Еще не стемнело, когда Валя добралась домой. Хотя правильнее было бы сказать, что она оказалась дома – за болтовней с подполковником время пролетело незаметно, хотя пешком от филармонии до дома Головиных добраться меньше чем за полтора часа было просто невозможно.
Тем не менее Валя очнулась у собственной калитки. Она протянула руку для рукопожатия, но Михаил по-гусарски эту руку поцеловал.
– Честь имею!
Валентина рассмеялась:
– Всего доброго, настоящий рыцарь!
Михаил улыбнулся и… ушел, не сказав больше ни слова. Наверное, к лучшему – отличный, удивительный, первый за последние месяцы день полного отдыха не хотелось портить какими-то… несвоевременными поступками. Поступками, к которым еще предстояло прийти.
Валентина поднялась по ступенькам и прямо на веранде избавилась от туфель. Да, они были удобными, да, в них можно было бы протанцевать весь вечер. Но наслаждение, которое испытывает женщина, снявшая туфли на каблуках, невозможно ни описать, ни понять сильной половине рода человеческого. И в этот момент раздался звонок домофона – кто-то совершенно посторонний стоял у калитки. Только посторонний не знал, что среди бела дня никто эту самую калитку не запирает. Да и по ночам тоже. Это же все-таки Камышинск, гордо именующий себя городом населенный пункт с едва стотысячным населением.
– Войдите, – Валентина нажала кнопку микрофона.
Во двор вошел парнишка в форме, по виду Кирин, а то и Катин сверстник. В его руках едва помещался букет цветов – не столько роскошный, а скорее изысканный. Валя с удовольствием расписалась в каком-то документе и приняла букет. Под пальцами зашелестел листок бумаги.
Это оказалась визитка. Визитка Саши. Причем не руководителя отделения банкирского дома, а личная и очень простая с виду – кремовый фон, узкие черные буквы, какой-то вензель в уголке.
– О-о-о, прямо Версаль какой-то, – пробормотала Валя.
Должно быть, такое сравнение у нее появилось из-за почти по-настоящему светского приема в мэрии. Хотя и от приема, и от цветов, и даже от столичного жителя Саши частенько веяло родным простодушием и легким примитивом. Хотя, по меркам Камышинска, знак внимания был очень и очень на уровне. Да и стоил немало.
– Вот черт… надо же позвонить, поблагодарить.
Шевелиться ужасно не хотелось. И поэтому Валя сразу взяла в руки телефон – чтобы поскорее отделаться от обязательств.
– Саш, привет… Да, это я. Спасибо тебе большущее за цветы. Мне очень приятно. Меньше всего я сегодня ожидала цветов…
Судя по всему, Александр ждал звонка.
– Валь, а давай встретимся.
Та оторопела. Двигаться всё так же не хотелось, но она не могла придумать никакой благовоспитанной отговорки. И потому спросила:
– Прямо сейчас?
– А почему нет?
– Да нет, в общем… у меня день сегодня был такой… непростой.
– Ва-а-аль, да я ж тебя приглашаю не мешки с картошкой таскать и не уголь грузить.
«Удивительно, но на предложение потаскать уголь или картошку я бы согласилась – простая работа. Мозги выключены. Знай себе таскай…»
Хлопнула калитка, и на дорожке показались Катя и Олег. Повод если не отказаться, то перенести рандеву нашелся сам собой.
– Ой, Саш… Дети пришли. Что-то Катя… Давай я тебе перезвоню, как освобожусь, а?
– Ну хорошо, – Саша тяжело вздохнул.
Вале отчего-то было очень приятно услышать этот тяжелый вздох. С одной стороны – приятно. А с другой – она услышала его с определенным облегчением.
Дети шагали по дорожке, а Валя поспешно надевала тапочки – нехорошо встречать потенциального зятя босиком. А то, что этот славный парень собирается стать именно зятем, Валя уже не сомневалась. Да и Катя как раз сегодня днем вполне отчетливо все это обрисовала.
– Мам, привет! А что ты так рано?
– Ну-у, прием в мэрии все-таки не дискотека. Получили грамоты, поторговали мордой – и все, свободны…
Олег усмехнулся. Все-таки его будущая теща (что бы там ни говорила Катя о том, что ее придется долго уламывать) отличный человек – умный и все видящий в совершенно нормальном трезвом свете.
– Мам, мы хотим с тобой поговорить.
– Я тоже хочу с вами поговорить. Так что, пошли в кухню? Что ж мы, будем разговаривать даже без чая?
Кухня в семье Головиных, как и во многих других семьях, была клубом, исповедальней, рабочим кабинетом и, конечно, местом, где семья любила собираться вечером. Чайник зашумел, Валя вытащила из холодильника шарлотку, вернее, то, что осталось, фрукты.
– Ну что ж, рассказывайте.
Катя решилась первой:
– Мам, я подала документы в училище. Экзамены через две недели.
– Вот и умница, – улыбнулась Валя.
Катя, ожидавшая то ли нотации, то ли длинной прочувствованной речи и призывов быть взрослой и умной, слегка опешила.
– Что?
– Умница, говорю. Сама решила, самой и отвечать за свои ошибки. Или радоваться правильному решению.
– Мамуль, ты… Все в порядке?
– Да, котенок, – Валя погладила свою строптивую дочь по плечу. – Все почти хорошо.
– Ты не возражаешь?
– Ничуть… Во-первых, после училища будет легче поступать в университет… – тут Валя увидела гримасу на дочкином лице. – А во-вторых, я вспомнила что-то из времен собственной молодости. И подумала, что если бы на меня в свое время мама, твоя бабушка, не давила, я бы, наверное, сделала чуть меньше глупостей. Я рада, доченька, просто рада, что ты решаешь сама, хочешь стоять на собственных ногах и поступать так, как считаешь разумным.
– Олежка, – Катя повернулась к парню. – Мою маму подменили… Это какой-то совершенно другой человек!
– А по-моему, все в полном порядке, – Олег улыбнулся Кате. – Валентина Сергеевна, раз уж так все просто… Я… Ну как же сказать…
Он встал и, набрав полную грудь воздуха, наконец решительно проговорил:
– Я пришел сюда, чтобы просить руки вашей дочери!
И тут, во всяком случае, с точки зрения Кати, произошло второе чудо: мама кивнула, улыбнулась и сообщила, что согласна на этот брак.
– Только, детки, прошу вас подождать до осени…
Олег, успокоившийся после того, как услышал «да», решился переспросить:
– До осени? Почему?
– Во-первых, осенью, как считается, заключаются самые счастливые браки. А во-вторых, вам же надо жилье подыскать, свадьбу организовать. За неделю это не делается…
– Жилье – не надо… у меня своя квартира. Небольшая, по сути, студия. Но на первых порах нам больше и не надо. А я за пару месяцев найду что-то подостойней. Хотя, если есть примета… Пусть будет осень.
– Мам, ты что, правда не возражаешь?
– Знаешь, дочь, мне кажется, что ты сегодня как-то… не очень быстро соображаешь… Я не просто не возражаю. Я с удовольствием назову Олега своим зятем… Олег, не слушайте. Так вот, – Валя повернулась к дочери и заговорщически ей подмигнула. – Твой будущий муж мне временами нравится даже больше, чем его будущая жена…
– Ну еще бы, – ответила Катя в тон. – Он же с тобой не спорит…
– Я же говорю, умный.
И все трое рассмеялись. Валя прикинула, сколько сил можно было сэкономить, если бы она не давила на Катю. А сколько сил она сбережет, прекратив попытки переубедить и переупрямить дочь, а просто дав ей немножко свободы! Ведь максимум, чем рискует Катерина, поступив в училище, – несколькими годами. Поймет, что это ее, – отлично. Поймет, что не ее, – тоже неплохо. Будет время все исправить.
Боясь спугнуть настроение, Валентина вышла в гостиную и набрала Сашин номер. Да, она и впрямь чуть отдохнула, вернее, пришла в себя. И поняла, что еще далеко не так поздно, чтобы нельзя было позвонить давнему другу, который собирается стать чем-то бóльшим.
– Саш, привет! Не спишь?
– Еще нет, – голос у Александра был сухим и недовольным.
– Ты прости, только смогла вырваться. Саш, а давай мы погуляем…
– Что, прямо сейчас?
Валя улыбнулась, подумав, что он просто возвращает ее же вопрос.
– Да нет, сейчас уже как-то… неразумно. Завтра. Все-таки выходной у всех нормальных людей.
– Ну хорошо, – судя по всему, Саша чуть оттаял. – Давай, завтра и в самом деле выходной. И в вашем парке какое-то… гуляние. Чуть ли не праздник Троицы. Пойдем… Я зайду за тобой в четыре.
– Да, отлично, буду тебя ждать.
Валентина вернулась в кухню. Катя и Олег шушукались, но замолчали, увидев Валентину.
– О-о-й, мамочка… Что-то ты сегодня ну просто совсем не ты. Какая-то светящаяся, волшебная.
– Хороший день, солнышко. Просто хороший день. После многих… далеко не таких хороших.
Дочь понимающе улыбнулась. Она давно не видела маму такой. И очень перемене обрадовалась – наверное, черная полоса в их жизни все-таки закончилась.
Примерно о том же думала и сама Валентина. И в самом деле было бы хорошо, если бы она смогла шагнуть на белую полосу и пойти по ней вдоль…
31
Наступившая суббота оказалась не жаркой, а по-настоящему знойной. Мысль о том, что по самому пеклу придется гулять и при этом думать о чем-то, кроме душа, казалась сейчас Вале просто дикой. Она прикидывала, как бы половчее намекнуть Александру, но он прислал сообщение первым.
«Жара. И у меня есть некое дело. Перенесем на семь вечера?»
«Можем даже на восемь… Чтобы ты успел прийти в себя».
«Договорились, в восемь. Ты меня узнаешь?» «Вероятно. Но ты все равно подходи первым :-)» Нельзя сказать, что Валю эта отсрочка обрадовала. Но все же это был какой-никакой, но знак внимания. Хотя…
– Господи, да что я все в мелочах копаюсь. Знак внимания… Подумаешь! Да даже если он просто занят или не хочет переться по жаре…
– Ты с кем болтаешь, мамочка?
В кухню спустилась Кира.
– Да ни с кем. Старческая привычка – разговариваю сама с собой…
– Какая привычка?! Да тебе еще до старости… Как до Луны. Скажешь тоже. Или это ты, – дочь подозрительно покосилась на Валю, – кокетничаешь?
– Конечно, родная, конечно кокетничаю. Ты что такая вареная?
Дочь налила себе стакан сока. Потом подумала и налила второй – для Вали.