Камера переместилась чуть вправо к мужчине.
– Стробыльцов Алексей Игоревич- жрец, неудачливый актер, бывший сценарист. Мы на таких даже не смотрим при приеме в нашу «гильдию», если ты позволишь так выразиться. Не могу понять, что в нем нашли. Но перевоплощается он очень хорошо, этого не отнять. И пьяного сыграл без капли алкоголя. И ради роли даже был задержан. Остается похлопать и попытаться осознать, где за тоннами риторического грима скрывается сам актер. Кстати, если тебе интересно, жена от него действительно ушла. Таких как они- много. Все, что они могут делать- видеть вероятности на короткой дистанции и влиять на них. К примеру, если этот человек с экрана захочет, то он выбросит из десяти бросков монетки десять орлов. Низменные умения. Среди таких как мы, людей пера и людей ремесла , такое вообще считается за карнавальные фокусы. Так оно и не было бы достойно даже нашего взгляда. Но тут явился ты, дорогой наш закрывающий пространства товарищ. У тебя есть все задатки для вступления в наш скромный «кружок». Неплохое повышение, верно? Из поэтического кружка при университете прямо к нам. Но мы, в отличие от остальных, лгать не привыкли, поэтому сразу говорю, что в этом во многом преобладает влияние случая. Но и твой «талант» тоже здесь сыграл. Ты что- то пишешь, есть стремление быть в чем- то задействованным. Даже есть удача быть в чем- то задействованным. Другими словами, из тебя выйдет отличный наследник мастера Вертова. Ты, кстати, не задумался о том, почему мы «в разрыве», а я вещаю такие близкие тебе вещи? Очень интересно!
На экране снова появился мужчина, он докурил свою сигару, отбросил ее в сторону и продолжил говорить:
– Возможно, ты даже успел встретиться с кем- то из нас. Не встречал такого забавного тракториста? Один из наших лучших режиссеров. Его документальная работа про конфликт коллективного бессознательного двух писателей просто покорил меня. Только представь. Два творца, ни разу друг с другом не встречались, но при этом на протяжении двадцати шести лет незримо спорили друг с другом в своих произведениях. Точнее нет, вру, встречали один раз, но отношения к моему рассказу это мало имеет. Или может ты имел честь встретиться с другими нашими коллегами по цеху? Есть у нас и экстравагантные, боящиеся собственных имен. Но пишут они недурно. Лишь бы нас не обошли, черти они эдакие. О, кстати, про чертей. Твой ночной побег от сектантов- это нечто. Такой материал очень и очень редко попадается. Не хочешь посмотреть на этого профессорюгу сейчас? Зрелище не из самых приятных. Смотри.
Мужчина указал своим толстым пальцем куда- то вбок, кадр сменился. На экране была утренняя туманная чаща. Рассвет только наступал, поэтому перебои с светом мешали сфокусироваться камере. Все было очень расплывчато. Дымка, зеленая трава и какие- то белые пятна впереди. Наконец- то все стало четче. Утреннее солнце наконец пробилось сквозь облака и дало разглядеть все происходящее. К стволам деревьев на очень приличной высоте были привязаны крепкими канатами десяток людей в белых балахонах. Камера приблизила лицо одного. Он ещё дышал и двигался. Да. Это было лицо лидера секты, читавшего мне проповедь. Привязан он был на уровне живота. Помимо этого, все были связаны по рукам и ногам. Кадр сменился на панорамный пролёт с огромной высоты над ночной станицей. Голос продолжал вещать:
– Воспитательные процессы. Не надейся, что тот, кто это сделал также обойдется с тобой. Нет, мой друг. Только уничтожение. Только пламя. Только слезы и страдания. Только поглощение. Ирония заключается в том, что ты ему даже особо и не важен. Он идет за ним. За человеком- фикусом. Вот это материал, да?
Изображение расфокусировалось, на экране снова появился упитанный мужчина. Он сделал за кадр жесть ладонью и ему подали новую сигару. Он потратил некоторое время, чтобы ее закурить, а затем продолжил говорить:
– Сюжет, конечно, громоздкий и интересный, но очень уж обыденный. Особенно для такого общества, в котором живут такие ремесленники, как я. Нам нравятся более локальные истории. Знаешь…Бабуля, ждущая на другом конце реки тигра, ее пропавшая подруга, ищущая любовь ее юности. Все в таком духе. Истории в твоем стиле очень сильно набили оскомину. Ты буквально персонаж исчезающего жанра. Да, ты студент из семьи матери одиночки, но на этом твой дух времени окончен. Вот был бы ты студентом закамчатского техникума с закодированным отцом- одиночкой, добывающим пропитание и девушкой, уехавшей в столицу за большими деньгами, то можно было бы так эффектно закончить документальный роман строками, описывающие твое предсмертное галлюцинирующее состояние, созданное твоим мозгом во время того, как сам ты утопаешь в болоте из- за того, что твой отец послал тебя за клюквой, чтобы испечь торт по случаю выхода твоего дяди из тюрьмы. Ох, описываю, а текст уже из уст сам продается в карманы. Вот это да! Тоже самое и с твоим этим Джотто Ивановичем. Трагичная судьба, не поспоришь. Смертельная болезнь жены, квантовые оковы деревни, частичная потеря памяти, невозможность встречи с дочкой. Очень интересно, но как же клишировано и скучно. Если бы не крепкий табак, то меня бы стоя в сон бросило, ну, правда. Теперь твой выпад, Василе. Перед тем, как я разъясню, что будет дальше, ты можешь задать один вопрос. Но только один.
Я почему- то даже не раздумывал над вопросом, потому что вся фигура и речь этого напыщенного пузана меня начала раздражать:
– Вам же нельзя изменять реальность. Почему вы это делаете?– спросил я.
– Кому- нам?– с некоторой задержкой ответил человек с экрана. Видимо, где- то был микрофон, передающий звук на другую сторону не сразу.
– Вашей писательской гильдии.– с каким- то ребячеством повышенным тоном ответил я.
– Ах! Так ты встречался с этими юродивыми? И они уже тут? Работаем медленно. Кхм- кхм- откашлялся мужчина- Джайнисты от мира литературы, черт бы их побрал. Существует несколько больших ремесленных мастерских. Ты столкнулся с таким, кому запрещено как- то воздействовать на описываемые субъекты. Я бы даже сказал, что они антагонистичны той структуре, которую представляю я. Сборище ханжей, которые якобы не описывают объективную реальность, в прозе только вызывая сюжеты по их настоящему имени. Ну и чушь. Их бы талант да к нам. А они все повести пишут. Да, от нас нет такого таинственного свечения, и наши имена не являются загадкой, но мы обменяли все это на самые ходовые документальные сюжеты, наполовину состоящих из нашей работы. Зачем описывать и тем более вызывать глину по имени? Нужно лепить, согласись! Касательно этого. Понимаешь, ты лишний в этой деревне. Ты не был предусмотрен. Эта деревня- сборник документальных материалов, а ты продолжаешь все сбивать. Не обижайся только, ты тоже дал неплохой материал, но пора и честь знать. Можешь прощаться со станицей Старороговской, мальчик. А что насчет твоего дружка с конским хвостом на голове, так мы ему подарим то, о чем он долго мечтал. Если это не произойдет сейчас, завтра он снова попадет в какую- нибудь квазипространственноквантовую яму. Мы делаем ему услугу. Тебе тоже. Только не сопротивляйся. Возможно, что даже будет приятно. С тобой свяжутся, как придешь домой. Не забудь зайти к маме.
В этот момент с экрана пропал этот чудаковатый документалист, а экран, на котором было показано все действо начал расширяться. Факелы тухли один за другим. Стулья исчезали, стоило мне моргнуть. Меня накрыла животная паника. Экран обволакивал все пространство вокруг меня. Спустя минуту, я будто был в брюхе у гигантской змеи. Мои ноги онемели, от страха и паники они просто не могли сдвинуться с места. Стоило мне взять себя в руки и моргнуть, как меня как будто телепортировали в другое пространство. Выглядело это все, как пять- дэ кинотеатр с пляжа курортного городка. Вокруг меня было пространство какого- то детского театра. На сцене игралась постановка- «Бременские музыканты». Точно такая же, на какую меня в детстве водила мама. Слева от меня, кстати, сидела девушка очень похожая на молодую маму. Стоило мне попытаться очистить свою голову от мыслей, как произошло то, чего я боялся всю свою жизнь. Меня настигла сильнейшая дереализация, и я действительно начал думать, что мне сейчас семь лет, позабыв при этом всю прошлую жизнь. Колесо сансары неслышно пошло на второй круг. Заметив это состояние, я попытался сорваться со стула, но и этого у меня не вышло. Оставалось только находиться на грани, чтобы нанести удар по структуре этого разрыва. Пространство, обвалакивающее меня не только идеально копировало мои детские воспоминания, но и мое сознание тогда. Как будто его слепок вытащили откуда- то из подкорки моего мозга и начали примерять на мое сегодняшнее сознание. Впечатление пугающее, на самом деле. Ещё неприятнее было то, что приходилось дрифтовать между этими двумя состояниями где- то в потьмах разума. Постоянно перемещаясь и лавируя. Вокруг происходил форменный абсурд. И с осознанием этого, в моей душе поднялась третья сила, желающая назло незримому сплаву первобытного хаоса и порядка с улыбкой катить камень в гору, чтобы докатить его до самой вершины. Из меня вырвался дикий необузданный детский смех, а затем моя рука поднялась и сорвала с экрана картинку. За ней был второй слой. Этот второй слой покрывала картинка помещения школьной аудитории. Очевидно, что это было другое мое воспоминание. Лица моих одноклассников было все также расплывчато, но лицо моей учительницы по математике было четко, как не было четко в моих воспоминаниях. Всё такая же заразительная смесь разочарования и скуки. Неожиданно для меня, ведь я не помнил её голоса, она заговорила, подняв из моей души твердый илистый ком обид и зла. Была брошена всего одна фраза, но ощущения были настолько сильны, что я вновь чуть не упустил контроль и не растворился в этом сером нечто. Изнутри снова поднялось жжение. Я снова рассмеялся и волевым усилием сорвал еще один слой полотна. И за вторым слоем меня ждала она. Курящая перед зданием недостроенного детского сада моя первая любовь. Моё заблокированное воспоминание. Сколько раз я бравировал над этим фрагментом, сколько раз переигрывал его, чтобы победить, чтобы сказать что- то другое, но вот. Она снова стоит передо мной, готовая сказать те самые слова, а я вот- вот растворюсь в этом чувстве приятного самобичевания. Она затушит об мокрый карниз остаток сигареты и посмотрит на меня св