Роль расовой принадлежности в появлении выгорания выходит за рамки существующих исследований – в этой сфере трудно прийти к однозначным выводам. Взаимосвязь расы и выгорания очень редко является предметом научного изучения. Немногочисленные исследования дают противоречивые результаты и не подтверждают, что выгорание в США больше распространено среди темнокожих работников{237}. Авторы этих работ предполагают, что условия труда и личные умения справляться с проблемами играют более значительную роль, чем раса. В одном исследовании темнокожие специалисты по работе с ментальными расстройствами продемонстрировали более низкие показатели эмоционального истощения и деперсонализации, чем их белые коллеги. В опросе, проведенном среди воспитателей, темнокожие сотрудники набрали больше баллов по шкале деперсонализации{238}. Однако это исследование показало, что стратегии преодоления трудностей связаны с тремя измерениями выгорания теснее, чем раса. Вне зависимости от расовой принадлежности, работники, которые для борьбы со стрессом использовали стратегию избегания (например, отрицание или отстранение), выгорали чаще{239}. К аналогичным выводам пришли ученые, изучавшие представителей рабочих специальностей. По результатам исследования, в котором участвовали водители автобусов и машинисты поездов системы общественного транспорта Сан-Франциско и использовались данные 1990-х гг., не было выявлено никакой статистической связи между выгоранием и расой, хотя среди работников встречались люди разного цвета кожи{240}. Зато исследователи обнаружили, что водители чаще страдали от выгорания, если сталкивались с проблемами на работе – плохим обращением, конфликтами с пассажирами, авариями или с физическими неудобствами – некомфортными сиденьями или вибрацией транспортного средства{241}.
Психологам и другим специалистам необходимо внимательнее изучить зависимость выгорания от расы, включая взаимосвязи с другими категориями идентичности. На протяжении всей истории США и до сегодняшнего дня работники различной расовой принадлежности чаще занимали и занимают низкие должности и лишены социальных гарантий, которые улучшили бы условия труда{242}. Безусловно, многолетняя история и современная реальность не могли не повлиять на выгорание. Но нужно помнить, что выгорание не идентично угнетению и не является показателем того, насколько плоха ваша работа. Это отражение несоответствия условий труда и представлений об идеальной работе, которые сами по себе тесно переплетены с социальной несправедливостью. Пока у нас нет более масштабных исследований, можно лишь высказывать предположения, почему существующие публикации не отображают взаимосвязь между выгоранием и расой. Возможно, долгий опыт угнетения привел к тому, что представители некоторых расовых групп в принципе ожидают от работы меньше, чем остальные. Политолог Дэвин Феникс пишет: «Для многих афроамериканцев мир, где люди работают сутками и едва сводят концы с концами, а элиты обогащаются за их счет, не является отклонением от нормы, на которую они тоже имеют право. Напротив – этот мир и есть норма»{243}. Поскольку частично выгорание является продуктом наших надежд, умеренные ожидания могут снижать его риски, пока работники страдают от других проявлений несправедливости.
Вполне возможно, что в опросах на тему выгорания неверно предполагается, что представители разных рас одинаково испытывают и оценивают его симптомы. Возможно, это объясняет, почему зафиксированные показатели депрессии и тревожности ниже среди темнокожих, чем среди белых американцев{244}. Возможно, ментальные расстройства чаще диагностируют у белых, потому что методы измерения в исследованиях больше ориентированы на них, чем на представителей других рас. Точно так же представители разных культур по-разному испытывают стресс: в конце концов, это феномен в равной степени и биологический, и культурный. Поэтому необходимо учитывать, что, возможно, исследователи создают опросники (в том числе тест Маслах), которые больше подходят для диагностики выгорания у представителей белой расы. Как утверждает Тиана Кларк, выгорание у темнокожих может проявляться иначе. Возможно, нам придется изменить методы измерения, чтобы увидеть реальную картину.
Глядя на шесть сфер трудовой деятельности, где работники чаще всего испытывают напряжение, приводящее к выгоранию, я вижу вещи, которые кажутся мне знакомыми после долгих лет изучения и преподавания этики. Объем работы и вознаграждение – это то, что вы отдаете и что вы получаете взамен. Взаимоотношения между ними – вопрос справедливости, получения того, что вы заслужили. Честность тоже связана со справедливостью. Автономия необходима для моральной ответственности и активной деятельности. Коллектив – это сфера применения нашей этики и источник моральных норм. Ценности оказывают влияние на все аспекты нашей жизни.
Справедливость, автономия, коллектив и ценности – фундаментальные компоненты этики. Если их принципы нарушаются или и вовсе отсутствуют в работе, скорее всего, сотрудники не выдержат напряжения, возникающего из-за разрыва между идеалами и реальностью. Они столкнутся с истощением, станут циничными, утратят чувство собственной значимости. То есть выгорание – причина того, что мы не умеем взаимодействовать друг с другом, последствия несоблюдения этики, то есть норм поведения в рамках нашей культуры. Люди выгорают, потому что работодатели не предоставляют им условий, которых они хотят и заслуживают.
Будучи жертвами несоблюдения моральных норм, сами работники невольно усугубляют ситуацию, потому что теряют способность работать в полную силу. Я не смог стать преподавателем того уровня, которого заслуживали мои студенты. Уставшие и подавленные врачи не могут должным образом лечить пациентов. Все, кто столкнулся с циничностью, не способны видеть людей в коллегах и клиентах. Из-за того, что место работы не отвечает требованиям качества, страдают не только сами работники.
И все же улучшение условий труда далеко не всегда приводит к снижению риска выгорания. Снова вспомним врачей. Им повезло: у них высокие зарплаты, они пользуются всеобщим уважением, и все же они страдают от выгорания сильнее, чем представители других профессий. В последние десятилетия их работа действительно стала занимать больше времени, но проблема заключается не в том, что условия работы врачей объективно плохи. Проблема в том, что эти условия не сочетаются с их идеалами. Даниэль Офри отмечает преданность коллег работе, их желание «сделать так, чтобы пациенту было лучше, пусть и ценой личных затрат» – вот как выглядит идеал, который движет работниками больницы. А в эпоху управления, направленного на оптимизацию затрат в здравоохранении, «используется именно эта этика, позволяющая удержать предприятие на плаву»{245}.
Условия труда – лишь один из краев пропасти, пытаясь преодолеть которую мы выгораем. На другом краю находятся наши идеалы. Это тоже вопрос этики, потому что именно они мотивируют искать на работе лучшую жизнь. Поскольку эти идеалы широко распространены, они также являются аспектом нашей культуры. За последние полвека условия работы ухудшились, а идеалы стали только выше.
5. Труд святых и труд мучениковПроблема идеалов
Когда дело касается работы, богатые люди не способны мыслить рационально. Из всех слоев общества они меньше всего нуждаются в деньгах, и, несмотря на это, именно они работают больше всех. Миллиардеры из высокотехнологичных компаний хвастаются, что работают по 100 часов в неделю, хотя вовсе не их труд повышает стоимость компании на бирже и делает их еще богаче. Хорошо образованные американцы имеют самый высокий средний заработок, но, как правило, работают больше и отдыхают меньше, чем люди с низким уровнем образования. Дети богатых родителей работают летом в два раза чаще, чем их ровесники из бедных семей. Многие заслуженные высококвалифицированные работники, уже заработавшие хорошие деньги, чтобы уйти на пенсию, продолжают работать в офисе{246}.
Тоска по работе имеет не только материальную, но и психологическую природу. Для белого представителя рабочего класса отсутствие постоянной работы равносильно несоответствию стандартам настоящего мужчины. Из-за этого среди белых мужчин без высшего образования широко распространены депрессия, вредные привычки и склонность к суициду{247}. Несмотря на то что преподавательская деятельность сыграла ключевую роль в моем выгорании, без нее я чувствовал себя настолько неприкаянным, что меньше чем через два года после увольнения устроился преподавателем с почасовой оплатой и теперь получал всего несколько тысяч долларов за один предмет – лишь часть моего прежнего заработка.
Все это доказывает, что мы работаем не только ради денег. Многие люди – волонтеры, родители, нищие художники – не получают за свой труд зарплату. Даже небогатые люди, которые считают каждый цент, часто говорят, что в работе важны не только деньги. Они работают ради любви к своему занятию, желания помочь окружающим или вклада в общее дело. Они работают не только ради материальных благ, но и ради идеала.
В предыдущей главе я рассказывал об ухудшении условий труда, в том числе возрастании эмоциональной нагрузки и уменьшении стабильности в сфере занятости по сравнению с серединой XX в. Это лишь первая часть объяснения, почему выгорание стало частью нашей культуры. Вторая часть – это наши общие идеалы. Некоторые из них появились еще в индустриальную эпоху, но их роль в последние десятилетия возросла. В результате пропасть между идеалами и реальностью теперь гораздо шире, чем в прошлом. Именно поэтому выгорание стало характерной чертой именно нашей эпохи, даже несмотря на то, что работа сейчас куда безопаснее физически, чем в индустриальный период. Два столетия назад рабочий день на текстильной фабрике в Манчестере, Англия, или в Лоуэлле, штат Массачусетс, был гораздо длиннее, чем рабочий день среднего англичанина или американца в наши дни, и условия труда были куда более суровыми