Поэтому большинство людей пользовались ограниченным режимом. В нем браслет считывал только те слова, которые произносились вслух. Кроме того, этот режим считался правилом хорошего тона. Вроде как говорить громко и четко, а не шептать, прикрыв рот рукой. Поэтому Реввер не сомневался, что Ирцарио выберет этот режим.
— Да, я слушаю, — сказал он, глядя на браслет. Сейчас на его лобные доли посылались импульсы, благодаря которым он мог видеть лицо собеседника, парящее в воздухе над браслетом.
Ирцарио видел лицо Аргеноя, и его выражение не предвещало ничего хорошего.
— Я хочу услышать отчет, — сказал главнокомандующий.
— Без проблем, — пожал плечами Ирцарио. Он развернул тряпку, достал голову и показал Аргеною. — Вот эта девка, о которой мы говорили. Как видишь, беспокоиться не о чем.
— Что по Хирту? — продолжал Аргеной.
— На месте его взять не получилось — видимо, кто-то держит его в курсе. Но мы с майором Реввером делаем все возможное. Так, майор?
Ирцарио кивнул майору, показывая, что можно говорить — браслет свободно считывал и звуки.
— Оперативная деятельность бурлит, — кивнул Реввер. — Пока я говорю, мои ребята прочесывают каждый сантиметр города. Хирту не уйти.
— Где твой кинжал? — Аргеноя, казалось, не интересовали слова майора.
— Кинжал? — вздрогнул Ирцарио. — Я оставил его на корабле.
— Оставил кинжал и взял тесак?
Ирцарио скрипнул зубами. Он чувствовал, что с каждым словом все сильнее запутывается в какой-то сети. Но что это была за сеть? Что знал Аргеной и откуда?
— На тот момент мне это показалось разумным, — выдавил из себя Ирцарио.
— Ты не можешь отдать себе отчет в собственных действиях?
— Могу, но…
— Ты оставил кинжал на корабле. А где ты оставил корабль?
— В ангаре, — тихо сказал Ирцарио.
— Он и сейчас там?
Ирцарио размышлял не дольше секунды.
— Нет, — сказал он.
— Ты провалил задание, потерял корабль, не убил девушку и пытался меня обмануть. За это ты лишаешься всех званий, а также права называться гинопосцем. Это наш последний разговор. Надеюсь, ты оценишь мою безграничную доброту. Если помнишь закон, за подобные проступки полагается смертная казнь. У меня все. Конец связи.
Ирцарио сидел бледный, как мертвец, и смотрел в пространство перед собой. В одной руке он держал пластифицированную голову девушки.
— Ты мне сейчас напоминаешь героя одной древней трагедии, — заметил Реввер.
— А? — Ирцарио посмотрел на него, будто не понимая, кто перед ним.
— Забудь, — махнул рукой Реввер. — Какие-то трудности?
— Трудности? — пробормотал Ирцарио. — Да, пожалуй… черт… вот дрянь!
Он врезал кулаком по подлокотнику кресла. Взгляд его заставил Реввера содрогнуться.
— Шутки кончились, майор, — сказал он. — Мне нужно отсюда выбраться, и ты мне поможешь.
— Извини, у меня нет в загашнике космического корабля, — развел руками Реввер. — Можешь купить билет на пассажирский.
— Я только что лишился кредита, — сказал Ирцарио.
— Сопереживаю.
— Но у меня все еще есть тесак. И я все еще могу убить тебя и всех твоих людей. А потом я выйду на улицу и устрою незабываемую кровавую баню. Как думаешь, сколько сотен я успею зарубить, прежде чем меня подстрелят?
Реввер содрогнулся, представив эту картину. Что-то в облике Ирцарио, который, сжав кулаки, стоял возле стола, подсказывало ему, что тот не блефует.
— Хорошо, — сказал он и написал несколько строк на бумажке. — Вот. Это мой знакомый в управлении галактической полиции. Он мне серьезно должен, и я попрошу его тебе помочь. Только не начинай там про кровавую баню.
Ирцарио взял бумажку и положил в карман.
— Спасибо, майор. Может, еще встретимся, и я верну долг.
— Ты бы забрал эту дрянь, — крикнул ему вслед майор, указывая карандашом на голову, лежащую на столе.
Ирцарио обернулся в дверях.
— Эту дрянь ты можешь обменять на две своих зарплаты, — сказал он. — Считай подарком.
— Подарком, — буркнул Реввер, когда Ирцарио вышел. — Дикари какие-то.
Потом он посмотрел на свой браслет и мысленно отдал команду связаться с абонентом.
— С добрым утром! — Майор расплылся в улыбке. — Я сразу к делу. К тебе скоро придет один гинопосец с просьбой помочь ему в поимке Винчу Хирта. Так вот, этому парню на Иргиле не место. Сделай что-нибудь, хорошо?
Глава 25
Ирцарио вышел на улицу, пошатываясь. Финальная бравада в кабинете майора далась ему нелегко. Голова кружилась, мучительно хотелось пить. Ирцарио остановился у одного из питьевых фонтанчиков, в изобилии расставленных по всему городу, и утолил жажду. Теперь можно было рассуждать.
Значит, Аргеной изгнал его. Что из этого следует? Ни дома, ни средств к существованию, ничего. Это не считая попранной гордости. Впрочем, Аргеной мог поступить и хуже: спокойно велеть возвращаться на базу, а там подвергнуть кастрации.
Кто-то приблизился к Ирцарио, и он нехотя повернул голову. Рядом стоял Фенир.
— Ты что тут забыл? — поморщился Ирцарио.
Фенир развел руками.
— Беспокоюсь за нашу участь. Удалось раскрутить майора на корабль? Выглядишь ты, кстати, не очень. Тебе нужно поесть и поспать, я это гарантирую.
— Нас изгнали, — глядя в сторону, сказал Ирцарио.
Фенир моргнул, потом несколько раз тряхнул головой, пытаясь осознать услышанное.
— С Иргила? — переспросил он. — Ну так и прекрасно.
— Аргеной звонил. Всё. С нами — всё. — Ирцарио отчего-то перешел на отрывистые короткие фразы.
Фенир долго молчал. Ирцарио старался не смотреть ему в глаза.
— Ты гарантируешь? — тихо переспросил Фенир. Его фирменное словечко, всегда звучавшее сочно и раскатисто, в этот раз едва прошелестело.
Ирцарио кивнул. В ответ раздался вздох:
— Может, оно и к лучшему.
Ирцарио поднял взгляд на Фенира.
— Ты сам себя сейчас понял?
— Конечно. Ну ты посмотри сам, рассуди. Аргеной ведь все равно не передумает, так? Не передумает, я гарантирую! Разве что заменит изгнание на кастрацию.
Ирцарио вздрогнул. Фенир будто прочитал его мысли.
— Ну и ладно, забыли! — продолжал Фенир. — Ты посмотри вокруг! Деревья, сады, воздух… Мы здесь, Ирцарио! Мы на земле, как и мечтали всегда. Немножко денег у меня есть, на первое время. Найдем работу, снимем жилье, обоснуемся. Глазом моргнуть не успеешь, как привыкнешь.
Ирцарио смотрел на старого друга, как на безумца. Мир рухнул, еще клубится пыль над обломками, а он уже пытается строить шалаш.
— Хирта они все равно поймают, я гарантирую, — продолжал Фенир. — У них даже шансов больше, они его по маячку отследить могут. От нас же избавились? Ну и все. Или тебя тревожит, что они будут громить «Ковчег» без нас? Плюнь и забей, это не та операция, где каждый боец на счету. Их возьмут голыми руками, пока мы будем сидеть в баре и пить пиво. Причем, неизвестно еще, кто получит больше удовольствия.
Ирцарио уже неотрывно смотрел в глаза Фениру. Теперь тот старался отвернуться, продолжая бормотать слова, в которых все меньше оставалось смысла.
— Такое ощущение, будто ты не в первый раз об этом задумался, — сказал Ирцарио.
— Да я только об этом и думаю с тех пор, как мы приземлились! — воскликнул Фенир, нервно оглядываясь. Ирцарио наступал, и ему приходилось пятиться.
— Ты вообще понимаешь, что за такие слова я должен убить тебя на месте? — процедил сквозь зубы Ирцарио.
— Поэтому я и говорю их только сейчас.
— Что?
— Ты не гинопосец, дружище, — улыбнулся Фенир. — Убьешь меня — расстроишь дворника, вот и все.
Ирцарио остановился, передергиваясь от этого непривычного ощущения, когда за плечами нет громады Гинопоса.
— Ну и? — Фенир осмелился коснуться плеча товарища. — Как ты смотришь на то, чтобы зайти в бар, пропустить по кружке и обдумать наше положение?
Ирцарио задумчиво смотрел на круглое улыбающееся лицо товарища, которому он теперь не имел даже права приказывать. В его словах была правда. Простая, человеческая правда. Ирцарио даже увидел на мгновение эту жизнь, о которой говорил Фенир. Работа пять дней в неделю, посиделки по вечерам на свежем воздухе. Он увидел свой тесак, висящий на стене и постепенно покрывающийся пылью и ржавчиной.
В этой иллюзии внезапно появилась женщина, которая будет его женой, родит ему детей. У этой женщины было знакомое лицо и зеленые глаза. Потом в рай ворвались люди в темно-синей форме, и хлынула кровь.
Ирцарио провел рукой по лицу, словно стряхивая паутину наваждения.
— У меня забрали то, что принадлежит мне, — сказал он. — Меня ткнули рожей в грязь, а ты говоришь о том, что я теперь должен, словно свинья, радостно плескаться в этой грязи?
Глаза Фенира сверкнули непривычным гневом.
— А на Гинопосе и грязи этой нет, — прошипел он. — Только дерьмо. Хочешь плескаться в нем?
— Нет. — Ирцарио сжал кулаки. — Я хочу уйти сам, уйти победителем, взяв с собой то, что мое по праву. Ты либо идешь со мной, либо дворнику сегодня придется несладко.
Фенир выругался, сплюнул на землю и, наконец, перевел дыхание.
— Хорошо, — сказал он. — Какие будут идеи?
Ирцарио вытащил из кармана бумажку с адресом отделения Космической полиции, прочитал его несколько раз и поднял на Фенира растерянный, как у ребенка, взгляд.
— Ты не знаешь, случайно, как вызвать такси или что-нибудь в этом роде?
Глава 26
Резиденция космической полиции отличалась от закутка, в котором сидел Реввер. Собственно, она отличалась от всего, что до сих пор видел на Иргиле Ирцарио. Темно-серое здание, обшитое не то пластиком, не то сталью, казалось, рухнуло с неба посреди безмятежной пасторали. Зарешеченные окна словно бы с прищуром, недобро смотрели на пришельцев.
Ирцарио посмотрел на Фенира и усмехнулся. Тот не ответил усмешкой. Действительно, смешного было мало.
Подойдя ближе, Ирцарио убедился, что здание покрыто металлом. Сходу определить, что за сплав использовали строители, он не смог, но, судя по сдер