И все же, пока бежали минуты, Алекс думал не об угрюмом упрямстве сестры, а о Хелен в душе. Она обнажена… Горячая вода струится по ее шелковистой коже, делая ее гладкой и скользкой…
— О чем ты хотел поговорить?
Он повернулся, подавив стон. Хелен стояла у входа в курортном халате, ее длинные мокрые волосы струились по спине.
Ему ужасно захотелось ее поцеловать…
— Алекс, что-то случилось?
Его возбуждение усилилось, когда он с горечью рассмеялся про себя: «Да, кое-что произошло». Глубоко вздохнув, он заставил себя улыбнуться:
— Я заказал ужин в номер.
Она моргнула, затем собрала с пола разбросанную одежду:
— Спасибо, но это не обязательно.
— Я подумал, мы сможем обсудить кампанию за ужином. — Увидев, что она медлит, он снова улыбнулся. — Ты должна поесть.
Несколько секунд Хелен молчала, потом кивнула:
— Я только оденусь.
Хелен отвернулась, силясь не вбежать в ванную комнату и не захлопнуть со стуком дверь. «Деловые отношения. Помни об этом».
Энергично вытерев волосы, она завязала их в хвост, быстро надела нижнее белье, затем розовые брюки из мягкого кашемира и простую черную футболку. Торопливо проверив крепко спящую Беллу и пару раз глубоко вздохнув, Хелен наконец вышла в гостиную.
При виде Алекса у нее перехватило дыхание. Даже стоя к ней спиной, он привлекал внимание. Высокий, мускулистый… Рядом с ним она всегда чувствовала себя хрупкой женщиной, несмотря на свой высокий рост.
Однажды Хелен услышала, как Карлос назвал Алекса ловким и надменным, но она слишком хорошо знала, что это вовсе не надменность, а сила и уверенность.
Она напряглась всем телом, чувствуя возбуждение. Она помнила ощущения, которые испытывала, прикасаясь к его мускулистой груди, рельефным бицепсам, разгоряченной и гладкой коже.
Пока, Хелен предавалась чувственным воспоминаниям, Алекс перетасовал газетные вырезки, которые она оставила на столе. Мгновение спустя она увидела выражение его лица и шагнула назад.
Каждый мускул и каждая линия на его лице являли собой такое явное страдание, что у нее сдавило горло. Ситуация влияла на Алекса сильнее, чем он признавал. Он бросил вырезки обратно на стол и тихо выругался.
У нее сочувственно сжалось сердце.
— Сверхъестественный парадокс, верно? — тихо сказала она.
Он повернулся, положил руку на стопку газетных вырезок:
— Что? Когда тебя изводит пресса?
— Когда люди считают, что ты избежал наказания за убийство, но тебя постоянно преследуют новостями, касающимися твоей исключительной истории.
— Ты к этому привыкла.
— А ты не привык. — Она подошла к столу и положила вырезки в папку. Все ее тело словно покалывало под его пристальным взглядом. — Никто не может привыкнуть.
— И ты знаешь, каково мне?
Она резко вздернула подбородок, увидев едва заметную насмешку и раздражение в его взгляде. Но что-то заставило ее уступить ему.
— Я была в такой же ситуации, Алекс. Возможно, скандал был не таким серьезным, мне было всего пятнадцать лет, но я помню каждую унизительную деталь. — Она уперлась руками в бока, выпрямив спину. — Испанская пресса неделями писала: «Габриэла, необузданная двенадцатилетняя дочь-наркоманка сенатора Хуана Валеро». Газетчики сопровождали нас в школу, подкупали наших друзей, чтобы взять эксклюзивное интервью. Один даже вломился в наш летний дом. Мы не могли нормально жить, не могли вздохнуть, чтобы это не стало достоянием общественности. И тогда мы переехали в Австралию. — Она помолчала, чтобы перевести дыхание, ее лицо горело. — Поэтому не говори мне, что я не знаю, каково тебе. Я с этим жила.
Алекс изумленно уставился на нее.
— Разве Габриэла тебе не рассказывала об этом? — спросила Хелен.
— Нет. Она просто сказала, что вашего отца назначили послом в испанское посольство.
— Он охотился за этим назначением, к ужасу моей матери. Она считает Австралию болотом с низкой культурой. Мой отец потратил много времени и денег, не говоря уже о взятках, чтобы о прошлом было наверняка забыто.
— Так вот почему… — Увидев ее изогнутую бровь, он прибавил: — Ты миротворец и всегда им была.
Она пожала плечами, опуская глаза:
— Разве?
— Да. Я никогда не видел, чтобы ты намеренно начинала ссору.
— О, несколько раз начинала, — сухо ответила она.
— Не на людях. И я полагал, поэтому ты специалист по связям с общественностью. Вот почему ты так преуспела в этом деле! Умеешь сохранять спокойствие перед лицом общественного безумия.
— Алекс, мне нужно тебя спросить…
— М-м-м?
Хелен сглотнула, заметив знакомое — откровенно провокационное — выражение его лица. Она тут же предалась чувственным воспоминаниям, трепеща от предвкушения…
В дверь позвонили, и Хелен вздрогнула. Заметив это, Алекс усмехнулся. Бросив на него свирепый взгляд, она отправилась к двери, не понимая, отчего у нее засосало под ложечкой — от облегчения или раздражения? Но обе эмоции ей не нравились.
Вошел официант и начал накрывать на стол. К тому моменту, когда он ушел, напряжения между Алексом и Хелен уже не было.
Алекс заказал большую тарелку различных даров моря: зажаренных на вертеле кальмаров, рыбу в пиве и гребешки в панировочных сухарях. Был также свежеприготовленный салат с тремя различными соусами. На столе Хелен заметила блюдо с картофелем фри, соус, морскую соль.
Алекс внимательно посмотрел на Хелен:
— Одобряешь?
— Ты знаешь, что одобряю.
Дары моря и жареная картошка были ее любимой едой, он знал об этом.
Хелен неохотно улыбнулась: «Алекс предлагает перемирие?»
Несмотря на заявление Алекса о том, что им нужно поговорить о делах, они молча наполнили свои тарелки.
— Восхитительно!
Хелен смаковала нежный вкус кальмара.
Алекс улыбнулся, жуя:
— Все похвалы адресуются Франко. Я лишь переманил его из ресторана «Айсберг» в Сиднее. Попробуй картофель с соусом.
Хелен подцепила вилкой золотистый ломтик, покорно макая его в белый сливочный соус. Ощутив на языке бесподобный вкус, она одобрительно простонала. Алекс широко улыбался, явно довольный. Хелен снова почувствовала к нему желание, настолько сильное, что испугалась.
— Я тебе говорил, — тихо произнес он, отправляя в рот очередную порцию еды, медленно жуя и не сводя с Хелен взгляда.
Этот всезнающий взгляд отмечал каждое ее движение, начиная от неуверенного вдоха и заканчивая неторопливым выдохом. Все было настолько знакомо, что в его глазах едва не появилась многообещающая вспышка, будто прошедших месяцев не существовало, и он снова принадлежит ей.
Хелен казалось, будто у нее поднялась температура, а воздух стал настолько густым, что ей с трудом удалось откашляться:
— У меня несколько идей по поводу твоей кампании.
В его глазах появилось едва заметное удивление.
— Ты торопишься.
— Для этого ты меня нанял.
Хелен намеренно перевела их разговор в нейтральное русло. Так отчего ей стало немного не по себе, когда его взгляд внезапно посерьезнел?
— Продолжай.
— Я думаю, нам следует начать здесь. Устроить что-то вроде вечеринки или праздника, на который пригласим жителей и работников Даймонд-Бей. — Она отложила столовые приборы и наклонилась вперед. — На этом курорте работают тысячи людей, он получает прибыль от некоторых очень важных гостей. В следующем году курорту будет десять лет, так? — Алекс кивнул, и она продолжила: — Поэтому для подготовки к кампании ты можешь организовать вечеринку — скажем, первого сентября будет отмечаться первый день весны. На ней можно продемонстрировать местные таланты. Шеф-повара, музыканты, художники, декораторы. Мы можем разбить шатер для картин и декораций, затем отдельный шатер для музыкантов. А снаружи можно расставить длинные столы с едой. Эта вечеринка станет одновременно общественным и практичным мероприятием.
Она помолчала, чтобы перевести дыхание, выжидающе глядя на Алекса. Но он продолжал молчать, и ее неуверенная улыбка померкла.
— Первое сентября через две недели, — наконец произнес он.
— Я организовывала мероприятия и за более короткий срок. Мы задействуем в подготовке стороннюю силу, поэтому работникам «Даймонд-Фоллз» придется работать по минимуму.
— Понятно.
— Нам понадобится один из твоих юристов, чтобы заняться страхованием. Нам также понадобятся поставщики продовольствия и представитель прессы. Я проверила твое руководство персоналом, у тебя преданное пресс-бюро и подразделение по организации банкетов, так ведь?
— Так. — Алекс разрезал кусок рыбы одним движением. — Ты предложила хорошую идею.
— Вообще-то это идея твоей матери.
Алекс поднял глаза, посмотрел на Хелен в упор и медленно отправил порцию рыбы в рот. Хелен кивнула:
— Она говорила о местных талантах, музыкантах, художниках, и о том, как хочет с ними пообщаться и представить их работы более широкой аудитории.
— Понятно, — только и ответил Алекс, жуя. Проглотив наконец, он прибавил: — Ты уже с кем-нибудь договорилась, уточнила детали?
— Мне нужно поговорить с одним из твоих бухгалтеров… Завтра?
Он взял бокал с вином и осторожно повертел его в руке:
— Я это устрою.
— Здорово!
Хелен улыбнулась с удовлетворением. Кивнув, она снова сосредоточилась на еде.
К счастью, они проговорили до конца ужина о местных бизнесменах и организации вечеринки. Но когда Алекс вызвал официанта, чтобы тот убрал со стола, настроение Хелен испортилось из-за телефонного звонка.
— Ты где? — раздался голос Карлоса.
— Зачем тебе?
Мельком взглянув на Алекса, она быстро прошла по коридору, затем в ванную комнату.
— Ты с… — Он помолчал, затем почти в бешенстве выпалил: — Алексом Рашем?
— Снова спрашиваю, зачем тебе знать?
Она осторожно закрыла дверь.
— Черт побери, Хелен! Я говорил, чтобы ты держалась от него подальше!
— Ты ничего подобного мне не говорил.
— Я считал, что мое молчание на его счет не требует уточнения.