– Как думаешь, он успел меня разглядеть? – задумчиво поинтересовалась Александра, устремив взор на древнюю колонку, одиноким столбом торчавшую посредине двора.
– Разве что у него глаза на затылке.
– Есть какая-нибудь тряпка, напоминающая полотенце?
Роберт вышел из машины, порылся в багажнике и принёс странноватый отрезок ткани, на поверку оказавшийся бывшей занавеской. Она была испачкана машинным маслом, пахла бензином, пылью и чем-то металлическим.
– Поприличнее ничего не нашлось?
– Можешь постирать, – пожал плечами Роберт. – Или принцессы не знают, как это делается?
Александра одарила его весьма неприязненным взглядом и действительно направилась к колонке. Мужчина с изумлением за ней понаблюдал, потом догнал и выхватил тряпку из рук.
– Ты что?
– Сам постираю, – буркнул он. – Испачкаешься ещё.
– Да не собираюсь я её стирать, – с некоторым возмущением отозвалась Александра. – Намочу просто.
– Зачем?
– Увидишь, – загадочно улыбнулась девушка, забирая занавеску обратно. – Ты ещё будешь мною гордиться.
– Я бы гордился, если бы ты умела стирать, – издевательски усмехнулся Роберт, однако взгляд его говорил о другом.
Намочив тряпку, Александра протопала в подъезд и нажала на кнопку звонка. Никакой реакции от хозяина, разумеется, не последовало, но девушка не унималась и продолжала давить на неё всё настойчивее, под конец и вовсе забарабанив в дверь.
– Ты что творишь? – зашипел Роберт. – Сейчас народ сбежится.
– Пусть сбегается, – отмахнулась она и, помахивая злосчастной тряпкой, заголосила: – Вы нас затапливаете, откройте немедленно! Ремонт только что сделали, обои поменяли…
– Думаешь, он не знает своих соседей? – насмешливо осведомился Лепатов. – В таких домах все друг у друга на виду.
– Потому я и машу тряпкой перед лицом, идиот.
– А ничего, что он на первом этаже живёт?
– Не смущает, – упёрлась девушка.
– Кончай спектакль, может, его вообще дома нет.
– Куда он, по-твоему, мог податься после побега с кладбища? Только в родные стены. Не мешай мне творить правосудие.
Роберт усмехнулся и послушно отошёл, а девушка продолжила надрываться:
– Кажется, Сивки нет дома, придётся вызывать слесаря и полицию, чтобы дверь взломали. Ах, мои полы, мой бесценный паркет…
– Какой бесценный паркет в таком доме? – не удержался Лепатов, но быстро прикусил язык – замок щёлкнул, и дверь неуверенно приоткрылась. В ту же секунду Роберт отпихнул хозяина квартиры в сторону, ворвался внутрь и подождал, пока Александра за ним проследует.
Сивка растерянно моргал, косясь то на тряпку, с которой капала вода, то на посетителей, внаглую привалившихся спиной к двери. Поскольку красиво встать хотелось и Лепатову, и Александре, они немного поборолись за козырное место и в конце концов умудрились втиснуться в него вдвоём, периодически пытаясь выпихнуть друг друга за пределы коридора, в чём девушке, по большей части проигрывающей физически, очень помогала бывшая занавеска.
– Чего смотришь? – не выдержал Роберт после очередного унизительного шлепка по лицу. – Рассказывай давай, что на кладбище делал.
Сивка отступил в сторону кухни, но, подумав немного, остановился. Прыгать из окна – слегка непредусмотрительно, а особой враждебности присутствующие пока не проявляют. Он замялся, с мольбой посмотрел на девушку, которая в ответ сурово свела брови, и покладисто объяснил:
– Могилку одну навещал.
– Зачем?
– Как зачем? Неухоженная она, не следит никто… А я – душа добрая, заботливая, мимо чужой беды пройти не могу.
– Ну и что с ним делать? – безрадостно спросил Лепатов у Александры. – Бить, что ли?
– Я предлагаю договориться миром. Вот я, например, не стану преследовать его до конца жизни, если сейчас услышу правду. А ты можешь предложить что-нибудь ещё.
– Целые кости устоят? – ласково улыбнулся Роберт.
В исполнение угроз особенно не верилось, но Сивка снова попятился, подозревая, что ничего хорошего от невменяемой парочки ждать не стоит. Рассказать им правду – всё равно что подписать себе приговор; то, что обо всём надо молчать, он понимал уже очень давно, однако истина не давала спать спокойно и давила изнутри, вызывая жгучее желание выговориться.
– Девушек жалко, – подумав, сказал Сивка. – Такими молодыми умерли, да ещё так тяжело…
– Одну из них ты знал, верно?
Хозяин квартиры кивнул и надолго замолчал.
– Вы дружили? – начала терять терпение Александра. – Мы спрашиваем просто для приличия, ответ и так знаем.
– Дружили? – искренне удивился Сивка. – Да вы что, она меня и не замечала совсем. Меня, вообще-то, никто никогда не замечает, а такие, как она, – тем более.
– Почему? – напрягся Роберт.
– Да вы посмотрите на меня. Я же не дурак, всё понимаю. В социальном центре говорят: возьми себя в руки, найди работу, измени жизнь, а только какая работа для отсидевшего? В мусорных ящиках рыться – и то прибыльнее.
– За что сидели?
– Руки у меня золотые, – уклончиво ответил Сивка. – А только применять свои навыки негде… Вот и вышло дело.
– Сейфы открывать умеете? – невероятно заинтересовалась Александра. Роберт недовольно толкнул её локтём, но девушка уже закусила удила. – Не думаю, что замок очень сложный.
– Открою, чего ж не открыть. А только сидеть больше не стану, не подбивайте.
– Да это наш сейф, мы просто ключ потеряли.
– Вот и в прошлый раз мне то же самое сказали. А потом – шесть лет из жизни вон.
Александра украдкой усмехнулась и вопросительно посмотрела на Роберта. Неожиданная бесценная находка в виде отчаявшегося взломщика была весьма кстати. Гриша точно будет счастлив, но вот его брат, скептически относящийся ко всему, что связано с польским наследством, может оказаться против. Роберт тяжело вздохнул и, желая сделать спутнице приятное, нехотя кивнул.
– Поедешь с нами, – обратился он к Сивке. – А по дороге расскажешь о своей подруге.
– А если я не хочу? – упёрся мужик.
Вопрос поставил в некоторый тупик. Не тащить же его в самом деле силой на глазах у всего двора.
– Денег дам, – сухо буркнул Лепатов. – Выбирай: или по-хорошему идёшь с нами и получаешь приличное вознаграждение, или остаёшься здесь, и мы возвращаемся с ментами.
Сивка скорчил забавную физиономию, означающую длительные размышления, хотя думать тут вроде было не о чем, потом согласно кивнул и засобирался.
– Только сюртук захвачу.
– Сюртук, – покачав головой, уважительно протянул Роберт. – Смотри, цилиндр не забудь.
Вопреки обещаниям, рассказывать о второй жертве экстравагантного маньяка Сивка не торопился. Он ловко уходил от вопросов, говорил о своей нелёгкой жизни, соседях, коллегах по цеху и годах, проведённых за решёткой. К концу поездки Александра знала о нём кучу ненужной информации и совсем ничего – о том, что её действительно интересовало. Роберт тихо скрипел зубами, но, видимо, надеялся, что в гостинице Сивку удастся разговорить или хотя бы использовать по прямому предназначению – не зря же высшие силы послали его именно тогда, когда потребовалось открыть сейф.
Гриша приезду специалиста по-настоящему обрадовался. Всё время, что друзей не было рядом, он безуспешно ковырялся в замке и уже порядком отчаялся. Выглядел он ещё хуже, чем раньше: синяки расплылись и налились тёмными оттенками, взгляд стал тусклым, каким-то сумрачным и совершенно больным.
– Это его сейф? – прозорливо осведомился Сивка, заподозрив, что его снова пытаются использовать в чём-то незаконном. – Имейте в виду, я на это не подписывался…
– Вскрывай давай, – приказал Роберт, продемонстрировав несколько крупных купюр.
Сивка покорно пожал плечами и приступил к работе, за которой все следили очень внимательно. Александре было просто интересно, а вот Гриша явно старался извлечь какие-то уроки на будущее. Роберт наблюдал за ними с покровительственной полуусмешкой, с какой взрослые обычно смотрят на возню малышей.
Спустя минут двадцать внутри сейфа что-то щёлкнуло, и Сивка победно выпрямился.
– Прошу.
Гриша в два прыжка приблизился к сейфу, любовно взял его на руки и медленно потянул дверцу на себя. Остальные замерли, стараясь разглядеть, что находится внутри. Блаженная улыбка, на секунду озарившая избитое лицо младшего Лепатова, мгновенно сменилась отвращением, а сейф полетел на кровать.
– Что за чёрт?!
– Что там? – напрягся Роберт.
Сивка первым ухватился за сейф и тоже его выронил.
– Говорила мне матушка – учись на слесаря, руки у тебя золотые, а вот голова…
– Да в чём дело? – Роберт раздражённо подошёл, заглянул внутрь и, слегка побледнев, повернулся к Александре. – Думаю, тебе не стоит это видеть.
– Расчленёнка? – заинтересовалась девушка.
– Можно сказать и так, – залепетал Сивка, хотя спрашивали не его. – Матушка права была, ну к чему мне это…
Устав от причитаний слабонервных мужиков, Александра, не ожидая от жизни ничего хорошего, заглянула в сейф, заранее готовясь завизжать, как и полагается девицам, но вместо этого только отпрянула и с возмущением уставилась на Гришу.
– Это что?!
– А что ты у меня спрашиваешь? – огрызнулся он. – Я не виноват, что мне такое прислали.
– А по-моему, как раз виноват. Ты что-то натворил, и вот результат. Признавайся, чем досадил старушке.
– Это не её, – вмешался Роберт, с отвращением поглядывая на розоватую вставную челюсть, – у Евдокии зубы свои, я точно знаю.
– Откуда? – прищурилась Александра.
– Просто она периодически этим хвастается. Ты что, старушек не знаешь? Их хлебом не корми, дай посплетничать о том, что в их организме ещё не развалилось.
– Тогда у кого она стащила вставную челюсть и зачем решила презентовать её Грише?
– У меня с зубами всё в порядке, – на всякий случай сообщил младший Лепатов. – Может, там ещё что-то есть?
Увы, тщательное исследование внутренностей сейфа ничего нового не дало. Челюсть извлекли на свет, положили на простыню и принялись осматривать, с азартом друг другу мешая. Гриша откровенно надеялся обнаружить что-то вроде тайника с бриллиантами, но ничего подобного видно не было. Ровные зубы, сделанные, похоже, из керамики, светились своей белизной; отверстий, подозрительных выступов или щелей нигде не было.