Я, как правило, иду потом от площади Маяковского до площади Пушкина; я до сих пор помню все дома по правой стороне, помню, что там находится, и последовательность этих, домов…
И я захожу в магазин, где когда-то были меха, а теперь продают всякие фото-принадлежности, и иногда там можно было достать батарейки для транзистора, поэтому я туда заходил очень часто; и я стою и меня спрашивают: что вы хотите? и я начинаю покупать батарейки для транзистора. Меня спрашивают: какого размера? И я говорю — все равно какого, потому что мне действительно все равно, какого размера будут эти батарейки… И обычно где-то вот на этих самых батарейках и кончается этот очень горестный и очень странный сон, который, как я уже сказал, уже из месяца в месяц повторяется и снится мне очень часто…
Смерть Галича — в результате, как принято говорить, «несчастного случая» — подавляет своей ненужностью и нелепостью. Боже ты мой, погибнуть — Галичу — по ошибке — в собственной квартире, оттого что по рассеянности включил антенну в электросеть, где, к тому же, не такое уж высокое и страшное напряжение!.. Галич всю жизнь увлекался музыкой, радио, возился с радиоприемниками, транзисторами, радио, проигрывателями. Недаром даже во сне он бредит батарейками для транзистора. Всем известно, что попав за границу, Галич начал работать на радио, на радиостанции «Свобода». Это была лишь одна из сторон его жизни и деятельности здесь. Так сказать, биографическая деталь. Одно из возможных и полезных применений его опыта, таланта и голоса. Тем не менее, радио, именно радио, возвращающее в Россию ее собственные дар и память, — это было органично для Галича с его песнями, с его творческой природой, требующей не читателя, а слушателя. Это слышалось даже в тембре его голоса. Галич был создан для того, чтобы жить в звуке, в музыке и в эфире, и чтобы его песни, перелетая расстояния, возвращались к исходной точке, к месту рождения. И вот вся эта материя — батарейки, радио, электросеть, антенна, проигрыватель — невольно послужила причиной его гибели. Рассказывают, что он ставил антенну, ошибся розеткой, поставил не туда, куда следует, и его ударило током, и, кажется, уже падая, он ухватился нечаянно, свободной рукой, за второй ее прут, да так и остался лежать с зажатой в руках антенной. Ток прошел через него. И нет Галича…
Ты слышишь — уходит поезд,
Сегодня и ежедневно…
Осмелюсь возразить на молву о нелепости его смерти. Конечно, это бездоказательно и наивно, быть может. Я не настаиваю. Это не научная экспертиза, а субъективное чувство и смутная догадка, что Галич умер, как полагается, в согласии со своим характером и судьбой. Да, случайно, но совсем не глупо и не плохо.
Человек себе смерти не выбирает. Смерть выбирает человека. Кому долго жить, кому коротко. Даже кончая самоубийством, мы не выбираем. Смерть выклевывает нас, по одиночке, руководствуясь собственным опытом и глазом. Кричи не кричи о нелепости положения, она свое дело сделает.
Но бывает, случается: соответствие или несоответствие смерти — человеку. Тому, чем и как он жил. Анакреонт, согласно преданию, подавился виноградной косточкой, и это на него похоже. Верхарн попал под поезд. Мы дивимся, как правильно, то есть похоже на себя, умерли Пушкин и Лермонтов, Лев Толстой и Маяковский… Не всем надо умереть в соответствии с самим собой. Но некоторым — дано.
Мы оплакиваем Галича. И не зная, куда деться от его смерти, говорим: до чего же нелепо! Если бы он умер хотя бы от инфаркта, который уже несколько раз угрожал его жизни. Не от случайного же, такого невинного, домашнего электричества! Нам просто хотелось бы придать какую-то законность или объяснимость его гибели. Все мы умираем от инфаркта, от рака, от гипертонии. В крайнем случае — от гриппа. И мы — привыкли. А тут — током ударило из какой-то розетки, ни с того, ни с сего. И нам страшно и неловко… А смерть необъяснима и действует по-своему, и бьет током — выборочно. Совсем это не чепуха и не нелепость! И совсем не от антенны, включенной в электросеть, умер Галич. Ему повезло: он умер от музыки, которую захотел послушать еще раз перед смертью. Он любил музыку и жил в ней, и работал… И умер на рабочем" месте, как и подобает поэту. Его убило музыкой.
А песни все возвращаются и возвращаются к нам. Сделали круг и вернулись. И голос его слышен. Как звон в ушах. Как близкие позывные…
1978
И немея от вздорного бешенства,
Я гляжу на чужое житье,
И полосками паспорта беженца
Перекрещено сердце мое!
IIУ МИКРОФОНА ГАЛИЧРадиодневник 1974—1977
6 июля 744
Мне кажется так: если мы не примем формулу, что мир принял… трещину, которая прошла через сердце поэта… знаменитую формулу Гейне… то вообще поэзии не существует.
Беседа за круглым столом
10 июля 74
Из опыта первой эмиграции мы знаем, что одной из самых распространенных болезней эмиграции… является болезнь — ностальгия. Вот я и решил, чтобы не болеть этой болезнью потом, — как делали с нами с детства — когда заболевал корью какой-нибудь сосед, то нас туда водили, чтобы мы тоже заболели корью… Я решил «отностальгироваться» в Москве. Еще сидя у себя дома, в своей квартире, я написал целый ряд песен, посвященных этой теме, чтобы… вот здесь уже… этой темой не заниматься… С песни, давшей название моему новому сборнику стихов и песен, с песни «Когда я вернусь», я и начну…
(В передаче Галич поет песню «Когда я вернусь»)
Обзор культурной жизни
Первое выступление Галича на Западе
26 июля 74
Я желаю самого большого успеха и счастья этой стране… Я говорил себе: «Можешь ли ты быть полезен Израилю?». И мне кажется, что я был бы не только не полезен, а вреден… потому что смысл существования этих приезжих… этой «алии» в том, чтобы раствориться в среде Израиля… воспринять язык, культурную традицию… привычки… Я уже не молодой человек… Я — русский поэт… и я оказался в какой-то мере… я не преувеличиваю своего значения, естественно… но просто неизбежно я бы оказался каким-то центром* объединяющим именно советско-русское землячество… и объективно мог бы принести этим какой-то вред…
Еврейская культура и общественная жизнь
24 августа 74
Сейчас август месяц, тот самый август, который, по словам людей, ее (Ахматову) близко знавших, так не любила Анна Андреевна… В августе был расстрелян Николай Гумилев, в августе был арестован сын Ахматовой и Гумилева — Лев, в августе вышли известные постановления ЦК КПСС «О журналах „Звезда” и „Ленинград”», в которых были ошельмованы, вываляны в грязи великие русские писатели Анна Ахматова и Михаил Зощенко… Судьба подсказала мне решение финальных строк (песни «Снова август»)… это было в августе 1968 года… когда советские танки прокатились по улицам Праги.
У микрофона Галич…[1]
Памяти А. А. Ахматовой
31 августа 74
Мы наконец летим в Норвегию… Если разглядывать наше путешествие в перевернутый бинокль, то… позади Франкфурт, Вена, Москва… Разрешение на выезд мы получили двадцатого июня, а билеты на самолет власти любезно забронировали для нас уже на двадцать пятое… Кстати, в самолете нас было всего четыре человека, и незачем было бронировать места… За четыре дня нам предстояло покончить со всей нашей прошлой жизнью… продать квартиру и вещи, получить визы в голландском и австрийском посольствах, упаковать и отправить багаж… проститься с родными и близкими…
У микрофона Галич…
Первые дни в Норвегии
14 сентября 74
Осло… я сижу в… уютном ресторане «Блом»… разглядываю торжественные и серьезные портреты его основателей… внезапно… без всяких на то оснований, давние, еще московские, усталость и тревога накатывают на меня, как озноб. Это тревога и усталость разоренного дома, опустевшие за три года вынужденного молчания книжные полки. Это тревога и усталость от вечного ожидания стука или звонка в дверь… Вечером мы смотрим телевизор — последние новости, — и вдруг на экране появляется измученное, с заострившимися чертами лицо академика Сахарова… по настоянию врачей академик Андрей Сахаров вынужден прекратить голодовку… И снова — в который раз, здесь, в полумраке моей первой норвежской комнаты, я обращаюсь мысленно ко всем знакомым и незнакомым людям на Востоке и на Западе… Не молчите!
У микрофона Галич…
Первые дни в Норвегии (продолжение)
21 сентября 74
… Мы поехали посмотреть витражи, сделанные Виктором Спарра… огромный распятый Христос, слегка подсвеченный неярким солнцем, с сожалением и состраданием смотрел на нас, грешных людей… Лицо Христа осунулось в смертной муке, запекшиеся губы словно силились сказать: «Я пришел в этот мир, чтобы научить вас милосердию и любви… а что вы сделали?»
(В передаче Галич поет песню «Аве Мария»)
У микрофона Галич…
Первые дни в Норвегии (продолжение)
2 октября 74
…Многие документы самиздата, которые раньше циркулировали безымянными или подписанными вымышленными именами, теперь появляются подписанные людьми, открыто бросающими вызов, открыто декларирующими свое право на информацию… на то, чтобы их позиция была недвусмысленно заявлена перед всем обществом…
Обзор самиздата № 172
Еще раз о возрождении
«Хроники текущих событий»
2 октября 74
Он (Шукшин) понимал, что чьи-то руки вычеркивают из его произведений самые важные слова, калечат его картины… они не выходят в том виде, в котором он их задумал… Как же может выдержать человеческое сердце?.. Теперь-то мы знаем — не смогло это сердце выдержать…
События и люди