От этой смены настроения становится немного неуютно.
Водительская дверь распахивается, и рядом с ней на свое сиденье падает Гэри.
– Готова?
Он тянется к ее ремню безопасности, но Пайпер оказывается быстрее.
– Я сама, – быстро отвечает она: вдруг ситуация станет слишком неловкой. – Готова.
«Форд» заводится с одному ему свойственным рычанием. Пайпер скучала по этому звуку и сейчас даже немного завидует Гэри: ей на самом деле понравилось быть за рулем. Казалось бы, что такого, просто большая машина. Но когда это чудовище слушается тебя, отзывчиво реагирует на малейшее прикосновение, чувствуешь себя королевой дороги.
– Не сегодня, – говорит Гэри, словно прочитав ее мысли, – но в следующий раз дам порулить.
– С чего ты взял, что мне хочется? – смеется Пайпер в попытке скрыть свое смущение.
Он дает задний ход, аккуратно выруливая с парковки.
– У тебя на лице все написано, – заговаривает он снова после небольшой паузы. – Видел, что тебе понравилось за рулем. И понимаю, сам обожаю эту машину.
Иногда Пайпер сама себе не верит. Как получилось, что они могут теперь так беседовать, просто и спокойно? Как бы она ни боялась Гэри в гневе, Марта была права: сердце у него мягче масла.
Интересно, какой он дома? Наверное, даже улыбается. На работе на нем много всего держится, и Пайпер порой совсем не понимает, как он может с этим справляться. Он же не машина, хоть и выглядит иначе. Она бы раз сто сломалась, и это только за сегодня.
Хотя она и сломалась. И даже тогда Гэри подхватил.
Они доезжают до ее дома быстро. Слишком быстро – Пайпер, конечно, хочет спать, но еще больше хочет задержаться здесь, пока все принадлежит только им. Влюбляться ей нельзя, но… можно ведь хотя бы насладиться моментом? Одним-единственным, вот этим самым, когда Гэри следит за дорогой, а она – за ним.
«Форд» останавливается, и Пайпер едва успевает отвернуться. В ней слишком много всего бурлит, чтобы это показывать.
– Завтра с утра ты в офисе не нужна, – говорит он. – Но будь у компьютера, пожалуйста, и не спи. Договорились?
– Тогда в офис мне ко скольки?
– К двенадцати приезжай.
Она кивает, с сожалением отстегивает ремень и спрыгивает на землю. Главное – не оборачиваться, чтобы не показать, что она сейчас чувствует. Как он сказал, у нее все на лице написано? Пайпер уверена, что сейчас там написано даже больше.
На крыльце она невольно задерживается: почему рычания «Форда» до сих пор не слышно? Нельзя оборачиваться, просто нельзя, он сразу поймет, что она влюбилась, как школьница.
Пайпер оборачивается.
Гэри стоит около машины, засунув руки в карманы. На лице у него до того странное выражение, что невозможно даже смутно понять, что оно значит.
Он замечает ее и медленно улыбается. Искренне.
Буря эмоций внутри пытается выплеснуться наружу, и Пайпер резко залетает внутрь.
Не помня даже, как добралась до квартиры, она вламывается внутрь и хлопает дверью, тут же жалея об этом. Скай уже должна спать, и будить ее в такое время – худшая идея из всех.
Пайпер тихо пробирается к себе, чтобы спокойно расплакаться в спальне. Сложно даже объяснить почему: все ведь хорошо. Они провели целый день вместе, Гэри отвез ее домой. Он ей даже улыбнулся! Но все равно хочется реветь.
– Ничего себе, – раздается голос Скай. – Только с работы?
Соседка стоит на пороге своей спальни, мечтательно щурится, сжимая в руках книжку. Точно еще не ложилась: когда она читает свои порнороманы, всегда выглядит влюбленной и забывает о времени. Пайпер боится, что сейчас у нее на лице то же выражение.
– Прости, – отвечает она, – не разбудила?
– О нет, – тянет Скай и поднимает книжку, – мы на странице триста двенадцать, и он только что сказал, что любит ее.
Из распахнутого окна гостиной отдаленно слышится знакомое рычание. Сердце больно колет: только сейчас уехал. Что он делал все это время? Неужели просто стоял там?
– У тебя что-то случилось, – уверенно сообщает Скай и идет на кухню. – Сок?
– Да, – кивает Пайпер, сама не понимая, на что.
Надо бы пойти в постель, но спать ведь все равно не получится. Перед этим нужно хотя бы для себя найти объяснение своим чувствам. Хоть какое-то определение.
Скай задает аккуратные вопросы, и Пайпер не замечает, как ее прорывает. Она рассказывает все: о презентации, о Флоренс, о том, как Гэри ее защитил. О разговоре с Тыковкой тоже. Но даже выстроенная цепочка событий не помогает понять, почему так хочется плакать.
– Итак, – снисходительно произносит Скай, – ты почти готова, да?
– К чему?
– Признаться себе, что любишь Барнса.
Пайпер устало смотрит на нее. Не хватает даже сил спорить, да и какой смысл? Скай уже навесила на их отношения с Гэри все ярлыки из книжек, которые смогла.
– Мне нельзя, – медленно произносит она, и все наконец начинает вставать на свои места, – просто я думала, что смирилась с этим и нашла свой способ не переживать из-за чувств, которым даже взяться было неоткуда.
– Но ты не смирилась.
– Нет. Знаешь, что хуже всего? – Пайпер барабанит пальцами по своему стакану. – Флоренс права. Все, в чем она меня обвинила, правда.
– А вот это ты зря, – Скай с тревогой наклоняется к ней, – она ни капли не права. Потому что думает, что ты хочешь подвинуть ее и влезть на ее место. Увести парня, да?
– Но…
– Барнс не выглядит как теленок, которого можно увести. Уж сколько всего ты про него рассказывала, но я ни разу не слышала, чтобы его было легко переубедить.
Пайпер вспоминает все, что знает о нем. Скай права, это скорее он уведет кого угодно и куда угодно.
– Флоренс об этом забывает. – Скай открывает холодильник и достает ветчину. – Есть будешь? Отлично. Так вот, она пытается обвинить тебя, потому что не уверена в нем. И что он делает в этот момент?
– Злится.
– Злится он у тебя всегда, смотри глубже. Он заставляет ее извиниться перед тобой. А что это значит?
– Скай, прекрати. Говори прямо.
– У них проблемы в отношениях, она думает, что из-за тебя. И тут два варианта: либо это не так, и Барнс просто добродушный начальник, который кормит тебя пиццей и в полночь привозит домой. Может, вы даже что-то типа приятелей.
– И тогда я со своими чувствами ему не очень нужна.
– Да, но при этом если бы ты правда лезла в его жизнь, он бы тебя не пустил.
– А второй вариант? – От надежды сжимается сердце.
– Флоренс отчасти права, и у него к тебе тоже что-то есть. Только и в этом случае ты не будешь виновата. Его решение, его чувства.
– Когда ты говоришь, – вздыхает Пайпер, – это очень здорово и просто звучит. Но мне-то что делать?
– Возьми сэндвич! – Скай протягивает ей половинку.
– Очень смешно.
Пайпер медленно жует, размышляя о сказанном. В одном Скай железно права: вряд ли кто-то в мире может серьезно повлиять на мнение и решения Гэри Барнса. Если между ними ничего нет – это потому что он так решил.
Флоренс может быть спокойна, и Пайпер тоже. В любом случае, только Гэри может сделать какой-то шаг навстречу или не сделать вовсе.
Не то чтобы от этого получится любить его меньше.
– Ты сама чего хочешь? Признаться ему в любви? – спрашивает Скай.
– Нет, – резко отвечает Пайпер.
– Будешь надеяться, что его отношения закончатся сами, а после он увезет тебя в закат на своем пикапе?
– Тоже нет. Знаешь… – Осознание приходит неожиданно, но сразу чувствуется верным. – Я хочу, чтобы мне стало легче. Чтобы я не думала о нем постоянно и могла просто работать и жить нормально.
– Это довольно сложно, когда ты бываешь только на работе или в играх, – замечает Скай.
– Тогда мне нужно попробовать что-то еще.
– Бар.
– Что? – Пайпер даже жевать перестает.
– Нам нужно пойти в бар. В эту субботу, пока я не уехала. Если Маргарита и горячие мальчишки из Уильямсберга не помогут, значит, ты совсем безнадежна.
Точно, Скай же уезжает в отпуск на две недели, оставляя ее на хозяйстве. Пайпер совсем забыла об этом.
– Давай попробуем, – соглашается она, дожевывая сэндвич. – Но я совсем не уверена.
Глава 19
Малая
Пятница начинается с настоящей катастрофы. Пайпер даже не знала, что ее заденет, – как она вообще может быть связана с поставками с завода? И все-таки когда с утра выясняется, что груз не ставят в порт из-за каких-то документов, на уши становится весь отдел. Даже Райан, хотя, казалось бы, ему-то что?
Себастьян уже в самолете: летит в Сиэтл, чтобы разобраться со всем на месте. Чед висит на телефоне с Китаем. Рамон начинает собирать свой пазл с дистрибьюторами, выясняя данные об остатках на складах. Гэри, чтобы Чед мог разбираться только с заводом и таможней, берет на себя основной склад.
Пайпер не может усидеть на месте и ничего не делать. Ни Чед, ни Рамон не отвечают на ее сообщения, и не хочется ждать, пока Гэри задаст ей вопрос о том, как у них дела. Так что она пытается найти себе полезное занятие. Или хотя бы успокоить совесть.
Чед машет ей рукой, мол, ничего нового, и Пайпер бежит к Рамону. Она все еще не понимает, что за виза EPA[7] отсутствует и почему это мешает, но спрашивать не решается: сейчас все равно всем не до нее.
– Мы тут надолго, – качает Рамон головой и снова прислушивается к телефону. – Сколько? Принял, спасибо.
Он сосредоточенно записывает цифры в блокнот. Половина его отдела сейчас занимается тем же самым.
– Может, тебе нужна помощь?
– Пока нет, но спасибо, – качает головой Рамон.
Пайпер возвращается в приемную, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Все заняты делом, а она… Она пока просто бегает между ними и, наверное, больше мешает, чем помогает.
Подойдя к двери кабинета Гэри, она слышит его раздраженный голос.
– Я знаю, и поэтому Себ убедился, что в спецификациях верный состав. – Пайпер не слышит ответа: он говорит по телефону. – Не знаю, почему таможня в Сиэтле считает иначе, я ее не контролирую… Стоп. Я сказал, что занимаюсь этим вопросом. Сейчас в приоритете не облажаться с последствиями. С причинами мы будем разбираться потом.