А дальше записи становились все размеренее и формальнее. Неужели можно превратить такую вещь, как соприкосновение с другими мирами в какую- то нудную документальную процедуру? Это нужно было постараться, но насколько я понял, связано это было с волной экзистенциальных вопросов, нахлынувших на бедного Джотто Ивановича. Он сам не знал, что делал и зачем. Судя по записям, он многое знает о возможном будущем деревни, о её прошлом и всем прочем, но это не дает ему ответов на вопросы о собственной цели существования. Вот, например, одна из записей:
«Запись №102. Зачем я нумерую записи? Зачем я делаю всё это? Наверное, чтобы деревня не превратилась в один большой разрыв, который можно будет растащить. Нравится ли мне это? Нет. Не нравится ли мне это? Нет. Иногда думаю плюнуть на всё, но вокруг слишком много добрых людей, да и куда мне? Я даже не помню, чем занимался до. И не хочу вспоминать, наверное. Ладно. Видел сегодня коммуну разумных бобров. Язык я не понимал, но велась, судя по всему, полемика о том, что первично- «Мысль или материя». Разрыв закрыл»
Какой- то крик о помощи. К многим записям были прикреплены фотографии. Очень даже занимательные. И очень даже документального характера. На одной из них увидел какое- то желтое пятно на другой стороне реки. Делать всё равно нечего, поэтому я попросил у Джотто Ивановича эту фотографию, чтобы показать её бабушке Солке. Думал, может это вселит в неё дополнительную надежду того, что тигр всё- таки существует где- то там в зарослях на другой стороне. Джотто Иванович любезно согласился отдать фотографию, и я решил откланяться. Подумать только, меня не удивляют уже такие вещи, как сегодня. Похоже, что я влился полностью. Или закон Вернера- Фехнера сжег ко всем чертям мои нейромедиаторы. На прощание Джотто Иванович сказал мне:
– Василе, друг мой, пожалуйста, будь осторожнее с разрывами. Их тут мало, конечно. Да и почти все- это какие- нибудь дома с одной бабулей или вообще заброшенные дома, но бывает и что- то похуже, ты сам сегодня видел. Как увидишь, что, сразу ко мне беги, хорошо? Беру с тебя обещание!
– Обещаю, Джотто Иванович.– очень серьезно без всякой иронии сказал я- Если что, то сразу к вам. Спасибо большое за чай. Не думаю, что столкнусь здесь с чем- то эдаким. Отдыхайте пожалуйста.
– Спасибо тебе, дорогой мой друг. Ты сейчас куда?– спросил он.
– Пойду к одной бабушке, покажу фотографию этого пятна. Она верит, что видела в молодости тигра на другом берегу. Вот будет тема для беседы- ответил я.
– Ах, Соломонида Антоновна, точно. Интересный экземпляр. Хорошо, я сегодня и правда встал рано. Пожалуй, со всеобщего позволения, подремлю чуть- чуть. Спасибо тебе сегодня за компанию, Василе. Пойдём завтра в вечерний патруль?
– С радостью! Выбор деятельности у меня все равно небогатый. Хорошо вам отдохнуть.
На улице стало по приятному прохладно. Видимо, её занес сюда ветер с озера или с реки. Дошел я до той самой лавочки в очень даже приятном расположении духа. Бабушка Солка ожидала меня на своём посту.
– Вашиле! Шдравштвуй!– радостно произнесла она, стоило мне приблизиться.
– Добрый день вам. Чем занимаетесь? Всё бдите?– спросил я.
– Да, молодой шеловек. Бдим и бдим, куда денешься. А ты шего тут? Прошто гуляешь?
– Можно сказать и так. Я сегодня был у Джотто Ивановича и нашел у него вот эту старую фотографию. Смотрите, это этот берег и лес на той стороне. И тут какое- то желто- оранжевое пятно. Видимо рука дрогнула, когда фотографировали. Может это и есть наш тигр?
– Ого! А когда шфотографировали?– увлеченно спросила бабушка Солка.
– Не знаю. Как- то не пришлось к слову.
– Ну это тошно тигр. Ну вот мой тигр, которого я девочкой и видала. Или может дитё его. Шлушай, пойдем моей подруженции это покажем. Она- то мне и не верила вше годки. Пойдем- пойдем. Я тебе ша такой подарошек шапочку швяжу. Ох, мы ее шейчашь в лужу окунем. Пойдем.
И прямо, как в первый раз мы очень суетливо пошли к кладбищу. Подруги бабушки Солки в кибитке не оказалось. Телевизор был выключен, следы жизнедеятельности отсутствовали.
– Нууууу лежебока- сказала очень добро бабушка Солка- Дома отлеживаетшся. Ну пойдем, Вашиле, к ней. Может угоштит чем. Она тут недалеко. Пойдем- пойдем.
Дом был и правда совсем неподалеку. Стоило пройти совсем ничего, и мы оказались возле с соломенной крышей. Я даже удивился, что такие до сих пор остались. С другой стороны, мне представился отличный вариант экономного проживания образца прошлого века. При этом, дом был обшит какими- то железными листами, которые в дальнейшем покрасили в розовый цвет. Звучит, как салат «Оливье» смешанный с салатом «Под шубой», но выглядело все, на самом деле, довольно органично. Заходить внутрь я не стал, остался ждать возле небольших ворот. Бабушка Солка вернулась довольно скоро с удручающими новостями:
– Нету. Тюти. Пошла она, похоже, в леш за шишками для наштойки- сказала она- Ну ты мне фотокартошку отдай, я ей покажу. Шпашибо тебе, Вашиле. Чшаю может хошешь? Или ты Богдану Алекшеевичу?
На слове «В леш за шишками» свист чуть не прикончил мои перепонки, но собрав всю свою силу воли, я героически продолжил диалог. Тем более, что весь этот свист делал эту миниатюрную бабушку ещё милее.
– К Богдану Алексеевичу? А зачем?– спросил я.
– Ну у него там шборище какое- то. Ленка сш Людкой вон прошмыгнули недавно туда.– ответила она.
– Ну раз так, пойду проверю. Спасибо вам большое. Хорошо вам провести вечер.
– Ну это уж тошно. Бывай, Вашиле! Заходи чаше! Я оладушек испеку, поешь хоть, щеки наешь, а то впалый вешь.
От домика с соломенной крышей идти до дома Богдана Алексеевича было минут десять- пятнадцать по приятной проложенной асфальтом дороге. В одном из переулков я встретил Ийа. Он стоял так, будто ждал меня. Буквально посреди дороги, глядя в мою сторону. В своем очередном клетчатом костюме, сколько у него их вообще, он спокойно наблюдал за тем, как я приближаюсь к нему, кротко ожидая.
– Добрый вечер, Василе. Направляетесь к Богдану Алексеевичу? Позволите составить вам компанию? – в своей привычной манере отчетливо проговорил он.
– Да, конечно. А вы меня тут специально ждали? – спросил я
– А в этом есть что- то плохое? Я был здесь неподалеку. К тому же, вы тоже- походу движения отвечал он.
– И часто вы так вычисляете траекторию движения других людей, чтобы с ними пройтись? – снова спросил я, руководствуясь ехидным настроением, которое неожиданно появилось у, меня- Наверное, очень весёлое занятие.
– Надоедает к третьему разу, Василе, а затем носит исключительно прагматический характер. У вас выдалась интересная неделя с Джотто Ивановичем. Вы открыли в себе талант. Как вам? – спросил Ий.
– Вы про разрывы и все прочее? Разве недостаточно того, что деревня постоянно перемещается? Как вы тут вообще живете? Что у вас тут ещё есть? – возмущаясь спросил я.
– Не бойтесь, Василе- совершенно спокойно и холодно отвечал мне Ий- Все эти, как вы сказали, «разрывы»– вещь необыденная. Географическая неопределенность- вещь более привычная для нас. Эти «разрывы» возникают не то, чтобы часто. Вы же сами видели журнал Джотто Ивановича. Всего лишь сто случаев за весь тот период, что он тут живет. А вы поверьте, этот период очень и очень большой. К тому же, вы сами видели, что гласит большинство записей: «Дом с новым жителем, ничего необычного», «Появилась лавка», «Появилось два дома с новыми жителями». Интересных случаев пересчитать по пальцам одной руки, поэтому не вижу к чему это беспокойство.
– А что это вообще такое? – спросил я- Почему это происходит здесь?
– Видите- ли, Василе, мы прямо сейчас стоим на земле квантово- неопределенной. Да и сами мы, скрывать не буду, в какой- то степени квантово- неопределенны. Все эти разрывы- это эхо других вселенных. Вселенных, в котором произошел некий момент, приведший к определенности территории. Мы сохраняем статус- кво, но в других вселенных могут происходить самые разные события. Даже что- то совсем уж мелкое способно внести определенность на всю территорию. Но работает это не на всех территориях. Например, вся деревня перестает быть квантово- неопределенной, а один дом остается таковым, потому что у их хозяев то ли должен сгореть дом из- за некачественной проводки, или не должен. Подвешенное состояние, которое способно открепить их от существующей прямо сейчас реальности и прикрепить к нам. Тебе вообще Джотто Иванович описал весь механизм закрытия разрывов? Он рассказал, какой властью обладаешь ты?
– Нет, ни о какой власти он не говорил. Разве только о той, что он определяет, что останется здесь. Довольно удобная штука.
– И он не рассказывал как?– спросил Ий.
– Ну. Там было что- то про мысленное вкрапление в окружающего бытия своего сознания. Я просто задумался о своём и всё закрылось.– ответил я.
– Представляю, как сложно и литературно рассказал все Джотто Иванович. Этого у него не отнять. Я объясню в два слова. Джотто Иванович и ты способны быть наблюдателями квантовых частиц из других миров. Наблюдатель, в данном случае, изменяет свойства частиц и определяет их дальнейшую локомоцию.
– Кого?– спросил я.
– Движение частиц- ответил Ий- другими словами, чтобы оставить вещь из разрыва, нужно сознательно определить её, как квантовую, думая о ней двойственно. Чтобы закрыть разрыв, нужно определить судьбу видимых частиц в моноканальном порядке. К примеру, сознательно определить для себя, что проводка в доме послужит причиной пожару в доме. Но это слишком жестоко, думаю, что Джотто Иванович таким не занимается.
– И куда отправляются люди и вещи из разрывов?– с явным интересом снова спросил я.
– Обратно к себе. В свою определенную, лишенную квантовой неопределенности, реальность- ответил Ий.
– Звучит здорово. А чем занимаетесь здесь вы?– неожиданно спросил я, уже подходя к дому Богдана Алексеевича.
– Я? А что такое Василе?– немного смутившись ответил вопросом на вопрос Ий.