего ни с кем не хотелось. Но и отталкивать Михаила было бы не по-человечески, – у меня в последнее время столько всякого произошло, что я… да почти перестала верить хорошим финалам в кино.
Валя произнесла все это и поняла, что, в общем, покривила душой – с этим человеком ей было бы не страшно вообще ничего. Может быть, стоило попытаться. Ну, если не сейчас, то позже… Стоило бы…
«Я подожду, пока ты опять начнешь в них верить. Терпения у меня хватит на двоих…»