Хелен нахмурила бровь:
— О чем?
— Меня тошнит оттого, что все считают моего отца каким-то живым богом.
— Что он сделал, Челси?
Челси мельком взглянула на дверь и заговорила напряженным шепотом:
— Он чокнулся на контроле. Я имею в виду — совсем. Он подбирал всех моих друзей по их родителям. Я играла в теннис потому, что мне было весело, но он решил нанять мне тренера. И мне пришлось играть по четыре часа каждый день. Конечно, я устала от этих тренировок. Он орал на меня, когда я сказала, что хочу стать модельером. — Челси отвела взгляд в сторону. — Он ужасно обращался с мамой, всегда проверял, что она надела, с кем встречалась. Он начинал орать из-за какой-то ерунды…
— Челси… — Сопоставив факты, Хелен пришла к ужасающему выводу: — У тебя есть доказательства его измены?
Девочка оказалась в замешательстве:
— Нет. Но меня бы это не удивило.
— Ты разговаривала об этом с Алексом?
— Нет. — Она покачала головой. — Не хочу грузить его этим, ведь столько всего происходит.
— Я думаю…
В дверь позвонили.
— Это Жасмин. Слушай, Челси, — тихо сказала Хелен, кладя руки на плечи девочки, — я хочу тебе помочь. Советую тебе переговорить с мамой. Пусть она узнает о твоем желании. Ты увидишь, сможете ли вы договориться. Затем мы скажем об этом Алексу, ладно?
Глаза Челси приобрели оттенок штормового моря.
— Ладно. — Девочка кивнула, затем кивнула в сторону двери. — Ты лучше иди. Алекс звереет, когда вынужден ждать.
— Я знаю.
Алекс посмотрел на часы, заметил Хелен и обезоруживающе улыбнулся, отчего той захотелось броситься ему в объятия.
Разволновавшись, она огляделась, и ее глаза остановились на сверкающем предмете.
— Мотоцикл!
Улыбка Алекса стала шире, и у Хелен снова перехватило дыхание.
— Не простой мотоцикл, а «Шинья Кимура» — легенда кастомайзинга[1].
Он неторопливо, с наслаждением погладил зеркальную поверхность металла.
Хелен сглотнула, поборов легкую дрожь при виде его откровенной радости.
— И это единственное средство передвижения по необжитой местности. Держи. — Он бросил ей шлем, затем взял свой.
Хелен послушно надела шлем и стала возиться с застежкой.
— Дай я.
Чувствуя прикосновение его теплых пальцев к своему подбородку, она старалась не думать о том, как реагирует ее тело.
Пока она стояла рядом с ним, словно нервный подросток на первом свидании, Алекс достал кожаный жакет и неторопливо и ловко, словно опытный любовник, накинул его ей на плечи и подождал, пока она его наденет, а затем стал застегивать молнию.
Он неторопливо потянул застежку вверх, в голубых глубинах его глаз вспыхнуло веселье и нечто более опасное. Хелен инстинктивно дернула руку вверх, к заветному кулону, затем поняла, что делает, и заставила себя опустить руку. Проницательный Алекс заметил ее движение и изогнул губы в улыбке.
Затем он внезапно отпрянул от нее:
— Все. Поехали!
Хелен уставилась на мотоцикл и глубоко вздохнула:
— Как на него садиться?
Алекс усмехнулся, закинул ногу за мотоцикл и, выжидая, посмотрел на нее через плечо:
— Вот так.
Кивнув, Хелен уперлась руками в его плечи и занесла ногу над мотоциклом. Невольно она тут же подалась вперед и уперлась в ягодицы Алекса, попыталась отодвинуться, но он легко шлепнул ее по ляжке:
— Не ерзай! Нарушишь равновесие.
Мотоцикл взревел.
— Держись! — завопил Алекс, когда мотоцикл с рычанием рванул вперед.
Хелен завизжала, обхватила Алекса за талию, и они выехали на единственную дорогу, ведущую из Даймонд-Бей.
Когда они неслись по дороге, Хелен поняла, что запьянела, она широко улыбнулась и решительно прижалась к сильной, мускулистой спине Алекса.
Бежали минуты, они уже ехали в сторону Айерс-Рок, и тут Хелен поняла, что возбуждена. На миг изумившись, она простонала про себя и прикусила губу. Проклятье!
Когда они наконец остановились, Хелен на ватных ногах слезла с мотоцикла.
— Поначалу тяжеловато, но ты привыкнешь.
Он снял шлем, от улыбки прищурился, в его глазах было порочное веселье, что только усилило ее неловкость.
«Привыкну? Неужели он рассчитывает, что мы будем вместе?»
Хелен сняла шлем и тряхнула головой, и тут Алекс схватил ее за плечи и развернул на месте.
— Что?..
— Смотри!
За их спиной садилось солнце, красным шаром выделяясь на темнеющем серо-синего оттенка небе. Небольшая группа облачков растянулась, как тонкая паутина. В центре находилась скала Айерс-Рок, сияющая в лучах заката.
Секунды сменялись минутами. Алекс и Хелен стояли и смотрели, как темнеет небосвод, оранжевая Айерс-Рок становится ярко-красной, а затем огненно-янтарной. Наконец Айерс-Рок превратилась в массивную тень на горизонте.
— Вот это да! — выдохнула Хелен.
— Да. Я никогда не устану на это смотреть. — Он коснулся рукой ее спины. — Перекусим?
Алекс провел Хелен в сторону сверкающих огней. Выйдя из-за кустов, они оказались на небольшой мощеной площадке патио. Официант заканчивал накрывать на стол, покрытый белой скатертью, с серебряными столовыми приборами.
Она взглянула на удовлетворенно улыбающегося Алекса, затем снова на стол. Ее пальцы теребили кулончик.
Алекс отпустил официанта. Мужчина кивнул, уселся во внедорожник, которого прежде Хелен не заметила, и медленно уехал в ночь. Алекс отодвинул для Хелен стул, она тихо его поблагодарила. Когда он уселся за стол, она взяла стакан с водой и сделала большой глоток.
— Карбонара? — предложил блюдо Алекс.
— Спасибо. — Хелен положила себе на тарелку спагетти. — Сегодня днем я разговаривала с Кайлом насчет счетов, завтра утром у меня будет окончательная сумма расходов. Кэти, твоя пресс-секретарь, помогла связаться с местными жителями, и мы вместе составляем набросок общественного пресс-релиза. — Она взяла вилку. — Чем скорее мы его обнародуем, тем лучше, потом разошлем приглашения. Можешь дать мне завтра с утра список тех, кого приглашаешь ты?
— Конечно.
Хелен моргнула, положила вилку и взяла бокал с вином:
— Еще раз спасибо за то, что сказал Пам и Челси, зачем я здесь.
Он кивнул, принимаясь за еду:
— Я подумал, что лучше быть честным.
Почувствовав легкое угрызение совести, Хелен взяла булочку, ловко разломив ее пополам.
— Да. — Положив кусок булочки в рот, она прибавила: — Я также составила шестимесячный план работ, окончание которого совпадет с годовщиной в «Даймонд-Фоллз».
Алекс медленно поднял глаза и встретил ее взгляд:
— Можешь оказать мне услугу?
— Да.
— Мы можем сегодня не говорить о работе?
— Ох! — Она настроилась задавать вопросы, которые теперь едва не слетали с ее языка. — Но…
— Пожалуйста.
— Хорошо. — Разволновавшись, Хелен сосредоточилась на еде. — Восхитительно!
Их взгляды случайно встретились, оба улыбались. Но когда обмен взглядами затянулся, Хелен почувствовала, как изменилось настроение. Казалось, что они единственные люди на земле. Алекс изучал Хелен, глядя поверх бокала с вином, его ясные голубые глаза темнели в слабом свете.
Она посмотрела прямо ему в глаза:
— Ты пригласил меня на ужин, чтобы попытаться соблазнить, Алекс?
Ее прямота не тронула его.
— А ты этого хочешь?
Внезапно она обмякла всем телом и солгала:
— Нет.
— Почему нет?
Его губы изогнулись.
«Потому что я вряд ли смогу забыть тебя во второй раз».
— У нас сложное прошлое, Алекс. Мы обидели друг друга.
— Да. Но мы здесь. Сейчас.
Он поднялся с изяществом танцора и встал перед ней во весь рост. Ей пришлось выгнуть шею, чтобы встретить его взгляд.
— Я твой менеджер по связям с общественностью.
Хелен нервно встала.
— В контракте с «Беннетт и Харпер» есть пункт о морали, о котором я не знаю?
Знакомый запах его тела обострил ощущения Хелен, по ее телу пробежала предательская дрожь. От Алекса пахло страстью, непокорностью и горячностью.
— Пункт о морали? — выдавила она. — Нет.
Он неторопливо переплел свои пальцы с ее пальцами, и от этого поразительно интимного прикосновения она замерла.
— Видишь? — Он поднял вверх их сплетенные пальцы, его взгляд был полон таинственного понимания.
— Алекс…
Он на миг закрыл глаза:
— Ты хоть понимаешь, что я чувствую, когда ты произносишь мое имя?
И внезапно время разговоров закончилось.
Алекс больше не тратил ни секунды на щепетильность. Наоборот, он повел себя так, словно Хелен ему уступила. И если говорить начистоту, она соскучилась по нему. Она тосковала по его смеху, скучала по его чувству юмора и постоянному подшучиванию. Она тосковала по чувственному изгибу его губ и по тому, как ему удавалось заставить ее потерять голову.
Когда Хелен прильнула к нему, Алекс восторжествовал. Она хотела его, он пробудил в ней желание. Простонав, Алекс резко притянул ее к своей груди.
Хелен тихо ахнула, но не протестовала, что только сильнее распалило Алекса. Он наклонил голову, приготовившись ее поцеловать, но в последний момент она уперлась ему в грудь горячими ладонями, отчетливо ощущая под ними биение его сердца.
Он пристально посмотрел в ее карие глаза, на отяжелевшие от желания веки. Его сердце бешено колотилось, у него перехватило дыхание.
Ему хотелось раздеть Хелен и овладеть ею прямо здесь, но он сдерживался. Нежно коснувшись руками его шеи, она запустила пальцы в его волосы, одобрительно бормоча и гладя его затылок. Притянув его голову к себе, она на секунду коснулась губами его губ. Затем еще раз. Хелен глотнула воздуха, словно поцелуи причиняли ей боль. Но вот ее глаза открылись, улыбка осветило ее лицо. В ее улыбке было столько чувственного понимания, что Алекс не выдержал и улыбнулся в ответ.
Будто ощущая, что Алекс балансирует на грани, Хелен снова поцеловала его, на этот раз с широко открытыми глазами. Ей показалось, что каждая клеточка ее тела взорвалась, она не могла противостоять его прикосновениям. Алекс обнял и крепко прижал Хелен к себе, его возбужденная плоть уперлась в ее живот.