Лейст снял с плеча пушку и бросил ее другу. Тот поймал оружие и поднял взгляд на Лейста.
— Хочешь, чтобы я пошел с тобой?
— Ты ведь хотел прожить остаток жизни достойно? Это твой шанс. По эту сторону — девушка, которая умирает потому что спасла человека. По ту сторону — безмозглые канцелярские крысы, которые всего лишь хотят прославиться.
— Но ведь они тоже ни в чем не виноваты, Лейст. Как еще они могли поступить? Опасный преступник просит о помощи. Люди боятся, ты понимаешь.
— Конечно. И я не собираюсь устраивать бойню. Погибнут лишь те, кто встанет на пути. Думаю, это будут охранники. Мне жаль их, но они знали, на что шли. Их семьи получат солидную компенсацию. И это будет сражение, а не убийство. Ты со мной?
Фарид протянул ему руку.
— Я могу это сделать.
Фарид и Лейст повернулись к Хирту, побледневшему больше прежнего. Он так и не вставал с кресла второго пилота — силы таяли с каждой минутой.
— Бред, — фыркнул Фарид.
— Я справлюсь с управлением, — возразил Хирт. — Может, сейчас это прозвучит неожиданно, но я умею пилотировать. С героями-десантниками мне, конечно, не тягаться, то вмазать эту махину в стену у меня получится.
— Тебе нужно будет врубить «скачок» в последний момент, а потом — отключить его, сразу же. Сумеешь? — спросил Лейст.
— Да проще простого. Вам, ребята, явно будет проще там справиться вдвоем. А тут… Кабину, скорее всего, разворотит, так что из всех нас у меня наибольшие шансы выжить даже без скафандра.
Лейст и Фарид изобразили задумчивость, хотя в душе сразу приняли эту идею. Оба уже были в тяжелых скафандрах, каждый из которых весил около тридцати килограмм. Рука Лейста в металлизированной перчатке крепко сжимала рукоять тесака. Для пробы он развалил им на две части обнаружившийся в одной из кают рулон ковролина. Несмотря на отсутствие тактильных ощущений, рукоятка сидела в руке отлично, будто срослась к ней. Возможно, силу хвата дополняла механическая часть скафандра, реагирующая на стимулы изнутри. Фарид держал вверенную ему лазерную пушку — он расстался с ней лишь на минуту, чтобы надеть скафандр. Будто пушка была символом доверия, словно повернула время вспять, туда, где они все вместе преодолевали невероятные испытания, обезвреживали террористов, подавляли очаги сопротивлений. Туда, где все было просто: вот друзья, а вот — враги. Вот мирное население, а вот озверевшие мрази. Сейчас же все смешалось, и неумолкающий голос Мазура в голове Фарида не уставал твердить: «Теперь вы с Лейстом — мрази! С повышением, браток!»
— Хорошо, — сказал Лейст. Он надел шлем, Фарид помог ему застегнуть крепления и нахлобучил свой. Голос Лейста стал глухим, но разборчивым:
— Делаем, и делаем быстро. Всем большой удачи.
Елари в легком скафандре лежала на той же самой койке. Теперь смотреть на нее было не так страшно. Стекло шлема скрадывало жутковатые черты изможденного лица, а мини-датчик снаружи фиксировал наличие жизненных показателей. Она дышала — пока еще.
— После всего, — тихо сказал Лейст, поднимая на руки потяжелевшее, но все же казавшееся почти невесомым тело, — ты будешь ненавидеть меня еще больше.
Он прошел к выходу из корабля, аккуратно поворачивая девушку в проемах. Тесак болтался на поясе, заменив собой один из полагавшихся инструментов. Фарид ждал снаружи. Вместе они отошли к казавшимся теперь гигантскими воротам, отделявшим отсек от космоса. Несмотря на толстые свинцовые подошвы, Лейст ощутил вибрацию пола — будто кто-то колотил со страшной силой или… Стрелял? Лейст вспомнил, что Фарид говорил о сигнале тревоги. Но теперь все это не имело никакого значения. План был до смешного прост: ворваться внутрь, найти медпункт, найти человека, которому не повезет, и спасти жизнь Елари. Вот и все, потом можно будет умереть.
Корабль пришел в движение. Чуть вильнув, он откатился на шасси назад, практически упершись рулями высоты в ворота. Лейст расслышал нарастающий гул атомных двигателей, слабое пульсирующее свечение охватило дюзы. «Апачи» рванулся в свой последний бой. У него было не больше семидесяти метров для разгона, но мощные двигатели делали свое дело.
«Теперь скачок», — подумал Лейст, и в следующий миг корабль будто исчез и появился, наполовину исчезнув в передних воротах, тех, через которые в отсек заезжала обслуживающая техника. Что-то сверкнуло, потом только послышался страшный грохот и лязг. От невероятной энергии столкновения родилось пламя. Ворота смялись, будто бумажные, и вылетели внутрь, увлекаемые кораблем.
Ревела сирена, горел огонь. Сквозь стену пламени можно было разглядеть суетливо мечущиеся тени людей. Погас огонь в дюзах, что послужило лучшим доказательством тому, что Хирт пока жив.
— Пошли! — крикнул Лейст.
Он быстро, но аккуратно закинул Елари на плечо, мысленно попросив ее потерпеть, сорвал с пояса тесак и побежал в огонь. Фарид бежал впереди. На ходу он выставил на ружье минимальную мощность — достаточную лишь, чтобы убивать людей.
Они пробежали сквозь огонь. Прямо на Лейста выскочил охранник в камуфляжной форме. Лицо было испуганным, но решительным. Он поднял пистолет, целясь в стекло шлема, и открыл рот, видно, чтобы приказать остановиться. Лейст, не сбавляя скорости, взмахнул рукой, и остро заточенное лезвие разрубило человека от плеча до пояса. Совсем тихо, по сравнению с предыдущим громом, хлопнул выстрел — пуля ушла в потолок. Еще несколько охранников отлетели назад, сраженные лазерным лучом. Камуфляжная форма на них горела. Бойня началась.
Глава 48
Ирцарио успел заметить, в какой отсек влетел корабль «Апачи». Вскоре после этого все шлюзы перестали открываться, над каждым из них загорелись красные лампы.
— Не очень-то вам обрадовались, — буркнул Ирцарио.
Он, отключив двигатели, позволил кораблю медленно плыть вокруг заправки. Стабилизаторы отключились, и Ирцарио ощутил тошнотворные признаки невесомости. Движения стали легкими, трудно координируемыми, а взлететь из кресла мешали только ремни. Надо было крепко подумать, но шанса не представилось.
Что-то сверкнуло — Ирцарио заметил это краем глаза, а лишь только повернул голову, сразу увидел корабль Кидеса.
— Вот сволочь! — воскликнул Ирцарио, хватаясь за штурвал.
Но Кидес пролетел мимо. Ирцарио проследил за ним взглядом. Кидес подлетел к заправке на пугающе короткую дистанцию, и в первые попавшиеся створки шлюза ударила струя плазмы. Ирцарио вздрогнул. Это уже было чересчур. Если нападение на частную мастерскую еще могло сойти с рук, то заправка — одна из трех крупнейших в галактике, — не исчезнет бесследно. Даже сейчас вокруг нее, не считая Ирцарио, вращалось около десятка кораблей, два из которых, судя по размерам, были пассажирскими. Ирцарио представил себе хорошо одетых толстых туристов с детьми, прильнувших к иллюминаторам. Зрелище было поистине великолепным.
Ирцарио запустил не успевшие остыть двигатели. Он не задумывался в этот миг — просто сделал то, что считал должным: спикировал на корабль Кидеса, в самый последний момент изменив траекторию. Даже если этот психопат совершенно безумен, он все же солдат, и сейчас ему бросили вызов.
И Кидес ответил — но не так, как ожидал Ирцарио. Кидес не дал ему спокойно уйти, резко рванувшись вверх. Ирцарио вдавил педаль в пол, двигатели взревели, но этого было мало. Рука машинально легла на рычаг с кнопкой сверхсветового скачка, но нажать ее, отправив корабль в никуда, без координат, Ирцарио не решился. Все заняло меньше секунды — он почувствовал удар, который выбросил бы его из кресла, если б не ремни.
Ирцарио быстро выдохнул. Он хорошо знал, что такое разгерметизация, и не хотел, чтобы легкие разорвало изнутри. Его корабль отлетел в сторону, несколько раз перевернулся вокруг своей оси, прежде чем Ирцарио его выровнял. Рука легла на пряжки ремней. Нужно было быстро выбраться из кресла, открыть хранилище скафандров и надеть один из них — на все должно хватить десяти секунд. Сознание помутится после пятнадцати. Прошло две. Все эти расчёты пролетели в голове Ирцарио моментально, пока уши пытались уловить малейший звук. Но все было тихо. Не шипел, не свистел вырывающийся наружу воздух. Фюзеляж остался цел. Ирцарио с наслаждением наполнил легкие воздухом.
Кидес вернулся к обстрелу заправки. Металл (кажется, опять не обошлось без проама), держал удар. Кидеса это злило. Ирцарио видел, что тот лупит уже сплошной струей, скорее всего, под аккомпанемент воплей системы безопасности: «Перегрев! Перегрев!»
— Что я, собственно, делаю? — сказал Ирцарио в тишине пустой кабины.
Он вспомнил последний разговор с Аргеноем, его безапелляционное заявление: «Ты лишаешься всех званий, а также — права называться гинопосцем». Как ни крути, а у Ирцарио теперь не было народа, за который стоило рисковать жизнью. Если уж на то пошло, то и жизнь его не многого стоила.
Браслет засветился, и Ирцарио проследил путь вызова. Брови его поднялись — звонили с Гинопоса. «Если это Аргеной, — подумал он, — я могу просто послать его. Или… Нет, лучше буду вежлив».
— На связи, — сказал он, продолжая наблюдать за атаками Кидеса. Все прочие наблюдатели после зрелища тарана предпочли разлететься в разные стороны. Оставался лишь толстый рассерженный шмель, бездумно нападающий на вековой дуб.
— Это Ордос, — ответил собеседник. — Я исполняю обязанности главнокомандующего.
— А где он сам?
— Аргеной сейчас на переговорах с Триумвиратом…
— А его солдат напал на правительственный объект, — усмехнулся Ирцарио. — Не очень-то все совпало…
— Об этом я и хотел поговорить. Попробуй его отвлечь.
— Это ради чего? Меня изгнали.
— Я попробую поговорить с Аргеноем…
— Ну да, он ценит твое мнение.
— Хорошо. Чего ты хочешь?
— Хочу немного деньжат, чтобы, не напрягаясь, прожить пару-тройку лет. Меня ведь отрубили от «кормушки». Еще хочу, чтобы ты потом поговорил с Аргеноем — но не о моем восстановлении, а о том, чтобы он забыл о моем существовании. Как бы я себя ни повел. Ему я дорогу не перейду.