Он получил первый приз – золотые часы.
Когда он сел на своё место, я сказал:
– Теперь я понимаю, почему вы главный режиссёр, а я вообще не режиссёр.
В ответ получил приглашение на премьеру «Чайки» в Ленком. Постановка тоже Марка Захарова.
Александр Иванов
Уникальный был поэт-пародист, ведущий передачи «Вокруг смеха».
В самый пик его популярности, где-то в середине 1980-х годов, мы с ним вдвоём поехали выступать в Ташкент, и у нас в один день было шесть концертов. С утра до ночи. Но речь не об этом.
Когда я впервые поехал с «Клубом 12 стульев» в Ленинград, а это было в 1972 году, в вагоне ночью все уже улеглись спать, а Сан Саныч в коридоре наставлял меня, «салагу». Он кричал, будучи в подпитии, на весь вагон:
– Поэзия умрёт, а пародия останется!
Гриша Горин приоткрыл дверь своего купе и сказал:
– Саня, пародия останется, но ты ложись спать.
Когда я подарил Сан Санычу свою первую книжку, даже и не книжку, а брошюру, он внимательно прочитал её, посмотрел, что она стоит восемь копеек, и сказал:
– Лиоша, хорошая книжка, на чёрном рынке дадут два номинала.
Все вокруг покатились со смеху. Два номинала – это шестнадцать копеек!
Майкл Йорк
В начале 70-х годов я учился на Высших сценарных курсах. Нам там показывали разные иностранные фильмы. Среди прочих показали фильм «Кабаре».
Одну из главных ролей играл замечательный актёр Майкл Йорк. Он после этого фильма стал мировой знаменитостью. Тогда, в 1974 году, нельзя было даже мечтать о том, чтобы повстречаться с этим артистом. Я за границу-то впервые выехал в 1980 году.
А вот в 1998-м я встретил Майкла Йорка на передаче «Большая стирка».
Его в эту передачу привёл Александр Невский, американский бодибилдер и актёр российского происхождения. Они рекламировали какой-то американский фильм, выходивший на наши экраны.
Майкл Йорк сидел метрах в пяти от меня. На нём были какие-то чудовищные ботинки, видно, их ему нашли здесь, чтобы как-то спасти его от холода. Был он сильно постаревшим, но всё ещё привлекательным.
Мне дали слово, и я выразил своё восхищение большим артистом, сказал, что и мечтать не мог о встрече с ним, а теперь я очень рад, что нахожусь с ним в одной передаче.
Ему всё это перевели, он привстал и поклонился мне.
А на следующий день я был на конкурсе красоты в зале Останкинской башни. После конкурса начался фуршет. Объявили, что в зал сейчас войдёт Майкл Йорк с Александром Невским. Рекламная кампания продолжалась.
И вот Майкл Йорк вошёл в зал. Все гости стояли полукругом, встречая знаменитого гостя. Вдруг Майкл Йорк увидел среди гостей меня и кинулся ко мне обниматься. Я для него был единственным знакомым человеком.
Народ обалдел. Знаменитый на весь мир артист обнимает какого-то Измайлова. Вот, собственно, и всё. Пообнимались, выпили с ним и разошлись.
А приятное воспоминание осталось навсегда.
Гарри Каспаров
С Гариком я познакомился в 1980 году в эстонском городке Отеня, где у шахматистов на спортивной базе проходили сборы. А я просто там отдыхал. Гарик был весёлым, жизнерадостным и общительным парнем. Он сам со мной заговорил.
В то время он уже был чемпионом мира по шахматам среди юношей.
Гарик поразил меня своей уникальной памятью. У него не было записной книжки, все телефоны он помнил наизусть. В то время вышла книга «Жизнь двенадцати цезарей». Гарик её прочитал и помнил даты рождения, смерти и восшествия на престол всех двенадцати цезарей.
В следующий раз мы увиделись уже в Баку. Мы с Аркановым и другими юмористами приезжали туда регулярно выступать, и Гарик обязательно приходил на наши концерты.
Однажды в Москве ко мне обратился муж Ларисы Рубальской, Давид. Он попросил сделать билеты на наш концерт в Баку своему бакинскому родственнику.
В Баку этот родственник позвонил мне и сказал:
– Это Дод брата говорит.
Я ему отвечаю:
– Может быть, брат Дода?
– Это без разницы, – сказал он мне.
Днём он приехал к нам в зал и сказал, что ему нужно четыре билета, но непременно в первый ряд. Я ответил, что у меня билеты только в четвёртый ряд.
– Тогда познакомь меня с администратором, я сам договорюсь.
Я познакомил его с администратором и ушёл.
Позвонил Гарику, сказал, что у меня есть для него билеты в четвёртый ряд. Гарик ответил, что у него уже заказана бронь ЦК в первый ряд.
Перед самым концертом я вышел в фойе и услышал жуткий крик. Кричал Гарик. Он рвал и метал, он орал на администратора, поскольку его цековская бронь пропала.
Я как мог успокоил его, дал ему билеты в четвёртый ряд.
Когда начался концерт и я вышел на сцену, в первом ряду я увидел брата Дода, он гордо сидел в морской фуражке с крабом, и рядом сидели три его родственника.
Дод брата или брат Дода своего добился.
Впоследствии я бывал у Гарика на сборах в Загульбе и на знаменитом его матче с Каспаровым, когда его называли «долгоиграющий проигрыватель». Вся система была против него. Но он выдержал, не проиграл.
А уж в 90-х годах он вдруг стал жутко агрессивным, и поговорить по-нормальному с ним у меня уже не получалось.
Ну и что? Всё равно шахматист он когда-то был гениальный.
Году в восемьдесят каком-то я был на дне рождения у народной артистки Ольги Яковлевой. За столом мы сидели рядом с её мужем – Игорем Нетто.
Он был очень немногословен, но всё же рассказал мне, что сейчас иногда тренирует команду не то артистов, не то шахматистов, в которой играет и Гарик Каспаров.
– Ну и как он играет? – спросил я.
Нетто сказал:
– Он такой глупый.
– Гарик глупый? – поразился я. – Да он чемпион мира по шахматам.
– Да нет, там он, конечно, умный, а в футболе ничего не смыслит.
– А я видел, как он на сборах вовсю носился, в футбол играя.
– Вот в том-то и дело, носится, а поля не видит. Я же говорю, неумно играет.
Вот такая оценка футболиста.
Савелий Крамаров
Все, кто пишет про Крамарова, обязательно упоминают его фантастическую популярность. Мне однажды пришлось с этой славой соприкоснуться.
Когда Савелий решил эмигрировать, он стал собирать юмористический репертуар для выступлений в Америке. Савва дружил с артистом Левенбуком, и тот привёз Савву ко мне домой.
Мы стали писать номер. Не помню ничего, кроме одной фразы: «Я всегда играю дураков и прощелыг, а вы меня встречаете как родного».
С этой шуткой он собирался ехать в Америку.
Где-то через час они с Левенбуком ушли. Часа через два я тоже вышел на улицу. Возле нашего подъезда стояла огромная толпа. Я спросил соседа:
– Что здесь происходит?
– Вот, стоим ждём, когда Крамер выйдет.
– Какой Крамер? – не понял я.
– Ну, киноартист, говорят, он к нам в дом к кому-то приехал.
– Так он уже уехал час назад, – сказал я им.
– Ну да? Ну, ты подумай, а мы уже час стоим ждём.
Если бы я не вышел, они бы ещё долго ждали любимого киноартиста.
Владимир Лакшин
Был такой замечательный человек, литературный критик, зам главного редактора журнала «Новый мир» А.Т. Твардовского.
В.Я. Лакшин написал прекрасные книги о Чехове, Толстом, а также провёл по ТВ цикл передач о Чехове. Он рассказывал, а Ю. Яковлев читал рассказы. Четырнадцать серий, от которых я оторваться не мог, так было интересно.
Познакомился я с ним в Англии, где мы вместе оказались в турпоездке в 1989 году.
В экскурсионном автобусе он очень интересно рассказывал нам с женой о Булгакове и МХАТе.
У нас с ним была игра. Утром я выходил из гостиницы раньше Владимира Яковлевича и прятал шкалик коньяка, например, в кадку с цветами. Потом выходил Лакшин. Мы с ним прогуливались. «Случайно» подходили к кадке.
Я говорил:
– Ой, смотрите, что это?
– Надо же, шкалик, – говорил он.
– Как он сюда попал? – удивлялся я.
Мы брали шкалик, заходили за угол дома, чтобы группа не видела, и радостно выпивали. Таких шкаликов в день мы «находили» три-четыре. И все их выпивали. В общем, веселили сами себя.
Но когда Лакшин нашёл шкалик в Оксфорде, куда мы только приехали, он был сильно удивлён.
Там же, в поездке, с нами был Гриша Горин. Однажды нашим экскурсоводом была женщина из Болгарии. Она была чудовищно одета. Даже Гриша, человек очень интеллигентный, не выдержал и сказал:
– Где же она всё это здесь, в Лондоне, достала?
Потом, в Москве, Лакшин стал главным редактором журнала «Иностранная литература», и я даже выступал у них в редакции по его просьбе перед сотрудниками.
Муслим Магомаев
В сентябре 2002 года я ездил на шестидесятилетний юбилей Муслима Магомаева в город Баку.
Юбилей отмечался широко. Главный концерт проходил в зале на три тысячи человек. На нём, естественно, присутствовал Гейдар Алиев – президент Азербайджана.
Я выступал в первом отделении. Прежде чем читать свой номер, я сказал, что Муслим, несмотря на свою великую славу, человек очень скромный. Когда я вёл концерты и приезжал выступать Муслим, я спрашивал его, когда он хочет выйти на сцену.
И он неизменно отвечал мне: «Когда вам удобно, тогда я и пойду».
Для артистов это редкость, а тем более для знаменитых артистов.
А он был такой знаменитый, что однажды после концерта поклонники несли Магомаева к машине от концертного зала до вокзала.
А одному случаю, связанному со славой Магомаева, я был свидетель.
С группой артистов мы были на гастролях в Усть-Каменогорске. Мы обедали в ресторане с очень популярным в то время Евгением Моргуновым.
После обеда он пригласил меня к себе в номер. Я пришёл к нему где-то через час. Моргунов лежал в белом халате на постели. Вдруг приоткрылась дверь ванной, и женский голос произнёс:
– Муслик, принеси мне халат.
Моргунов встал с постели, отнёс халат в ванную и вернулся назад.