Сегодня была Танина смена. Валентина разбиралась с документами и краем уха слышала в холле разгорающийся скандал. Причем Татьяна отвечала все громче, а голоса Эсфири Валя почти не слышала. Это было очень скверно – значит, ее «правая рука» необыкновенно рассержена и для Тани скандал, к сожалению не первый, может закончиться совсем плохо.
– Да что я тут, пахать как лошадь должна? – донеслось из холла.
Голоса исполнительного директора Валя не услышала. Значит, пора вмешаться. Валентина вышла в холл и увидела, что вмешаться надо было бы минут на пять раньше: щеки Татьяны раскраснелись, форменный передник она уже скомкала в не очень чистый комок. Благородный профиль Эсфири Лазаревны казался белым как мрамор, батистовый платочек с монограммой она почти разорвала. «Ох-х, девочки, что у нас еще случилось?»
Ответа, конечно, Валентина не услышала. Надо было быстренько разбираться и с Таней, и с тем, к чему в этот раз может привести ее рассеянность.
Валины каблуки простучали одиннадцать ступенек вниз в холл и еще шагов с десять до «очага возгорания». Таня уже была красная как рак, а Эсфирь – бледная как смерть.
– Что случилось, коллеги? Эсфирь Лазаревна, вам дурно?
Сказать по правде, Валю сейчас куда больше заботила Татьяна – и работы у нее нет другой, и здесь оставлять ее нельзя, и… И не по-человечески это, вот хоть сто раз ты начальник и владелец бизнеса.
– Нет, друг мой. – Эсфирь не то чтобы была старомодна, но любила вот этакие обороты и вообще стиль «серебряного века» очень уважала. – Все в порядке. Танечка… Ох, Танечкина смена не очень хорошо закончилась. Вот теперь пытаюсь понять, что нам с девочкой делать.
Татьяна усмехнулась. Правда, злой румянец уже почти сошел с лица, но глаза еще вовсю метали молнии.
– А давайте меня расстреляем, а?
Эсфирь промолчала, а Валентина сухо усмехнулась. Решение надо было принимать как можно скорее. Валя перевела взгляд за окно – под ярким майским солнцем горели всеми оттенками красного роскошные розовые клумбы. Валя цветы, в общем, любила, но… как бы сказать, отстраненно. А вот Татьяна, да-да, эта самая Татьяна, могла с землей, прививками, отростками и всем прочим возиться просто сутками.
Эсфирь подняла глаза на свою хозяйку, а потом попыталась понять, куда та смотрит. Взгляд ее задержался на клумбах на пару секунд, а потом она взглянула на Валю.
– Не будем мы тебя расстреливать, Танюха… – задумчиво пробормотала Валя. – Наоборот, переведем на другую должность и, думаю, даже копеечку прибавим к зарплате.
Вот теперь Таня перепугалась по-настоящему. На какую должность можно было перевести неудачливую и, что греха таить, не очень усердную горничную, она представить не могла. А вот Эсфирь, давненько с Валей сотрудничавшая, похоже, уже все «просчитала». И Валино решение сразу оценила как разумное и выгодное. Садовник-то очень был нужен – вокруг отеля был разбит почти настоящий сад, во всяком случае, два десятка клумб тянулись вдоль дорожки от «Виллы» к спа-центру. В проектах значился и зимний сад, за которым предстоит еще какой уход! (Источники-то из-под земли били теплые, сам бог велел устроить что-то тропическое, пусть и под крышей.)
– Придется все-таки оформлять на испытательный срок, Валечка, – заметила Эсфирь.
Валентина кивнула – она принципиально не опускалась до неофициального оформления, платила все налоги и все оформляла «по-белому». Сначала это всех изумляло, инспекции отель почти не покидали. И каждая проверка только подтверждала, что подобная линия, в общем, себя оправдывает: быть честным предпринимателем оказалось выгодно. Во всяком случае, достаточно спокойно.
– Обязательно…
– Да куда вы меня переводите? В кочегары? В дворники? А вдруг я не соглашусь? – Татьяна не то чтобы сильно нервничала, но сердце у нее точно было, что называется, не на месте.
– Не в кочегары, конечно. Я предлагаю тебе должность главного садовника «Виллы».
В голосе Валентины звучала улыбка. И только сейчас Татьяна поняла, что никто не пытается над ней глупо шутить. Если говорить совсем честно, Таня и сама не прочь была бы попроситься из горничных на какую-нибудь другую работу. Вот только не знала, на какую, а о том, что отелю нужен садовник, она и вовсе не догадывалась.
– …Так что давай, снимай передник. Приступай завтра. Только график тебе придется самой придумывать.
Да. Это было совершенно всерьез. И только теперь на глазах уже бывшей горничной показались слезы. Она хотела что-то сказать, но Валентина ее опередила:
– И обязательно составь список того, что тебе надо, – шланги там всякие, перчатки, грабли. Ну, что сейчас модно у ландшафтных дизайнеров…
Татьяна несколько раз кивнула, пока, в общем, не очень веря всему, что произошло. Главное, что ее не выкинули с работы. А уж остальное… Да и возиться с цветами она не просто любила – обожала. Только муженек ее бывший все это называл глупостью и занятием для полных дур…
Валентина тем временем повернулась к помощнице и взглядом показала, что ждет ее у себя в кабинете. Судя по всему, скандал с Татьяной разгорелся не на пустом месте. А значит, надо принимать еще какие-то меры.
«Ох, непростая ты, работа директорская…» – с улыбкой подумала Валя. Наверное, ее улыбка стала бы и шире, и язвительнее, если бы она могла предвидеть все, что последует дальше.
4
– Так, а теперь рассказывайте, Эсфирь Лазаревна. Только все, что произошло. Без ваших этих «душенька, да мы уже разобрались».
Первая помощница и самый давний друг Валентины тяжело вздохнула. На самом-то деле Эсфирь была старинной лучшей подругой Валиной мамы. А когда мамы не стало, принялась опекать Валю, уже взрослую и замужнюю даму. Опекать именно так, как опекала бы настоящая мать. Валины дочери над ней чуть посмеивались, но так, как обычно подшучивают над обожаемой, хотя и чуточку старомодной бабушкой.
– Ты права, Валюша, разбираться там еще и разбираться. Танечка, увы, как обычно…
– Да что произошло-то? – спросила Валя.
– Танечка убиралась… Ну, как могла. Вроде даже номер сдала… А тут новый постоялец въехал и такое нашел…
– В номере?
– А где же еще? В номере, конечно, в комоде!
– Труп расчлененный? Оружие, наркотики? Использованный презерватив?
– Ну вот ты все шутишь, а мне было не смешно от мальчишки выслушивать нотации и какие-то идиотские советы о том, как нанимать персонал да как строго с него спрашивать. Этот столичный хлыщ даже начал мне советовать какие-то фирмы по подбору кадров, представь!
Валя усмехнулась – постояльцев за годы работы «Виллы» она повидала немало. И странных было ровно столько же, сколько внешне самых обычных. Или, может быть, даже больше. Уж и историй она наслушалась, а сколько раз успокаивала и уговаривала, мирила и утешала… В общем, на карьеру модного психотерапевта не всегда столько приходится. Она даже подумывала пригласить какого-нибудь психолога и устроить нечто вроде кабинета психологической разгрузки в спа. Но пока руки не дошли. «Да, мамочка права была – мои идеи могут разрушить даже самый прибыльный бизнес…»
– Так что нашлось-то?
Эсфирь понизила голос и сделала очень большие глаза: – Грязный носок!
Валя улыбнулась широко и спокойно. Носок, даже грязный, это неприятно, но куда лучше, чем использованный презерватив.
– Один? И что – в комоде, на самом виду валялся один носок?
– Ну-у, не совсем.
– То есть?
– В комоде-то да. Но не валялся, и не на самом виду. Он нашелся…
– Что значит «нашелся»?
Эсфирь опустила глаза и заговорила совсем тихо:
– Наверное, он завалился или просто упал. В общем, наш гость не смог плотно закрыть ящик комода, а потом полез и там, на дне, у задней стенки и нашел эту гадость…
«И если бы наш гость не был настолько педантичным, носок бы провалялся еще невесть сколько. И, может быть, уже бог знает сколько мешал бы не одному этому гостю…»
Валентина и сама была педантом. Но таких мелочных очень не любила. Считала, что даже истый перфекционизм хорош до определенного предела.
Было ясно, что ситуацию придется разруливать именно ей, Валентине. Раз уж Эсфирь так виновато опускает глаза.
– Ну что ж. Пойду-ка я поболтаю с этим эстетом. Ишь ты, чужие носки его оскорбляют!
Валентина вышла из кабинета, услышав, как за спиной помощница тихонько хихикнула. Ну что ж, пусть хихикает. Лишь бы не эта аристократическая бледность, пугающая всякого, кто понимает, что может последовать…
Номер «Семнадцать – три» был на третьем этаже главного, третьего корпуса. Как уже говорилось, отель состоял из трех корпусов, каждый из которых располагался на своей террасе. Третий высился над двумя остальными. Почти все окна корпуса были обращены на город, лежавший вдоль узкой и быстрой Камышинки. Окна гостевых номеров, конечно. А административные службы были расположены так, чтобы любоваться, с позволения сказать, близкими склонами, красивыми только пару-тройку дней в году, ранней осенью. Конечно, особо-то смотреть в окно было некогда – отель, как известно, отнюдь не пустовал в любое время года. Тут бы голову поднять к концу рабочего дня.
Весь третий этаж был отдан номерам люкс – просторные комнаты с высокими потолками. Угловые номера были по-настоящему роскошны: с каминами, кабинетами. Там можно было бы жить годами. Хотя, конечно, удовольствие это было отнюдь не дешевым и нести такие расходы могли позволить себе только крупные фирмы. Ну или банки. Или принц инкогнито.
Валя постучала в темно-вишневую дверь. Из номера донеслось что-то вроде «можно».
– Простите, пожалуйста… – заговорила хозяйка отеля, не успев толком войти в номер. – Я от лица администрации прошу прощения за этот инцидент. Если желаете, мы можем перевести вас в другой номер…
Но скандальный гость молчал. Высокий привлекательный мужчина примерно одних с Валентиной лет смотрел на владелицу «Виллы» не мигая. Валя, не услышав никакого ответа, тоже замолчала.
– Валюшенька, это ты? – наконец выдохнул скандальный гость.