Я удивился тому, что он здесь. Всего несколько месяцев назад я его видел в ресторане ВТО.
Он только пожал плечами:
– Вот так вышло, что забрали сюда. – Мы ещё выпили, и он сказал: – Мне пора идти, сейчас драка будет.
– Какая драка? – спросил я.
– Штатские на военных.
Он ушёл к танцующим. Драки, по-моему, не было.
Помню, что впоследствии я ему напомнил этот случай, но, думаю, он его начисто забыл. И меня он, естественно, не помнит и по сей день не здоровается.
И в этом нет ничего удивительного. Я тогда разговаривал с известным артистом, а он – неизвестно с кем.
Марина Неёлова
Когда-то в конце 60-х, а может, это уже было начало 70-х, я, уже выпускник МАИ, продолжал заниматься в своём родном институте самодеятельностью.
Мы с моим соавтором Валерием Наринским написали пьесу по рассказам Кира Булычёва.
И вот идём мы домой к Васильеву, чтобы прочесть ему инсценировку.
Я иду, мой соавтор Валерий, артист самодеятельности Добровольский, который дружил с Васильевым, и ещё кто-то. И я на ходу рассказываю, что вчера видел очень хороший фильм «Монолог».
И там играла потрясающая актриса – красавица и жутко талантливая.
Мы дошли до дома Васильева, подошли к его квартире, и ребята говорят мне:
– Звони.
Я позвонил, открылась дверь, и я просто онемел. Передо мной стояла та самая актриса, которой я только что восхищался.
Но уж совсем я обалдел, когда актриса сказала:
– Лион, ты что, меня не узнаёшь?
– Нет, – ошарашенно ответил я.
– Мы с тобой на свадьбе у Хромова рядом сидели.
Марина Неёлова оказалась женой Толи Васильева. А Толя был другом моего приятеля Хромова. Хромов пару раз женился, и мы каждый раз на его свадьбах встречались.
Вот такая вот история.
Через много лет, уже в конце 80-х, мы с Мариной познакомились поближе, и я даже привёз к ней домой священника Александра Меня, который и крестил её дочку Нику.
Юрий Никулин
С Юрием Владимировичем мы были в хороших отношениях. Он у меня снимался в передаче «Шоу-Досье». Иногда я его приглашал выступать с нашим театром «Плюс».
Он никогда не называл сумму гонорара. Стеснялся.
– Заплати, сколько считаешь нужным. Но не совсем мало.
Я всегда ему платил так, что он был доволен.
Передача с ним получилась прекрасная. Мы по очереди рассказывали анекдоты. На анекдот от зрителей мы выдавали свои. Там, на передаче, спонсоры подарили ему платье для жены. И я знаю, что он потом очень долго присылал этим спонсорам билеты в цирк. Не забывал.
В какой-то момент мы с ним решили купить охотничьи ружья. Тогда это было большой проблемой. Я нашёл магазин, познакомился с директрисой, и она нам пообещала помочь.
В это время Никулин звонил мне довольно часто. Однажды трубку взяла жена Лена. Никулин спросил:
– Это ружейный арсенал?
Жена не растерялась, сказала:
– Так точно!
– А кто говорит?
– Сторож арсенала.
Всегда, когда Юрий Владимирович звонил, он что-нибудь смешное придумывал. Однажды наговорил на автоответчик довольно много. И я эту плёнку храню. Его уже нет. А голос на плёнке остался.
Иосиф Прут
До 1983 года я только слышал о его существовании. Где-то есть такой драматург, написавший сценарии фильмов «Секретарь райкома» и «Тринадцать».
А в 1983 году мы с Хазановым поехали под Курск к бабке-целительнице. Мы сидели в купе вагона, когда к нам вошёл какой-то большой мужчина с одутловатым лицом и заговорил с нами так, будто сто лет знаком. Он сыпал анекдотами, байками, очень интересно рассказывал, так мы с ним и познакомились.
В следующий раз я с Прутом встретился уже в Карловых Варах года через три. Мы подружились. Мне так было с Иосифом Леонидовичем интересно, что я, погуляв с ним и наслушавшись его историй, приходил к себе в номер и все эти истории записывал.
Тридцать шесть лет назад мы шли с ним однажды вдоль длинного и высокого забора, и Прут сказал:
– Ты не думай, что я такой старый. Я до сих пор занимаюсь карате и спокойно могу тебя перекинуть через этот забор.
Ему тогда было 85 лет. Он брал тяжеленный стул за спинку и поднимал его на вытянутых руках.
Иосиф Леонидович Прут родился 18 ноября 1900 года. Ровесник XX века, и прожил почти весь век. Умер в 1996 году.
Отец Прута был болен туберкулёзом. У сына по наследству тоже была чахотка. Онечку, так его многие называли и взрослого, в шестимесячном возрасте повезли из Ростова-на-Дону лечить в Швейцарию. В дороге отец Иосифа умер. Мать похоронила его в каком-то немецком городке и заплатила 500 золотых рублей за то, чтобы за могилой ухаживали сто лет, до 2001 года.
Затем семнадцать лет Оня с матерью прожили в Швейцарии. Мальчик там лечился и иногда приезжал в Ростов.
Окончательно он вернулся в 1919 году.
В 1912 году вместе со своим дедом Иосиф Леонидович был на открытии санатория «Империал» в Карловых Варах. Великая княгиня Елена обошла отдыхающих русских и собрала деньги на собор Петра и Павла. Построенный в 1898 году по образу и подобию церкви в Останкине при Шереметевском дворце, он и по сей день стоит в городе на улице Петра I. Княгиня собрала 350 тысяч рублей на отделку этого храма. Народ в Карловых Варах жил не бедный.
Иосиф Прут получил в «Империале» памятную медаль за пятикратное посещение этого санатория, потом серебряный империал за десять раз и, наконец, золотой за пятнадцать. А всего он был в «Империале» восемнадцать раз. Главврач санатория сказал, что Прут – главный советский империалист.
В Швейцарии Прут жил в одном интернате с греком Костой. Отец Косты жил на каком-то греческом острове. Однажды отец Косты, богатый судовладелец, приехал с греческого острова Итака посмотреть, как учится его сын. И тут с ним случилась неприятность. Страдая недержанием мочи, он едва добежал до гостиницы, но до номера добежать не успел. Обмочился в коридоре. Пришёл директор гостиницы и накричал на него. Отец Косты заплатил горничной за уборку и попросил познакомить его с хозяином гостиницы. На следующий день они с хозяином пообедали. Результатом обеда было то, что отец Косты купил гостиницу и тут же выгнал директора. Гостиница по наследству перешла к Косте. И Прут всегда жил в ней бесплатно.
А Коста говорил:
– Вот видишь, если бы у моего отца не было недержания мочи, тебе пришлось бы платить за гостиницу.
Впоследствии, уже в 80-х годах, Коста позвонил Пруту и попросил встретить в Москве Кристину – дочь Онассиса, которая приехала в Россию просто как туристка. Прут встретил её и пятерых сопровождающих. На улице Кристину никто не узнавал. Она этого не понимала – ведь во всём мире она была знаменитостью. Во Франции её плащ разорвали на сувениры, а здесь на неё никто не обращал внимания.
Прут рассказал ей анекдот:
– Портной в Америке не смог сшить из двух метров ткани костюм президенту Никсону. Наш посол посоветовал обратиться к портному в Одессе. Никсон приехал в Одессу, и старый еврей сшил ему костюм и ещё кепочку и пояснил: «Это там вы величина, а здесь вы говно».
Кристина долго смеялась. Потом она поехала на поезде во Владивосток, чтобы посмотреть Россию, а дальше через Японию – домой.
Через полгода она вышла замуж за русского парня Сергея. Он понравился Кристине своей речью на международном совещании по фрахту. Прут говорил, что Сергей – лысоватый, кривой на один глаз, но очень умный человек.
Кристина так объясняла Пруту своё замужество:
– В первый раз я вышла замуж назло отцу за то, что он женился на Жаклин, и выгнала мужа через три недели. Второй раз потому, что отец умирал и хотел видеть меня замужней. Вышла за школьного товарища, одного из директоров. Это произошло в двадцать семь лет. А теперь, в двадцать девять, я полюбила Серёжу и честно сказала об этом мужу. Вот теперь выхожу за Серёжу.
Греческий посол в СССР спросил Кристину: «Вы хорошо подумали?»
Она не пригласила его на свадьбу, жену посла пригласила, а его нет.
– Я содержу Грецию не для того, чтобы он задавал мне такие вопросы, – объяснила она Пруту.
Иосиф Леонидович был на свадьбе посажёным отцом. Он был приглашён с женой, но жена не смогла приехать.
Милиционер во Дворце бракосочетаний на улице Грибоедова спросил, глядя в пригласительный билет:
– А где жена?
Прут ответил:
– Она не приедет.
– Да вы что, это же свадьба века!
– Слушай, занимайся своим делом и не задавай вопросов, которые тебя не касаются! – огрызнулся Прут.
– Проходите, – сказал милиционер.
Множество корреспондентов толпились на улице, но в зал их не пустили. Прут, правда, рассказывая, упомянул 2000 корреспондентов, но я здесь написал «множество».
Когда-то Владлен Бахнов мне говорил: «Если хотя бы половина того, что говорит Прут, – правда, то уже хорошо».
На церемонии бракосочетания Прут попросил Серёжу поторопить представителя Дворца. Сережа отправился его искать.
А Кристина тем временем спросила Прута:
– Где Сергей?
Прут ответил:
– Ушёл жениться.
– Как так?
– Разве тебе не говорили, что у нас женятся сразу на двоих?
– Как это так? – не унималась Кристина.
– Ну, ты же уедешь в Грецию, а ему надо с кем-то жить!
Но тут Сергей вернулся, и розыгрыш закончился.
Кристина называла Прута папой. Как-то звонит ему из-за границы:
– Папа, деньги нужны?
– Нет, – говорит Прут.
Она вешает трубку. Он ей перезванивает в банк, просит, чтобы она снова позвонила. Через двадцать минут звонок:
– В чём дело?
– Ты бы хоть спросила, здоров ли я.
– Голос у тебя здоровый.
– Есть же, в конце концов, какие-то другие вопросы.
– Я, между прочим, звоню за свой счёт.
Рассказывая эту историю, Прут всегда добавлял:
– Богатый не тот, кто много имеет, а кто, имея много, мало тратит.
Кстати, сам Прут по советским меркам был человеком состоятельным. У него всегда шли пьесы в театрах. А до войны сценаристам платили, отчисляя долю от проката фильмов.