— Думаю, на этом все, — громко сказал Ланс, поднимаясь. — Благодарю солдат за участие — все вы показали прекрасные результаты, ваши командиры должны гордиться вами. Уважаемые зрители, прошу вас пройти к своим апартаментам. Наши уважаемые гости — позвольте прислуге проводить вас.
— Со мной шесть человек личной охраны, их комнаты должны быть рядом с моей, — заговорил Аргеной, поднимаясь. — Кроме того, вот этот человек, Сонлер, должен быть в пределах шаговой доступности.
— Все ваши требования уже учтены, господин, — послышался вкрадчивый голос словно из-под земли возникшего дворецкого в белых перчатках. — Проследуйте, пожалуйста, за мной во дворец.
— Как насчет остальных солдат? — поинтересовался Ланс.
— Тридцать человек останутся здесь, нести стражу наравне с вашими, — отозвался Аргеной. — Остальные двадцать будут дежурить на кораблях.
— Справедливо. Разумно, — покивал председатель. — Что ж, не буду вас утомлять. Желаю спокойной ночи и удачи завтра. Всем нам — удачи.
Аргеной не успел толком расслабиться в своих апартаментах, как в дверь постучали.
— Да? — спросил он, подойдя к двери.
Из селекторного устройства послышался голос Далии.
— Я примерила твое любимое украшение и, кажется, мне очень идет.
Аргеной взвесил все «за» и «против» мгновенно. Если у людей такие понятия о гостеприимстве, то почему бы и нет? Нельзя обижать людей, отказываясь от их подарков. Он открыл дверь. Далия стояла там, в распахнутом почти прозрачном пеньюаре. Кроме него на ней не было ничего, если не считать золотых цепочек.
— Нравится? — улыбнулась она.
— Заходи, рассмотрю поближе. — Аргеной обхватил ее за талию и увлек внутрь. Дверь захлопнулась.
Глава 42
Сначала была просто тьма. Потом появился воздух, с силой бьющийся в сжавшиеся легкие. Воздух разворачивал их, возвращая жизнь и боль. Далеко-далеко звенел чей-то крик: «Дыши! Я прошу тебя — дыши!» Он вдохнул и, не выдержав этой муки, снова провалился во тьму.
Во сне он видел принцессу Иджави. Она выглядела совсем как девочка — невысокая, с пухлыми капризными губами и волосами, заплетенными в две светло-русые косички. Принцесса стояла перед ним и усмехалась; вспыхивали ее зеленые глаза.
— Значит, ты хотел меня убить? — спросила она.
— Твоя жизнь — цена моей жизни. Я не вижу другого пути обрести покой.
— Странный ты! — Иджави надула губы и вздернула нос. — Люди очень просты: они либо спасают себя, либо то, что им дорого. А ты? Зачем ты идешь на верную смерть? Тебя будут ненавидеть все: узорги, Гинопос и Триумвират. Для всех ты — кость, застрявшая поперек горла. И при этом — никакой выгоды для тебя. Даже твоя любимая отвернулась от тебя. Так зачем? Что заставляет тебя идти вперед?
Он долго молчал, испытывая на прочность зеленый взгляд. Когда Иджави отвернулась, он заговорил:
— Такие, как я, не задаются вопросами. Такие, как я, знают лишь, что есть нечто, между жизнью и смертью, ради чего стоит дойти до конца.
— Это речи безумца.
— Значит, я безумен. Что ж, ум еще ни разу не приносил мне счастья. Я остался один в целой Вселенной, и руку мне протянул лишь один человек.
Иджави рассмеялась, хлопая в ладоши. Теперь она еще больше напоминала ребенка.
— Винчу Хирт! — воскликнула она. — И ты всерьез веришь, что он принял твою сторону? Как только вы окажетесь на «Ковчеге», он тебя убьет. Не задумываясь убьет! Ты — самый бесполезный человек в мире, Виан Лейст. За тебя даже выкуп внести будет некому!
Ее образ померк, смех растворился в темноте. Лейст почувствовал, что лежит на жестком матрасе и открыл глаза. Не меньше минуты понадобилось ему, чтобы сообразить, где он находится. Каюта космического корабля. Что за корабль?
Лейст встал на ноги и, сделав шаг к двери, замер. Боль, которая за последнее время превратилась в постоянную его спутницу, исчезла. Тело переполняла легкость. Он посмотрел на свои руки — чистые, белые руки, без единой царапины. Только рукава гинопосской формы были грязными, обгоревшими, пропитанными кровью — единственное, что напоминало о бойне в мастерской Элласа.
Эллас!
Лейст прикрыл глаза, вспоминая. Мазур погиб — он сам убил его. Эллас… Кажется, тоже мертв. Фарид? Про Фарида в памяти ничего не было. Хирт и Елари, отделенные от него стеной раскаленной плазмы — что с ними случилось? И, наконец, что же это за корабль?
Открыв глаза, он увидел зеркало, вделанное в одну из стен. Шагнул к нему и долго смотрел на свое отражение. Память подкинула ему еще одну картинку: Елари, склонившаяся над ним, обрабатывала раны на лице. Теперь на лице не осталось ни одного шрама. «Жив ли я вообще?» — подумал Лейст, осторожно касаясь щеки. Не мешало бы побриться, но это может и подождать. Куда интереснее понять, где он, в конце концов, оказался, после того как…
Лейст хлопнул себя по лбу. Последнее воспоминание встало на свое место: Ирцарио! Этот чертов гинопосец вышвырнул его в открытый космос.
На секунду появилась холодная дрожь, но Лейст усилием воли заставил себя успокоиться. Он был там, в космосе — это факт. Теперь он на корабле, жив и здоров. Это тоже факт. Осталось только найти те элементы, что свяжут эти два факта в одну цепочку.
В коридоре было тихо. Лейст прошел мимо дверей еще двух кают, миновал туалет и аппаратную. К тому моменту, как он остановился перед дверью в рубку, понятие о том, что это за корабль, уже сложилось. «Апачи», старый боевой корабль. Сейчас схожие модели стоят на вооружении космического десанта. Лейст закрыл глаза и попытался по мизерным вибрациям пола оценить скорость движения корабля. Казалось, двигатели работают на пределе возможностей.
Лейст провел рукой по карману и нащупал подарок майора Реввера. Сжав его в кармане, Лейст открыл дверь и шагнул внутрь.
Его появление заметили не сразу. Фарид, вцепившись в штурвал, только успевал переводить взгляд с монитора на радар, с радара на смотровое стекло и обратно. Лейст скользнул взглядом по приборам. Две точки с разных сторон приближались к кораблю, явно беря его в клещи. Хирт тоже не отрывался от экранов. На коленях он держал лазерную пушку, ствол которой смотрел в бок Фариду. Сомневаться в том, кто тут главный, не приходилось. Лейст позволил себе вздохнуть с облегчением.
— Вруби обратную тягу, — сказал он.
Фарид, если бы не был пристегнут, вылетел бы из кресла. Хирт отреагировал более рационально, просто повернув голову. Лейст вздрогнул, увидев бледное, изможденное лицо узорга. Даже слабая улыбка не изменила ситуации к лучшему. Под глазами залегли тени, вокруг зеленых зрачков проступили красные прожилки.
— Твою мать, живой! — воскликнул Фарид. В его голосе не было радости, только безмерное удивление.
— Врубай тягу, пока они не пальнули сетью, — повторил Лейст. — Как уйдут вперед — делай нырок, выходи на магистральный маршрут, там как раз окно. Гинопос, как я понимаю?
Хирт кивнул. Складывалось впечатление, что ему тяжело говорить.
Фарид пару секунд обдумывал предложение Лейста, потом потянулся к рычагу. Лейст, расставив руки в стороны, схватился за поручни. В другое время он бы пристегнулся перед таким маневром, но сейчас силы переполняли его. Такой бодрости, такого ощущения силы и ловкости во всем теле не было уже давно. Лет пять, наверное, если не больше. Стабилизаторы отключились менее, чем на секунду, но этого мига невесомости, перешедшей в мощный импульс, рвущий тело вперед, хватило для того чтобы вновь почувствовать себя беспомощной игрушкой в лапах Вселенной.
Гравитация вернулась. Через стекло Лейст увидел, как промелькнули слева и справа два корабля, освещенные лучами двух солнц. Один корабль он узнал — тот самый, из которого его вышвырнул Ирцарио. А вот второй заставил его содрогнуться. Он будто сошел со страниц учебника военной истории. Корабль из тех времен, когда в первой колонизированной системе велись страшные междоусобные войны между перенаселенными планетами. Кажется, именно в этот период появились первые упоминания о Гинопосе.
Фарид направил «Апачи» вниз, но на этот раз стабилизаторы справились с перегрузкой. Лейст отпустил поручни.
— Что происходит, Хирт? — спросил он.
Узорг облизнул пересохшие губы и заговорил. Казалось, с каждым словом из него вытекают жизненные силы.
— Тебя подхватили сетью. Было очень тяжело. Не меньше минуты без кислорода, огромное количество радиации. Сосуды полопались, кровь из ран хлестала в космос фонтанами. Ты был фактически трупом…
Лейст снова посмотрел на свои руки. Вспомнил свое отражение. Если все было так скверно, почему же сейчас он чувствует себя так хорошо?
— Дальше? — хрипло спросил он.
— Дальше… — Хирт усмехнулся, но глаза его не смеялись. — Елари совсем потеряла голову, и я решил влить тебе немного своей крови. Просто как последний шанс, ни на что не надеясь. Но внезапно пошла регенерация, слабый пульс… Я перелил много крови, прежде чем пошло отторжение. Это… Черт, мы просто делали тебе полноценный диализ одним единственным шприцем. Там, где ты лежал, в камере захвата, до сих пор все в крови.
— Где Елари? — прошептал Лейст. Он уже понимал, что произошло.
— Она забрала у меня шприц. Ее кровь подошла тебе лучше, но справиться с такими повреждениями даже для природного узорга было не просто. Тельца умирали быстро. Радиация глушила все. Но она сделала все, что смогла.
Стабилизаторы работали безупречно, но Лейст почувствовал, как подгибаются ноги. Голова закружилась.
— Где она?
— В третьей каюте, ближайшей сюда. Час назад была жива. С тех пор я не заходил туда, не знаю.
Лейст посмотрел на Фарида, и Хирт, перехватив его взгляд, покачал головой.
— Нет.
— Что значит «нет»? — Лейст повысил голос. — Я из тебя все дерьмо выбью, если ты откажешься!
Фарид искоса посмотрел на бывшего друга.
— Моя кровь уже никого не спасет, — сказал он.
Лейст открыл было рот, но ничего не сказал. Вместо этого он развернулся и вышел из рубки.