– Не уверен, что с ним так можно…
– Мне нужна информация, и я её получу. – Она оглянулась, чтобы убедиться, что посторонних поблизости нет, и от души вкатила управляющему оплеуху. – Что она от вас хотела?
– Денег, – едва шевеля губами, прошептал Александр. – Она хотела, чтобы я ей заплатил.
– За что? – обрадовалась девушка.
– За жизнь. За флешку. За деньги…
– Так. Что за флешка?
Управляющий открыл было рот, но снова завис, глядя в одну точку. Лепатовы наблюдали за действиями Александры с нескрываемой симпатией и явно были не прочь добавить пару пощёчин и от себя. Сообразив, что больной замолкает на самых волнующих моментах, девушка решила сменить тактику.
– Что вы делали ночью на кладбище?
– Искал.
– Кого?
– Не кого, а что, – поправил Роберт. – Он был с лопатой, значит, собирался разрыть могилу и что-то оттуда достать, так?
Александр Александрович вяло кивнул, и глаза его наполнились тихой грустью.
– Так что вы искали?
– Её, – отозвался управляющий. – Только её.
– Да кого? – начала терять терпение девушка.
– Я думал, она под землёй или на дереве… Или на каком-нибудь камне… А потом… – Он прерывисто вздохнул и замолчал.
– Как всегда, на самом интересном, – буркнул Гриша. – Что с ними творится? Одна в коме, другой – в анабиозе… Этак скоро будет не из кого информацию вытягивать.
Девушка нервно походила по палате, потом остановилась перед управляющим и уставилась ему прямо в глаза.
– Евгения – не призрак, не вампир, не зомби. Не нужно её бояться, она такой же человек, как и мы с вами. – Для верности она ткнула пальцем в Александра, надеясь доказать ему природу своего происхождения, но он даже не пошевелился.
– Ладно, идём отсюда, – сказал Роберт. – Всё равно пустой номер.
– Тогда мы снова окажемся в тупике, ты этого хочешь?
– Ну а что ты предлагаешь? Совать ему иголки под ногти? Ясно же, что человек болен.
– Или умело притворяется, – поддакнул Гриша. – В этом случае мы его тоже не расколем.
– Но он так реагирует только на то, что связано с Евгенией. Давайте попробуем спросить о чём-нибудь ещё.
– Например?
Александра присела на койку, встряхнула управляющего за плечо и деловито осведомилась:
– Это вы проводили махинации с фондом Кшиштофа?
Мужчина неожиданно кивнул. Взгляд его стал более осмысленным, а на губах заиграла блуждающая улыбка.
– Это всё – моё, – непонятно чему радуясь, протянул он. – Не махинации, всё моё…
– Почему? Вы – наследник?
– Наследника нет. Он не появится, и всё достанется моему деду, а потом и мне.
– С чего вы это взяли? – возмутилась девушка. – То, что ваш дед много лет был слугой Кшиштофа, ещё не даёт никаких прав на…
– Даёт, – неожиданно трезво произнёс управляющий. – По завещанию, если не будет наследника, всё отходит моему деду. Всего несколько лет осталось, а потом я официально буду владеть всем.
Настолько длинная и осмысленная фраза возродила в душе Александры подозрения о том, что он действительно притворяется, но афишировать их она не спешила.
– Но сейчас-то не владеете. Значит, то, что вы делали с фондом, – незаконно. К тому же наследник имеется, мы его почти нашли.
Управляющий взглянул на неё как на лютого врага, и девушка поняла, что поспешила с выводами – психически нормальный человек на такую ненависть попросту неспособен.
– Наследник – это я, – злобно прошипел он. – Я, слышите, я!
– Кого-то он мне напоминает, – прищурился Гриша. – Уж не ищите ли вы, милейший, волшебное колечко?
– Даже внешне какое-то сходство имеется, – усмехнулся Роберт, но тут же себя одёрнул. – Нельзя так с больными людьми, мы ещё не знаем, что ему пришлось пережить.
– Судя по тому, что физически он почти здоров, ничего особенного. – Гриша невольно потрогал фингал у себя под глазом и незаметно поморщился. – Если мне нельзя глумиться над потерпевшим, я, пожалуй, пойду. Чего и вам желаю.
Александра задала ещё несколько вопросов насчёт Евгении, добилась того, что управляющий окончательно впал в беспамятство, начав раскачиваться из стороны в сторону, что-то тихо напевая, и, на всякий случай позвав врача, удалилась в сопровождении кузенов на улицу. Молодые люди облюбовали в прибольничном парке уютную скамеечку, с удобством на ней расположились и принялись любоваться природой.
– Всё-таки хорошо здесь, – с усилием вдохнув осенний воздух, сказал Гриша. – Я бы отдохнул недельку-другую.
– Ну и что тебе мешает? Заявись к своему вооружённому приятелю, зарезавшему Труфанова, и объясни, что так не делается…
– Очень смешно, – мигом помрачнел младший Лепатов. – Я ещё от нашей прошлой встречи не отошёл. И Саша, я думаю, тоже.
– А Саше с ним общаться и ни к чему, это – твоя проблема.
– Помню я, – совсем взгрустнул Гриша. – Вы мне лучше скажите, что там с завещанием, что-то я не совсем понял.
Александра оживилась.
– По-моему, Кшиштоф часть своего состояния вбухал в благотворительность, а остальное намеревался передать потомкам при условии, что таковые объявятся.
– Видимо, есть какой-то срок, – кивнул Роберт. – Скажем, лет семьдесят или вроде того. – Если в течение этого срока потомки не найдутся, всё переходит семье его верного слуги. Довольно запутанно, но в целом понятно. Естественно, по истечении такого количества времени обнаружить какие-то родственные связи очень непросто, но Кшиштофу, наверное, уж очень хотелось обеспечить своего сына и его детей.
– У богатых множество интересных причуд, – с откровенной завистью протянул Гриша. – Значит, Александр Александрович, распоряжаясь деньгами фонда, прилично выходил за рамки своих обязанностей? В принципе, можно понять – если до того, как все деньги перейдут ему, осталось всего несколько лет, он уже может спать спокойно. Вероятность того, что найдётся наследник, просто ничтожна.
– Она была бы ничтожна, если бы не жена вашего деда, которая так вовремя спохватилась. Кстати, я всё никак не могу понять, почему она сама себе посылку отправила. И зачем хотела передать её Грише?
Лепатовы переглянулись, и Роберт кивнул, на что-то решившись.
– Тут такое дело… В общем, она чувствовала себя немного виноватой в смерти нашего деда.
– Немного? – изумился Гриша. – Да она…
– Немного, я сказал. Она его слегка ревновала.
– Деда? – рассмеялась Александра. – Простите, но мне сложно это представить. Хотя, раз у него четвёртый брак…
– Если честно, она его просто со свету сживала, – с улыбкой признался Роберт. – Я бы на его месте сбежал, наверное. – Он покосился на девушку и тут же передумал. – Нет, не сбежал бы, возможно, я бы даже ценил…
– Потом поворкуете. Евдокия Ефимовна устраивала деду натуральные допросы, следила за ним, даже когда он просто выходил за хлебом, и сживала со свету любых лиц прекрасного пола, по недоразумению оказавшихся у него на пути.
– На самом деле, мне кажется, что деду это даже нравилось где-то в глубине души, – улыбнулся Роберт. – Не зря же их брак был таким крепким. Но, когда у него случился инсульт, Евдокия Ефимовна начала винить во всём себя. Считала, что довела его, что ли… В общем, то, что она решила передать посылку Грише, скорее всего – что-то вроде искупления. После дедовой смерти она стала относиться к нам совсем иначе. Если раньше особо не замечала и старалась по мере возможности избегать, в тот период начала просто душить своей заботой.
– Мы не знали, как от неё отделаться, – кивнул его кузен. – Думаю, самой ей было не по силам найти наследника, а сбросив мне посылку, она просто хотела извиниться за деда. Правда, я бы предпочёл, чтобы там было что-нибудь помимо чужой челюсти…
Мужчины замолчали, вспоминая почившего родственника, а Александра принялась осмысливать новую информацию, которая, впрочем, мало что давала. Через некоторое время зарядил дождь, и скамейку пришлось покинуть. Непогода не унималась до самого вечера, в результате чего молодые люди проторчали в гостинице весь день и лишь после ужина отправились на небольшую прогулку.
Город словно вымер; люди отсиживались в тёплых домах, не желая выходить на улицу, редкие прохожие спешили к своим семьям, и даже бродячие животные попрятались в укромные места. Вокруг было очень сыро, воздух заметно похолодел, под ногами всё время хлюпало и чавкало, а с последних листьев постоянно срывались тяжёлые капли.
– Зима скоро, – философски выдал Роберт, и остальные поддержали его нестройными вздохами.
Дойдя до небольшого магазинчика, молодые люди купили по готовому сэндвичу и уже почти вернулись в гостиницу, когда Александра заметила сомнительный силуэт метрах в двухстах от входа. Вёл себя объект весьма подозрительно – почти не двигался с места и, задрав голову, глядел на тёмные окна. Их окна.
Внутри тут же образовался тугой комок из дикого страха, дурных предчувствий и недавних воспоминаний. Девушка резко затормозила, схватила Роберта за руку и указала на силуэт, одиноко выделявшийся на фоне фонаря.
– Ждите здесь, а я проверю.
– Ну уж нет. – Ледяной ужас разом скользнул в душу, и Александра ещё больше в него вцепилась. – Можем подойти все вместе и вежливо попросить отвалить. Вряд ли он сможет что-то сделать против троих.
– Двоих, – неожиданно сказал Гриша. – Ты точно останешься здесь.
– Но…
– Даже речи быть не может, – одновременно сказали Лепатовы и недобро друг на друга покосились.
Поняв, что возражать бесполезно, Александра растерянно замерла и молча наблюдала, как её друзья идут на верную гибель. Конечно, с последним она слегка переборщила – понятно, что убивать должника никто не станет, но вот насчёт его кузена были некоторые сомнения. Труфанова уже зарезали, что мешает поступить так же с Робертом?
Силуэт, заметив приближающихся братьев, вздрогнул, нервно задёргался и ринулся прочь. Лепатовы несколько опешили, но, решив выяснить всё до конца, побежали за ним. Троица довольно быстро скрылась из виду, и Александре ничего не оставалось, как уныло побрести следом, чувствуя себя одиноким ребёнком во время взрослого праздника.