– Вы так никогда не потрахаетесь, – сообщает она Трэвису из книги.
Пайпер машинально выбрасывает пустой контейнер вместе с палочками и, продолжая читать, падает на диван в гостиной. В рейд сегодня не хочется, так что сообщения в «Дискорде» она попросту игнорирует. Стоило бы зайти, конечно… Но нет, слишком лень даже включать компьютер.
Когда в домофон звонят, Пайпер пару секунд думает, не притвориться ли мертвой. Этот звук пугает не меньше, чем звонок на стационарный телефон: им со Скай никогда никто не звонит. Максимум это будут телемаркетологи, а их они обе ненавидят. С домофоном такая же история: те, кто может зайти в гости, обычно сначала пишут или, в крайнем случае, звонят на мобильный. А сейчас… Пайпер даже представить сложно, кто это может быть.
Звонок повторяется. Вдруг что-то важное? Хотя в пятницу, ближе к ночи… Вряд ли.
Но Пайпер все равно поднимается. Она заставляет себя подойти к двери и ответить.
– Кто там?
– Гэри, – раздается в динамике знакомый голос.
От испуга Пайпер быстро нажимает кнопку, чтобы открыть входную дверь, и бежит обратно к дивану проверять мобильник. Пропущенных нет, из новых сообщений – Чед переименовал их чат из «Ебаного корыта» в «Папочки Пайпер».
Этому не хватает контекста, но чат может подождать. Почему Гэри приехал? Что она пропустила? Или… Нет, если бы презентация была плохой, он бы просто позвонил.
На лестнице слышатся шаги, и Пайпер торопится обратно, чтобы открыть дверь.
Сердце падает в пятки. У него в руках спортивная сумка. Гэри выглядит разбитым, и в глазах у него столько боли, что все становится понятно без слов.
– Привет, – серьезно и спокойно говорит он. – Ты говорила, у тебя есть диван.
Пайпер делает несколько шагов назад, впуская его внутрь.
Он ушел от Флоренс и приехал к ней. Вот так, в пятницу вечером, со спортивной сумкой, как будто они об этом договорились.
Они ведь и правда договаривались, но Пайпер не думала… Не рассчитывала, что он так и поступит. И все же он здесь, посреди ее гостиной, оглядывает злосчастный диван.
– Это он? – спрашивает Гэри.
Пайпер впервые задумывается о том, что он тут просто не поместится. Он же огромный. Она подходит ближе, становится рядом и тоже смотрит на диван, пытаясь представить, как Гэри будет здесь спать.
– Да, – говорит она. – Вроде бы должен раскладываться.
– Отлично, – кивает он и аккуратно садится, словно боится сломать. – Ты же не против?
– Нет, – быстро отвечает Пайпер. – Я не против, сама ведь предложила.
Она так и остается стоять, не зная, как реагировать. Это слишком странно и нереалистично, чтобы быть правдой.
«Мяч на его стороне». Слова Себастьяна в голове всплывают ужасно не вовремя.
Гэри поднимает голову и смотрит на нее снизу вверх. Он выглядит растерянным и неуверенным, Пайпер даже не знала, что он таким бывает.
Может, ей нужно что-то сказать? Или сделать? Как помочь, когда ему плохо?
Когда она почти начинает паниковать, Гэри просто кивает на место рядом с собой.
– Прости, что помешал тебе читать. Надо было позвонить, да?
Проследив за его взглядом, она понимает, что все еще держит книжку в руках. Пайпер откладывает ее в сторону и опускается на диван.
– Все в порядке, – говорит она, – просто очень неожиданно.
– Понимаю. Для меня тоже. – Он смотрит на нее и чуть пожимает плечами. – Но я не хочу тебе мешать. Обещал тебе выходные, а сам… заявился.
– Ты мне не мешаешь. Просто переживаю, поместишься ли на диване, потому что он рядом с тобой кажется очень маленьким.
– Когда-то я спал на трех стульях под пледом, и в машине тоже. Так что я буду в порядке, просто… – Он умолкает на секунду, но отводит взгляд и продолжает: – Не хочу быть один.
– Вы расстались? – решается спросить Пайпер. Взгляд сам собой останавливается на сумке, которую он поставил на пол рядом с собой. Ответ очевиден, но ей все равно нужно это слышать.
– Да, – коротко кивает Гэри. – Только что.
Пайпер поднимает взгляд на его лицо и замечает, как по нему пробегает гримаса боли. Она не знает, как подобрать нужные слова. Что вообще можно сказать в такой ситуации?
– Мне жаль, – шепчет она, не уверенная в том, что ему нужно это слышать.
– Это было правильно, – отвечает он, словно самому себе, – но от этого не легче.
– Ты хочешь об этом говорить?
– Нет, я с собой об этом уже слишком долго говорил.
– Тогда, – Пайпер окончательно теряется, – может, ты хочешь выпить? Уверена, у меня где-то есть бутылка текилы.
Он поворачивается к ней и слабо улыбается.
– Идея хороша. Тем более вместе мы с тобой еще не пили.
Его улыбка на мгновение становится шире, как будто он вспоминает о чем-то, и Пайпер послушно поднимается.
– Только я тебя предупреждаю, – она старается звучать как можно нормальнее, но все еще не знает, что чувствует, – у меня нет еды. Я последний карри доела.
– Закажем пиццу?
– Да, – слишком быстро и слишком радостно отзывается Пайпер, вдруг понимая, что не наелась остатками карри.
– Ты звонишь, я плачу. Договорились?
– Без проблем!
После первого же шота становится чуть проще, и даже неловкость уже не висит между ними в воздухе. Гэри откидывается на спинку и шумно выдыхает.
– То что надо.
– Не шотландский виски у тебя в шкафу, конечно, но тоже ничего, – соглашается Пайпер.
– Не заставляй меня скучать по той бутылке, а то сейчас поедем в офис. Там прямо хороший виски.
– Я туда сегодня не поеду. По крайней мере, не по своей воле. Тебе придется меня связать.
Гэри давится смехом и начинает кашлять. Пайпер даже успевает испугаться, что ему плохо, но он отводит ее руку, как только она ее поднимает.
– Нет, связывать людей – это не по мне, – отвечает он наконец, когда снова может дышать, – тут ты можешь быть спокойна.
– Можешь мне кое-что рассказать? – вспоминает она о том, что давно хотела спросить. – Почему ты все время говоришь «прямо»? Вот сейчас – «прямо хороший виски». А еще ты сказал, что на углу «прямо вкусные хот-доги».
– А что не так? – удивляется Гэри. – Нормальное же слово.
– Оно странно звучит. Ты как будто сомневался в том, что хот-доги вкусные.
– Да с чего бы? – Он умолкает и задумывается. – А ведь правда, вы так не говорите. Я раньше и не замечал.
Пайпер смотрит на него с вопросом, но Гэри только разводит руками.
– В Манчестере все так говорят, и я говорю. И остальные парни так говорят.
– Так и что это значит?
– «Прямо вкусные хот-доги» значит, что они очень вкусные.
Сложно представить себе более странный способ сказать «очень», но Гэри продолжает перебирать другие слова, которые Пайпер от него слышала, и рассказывать, что они значат. Ей как будто открывается новая вселенная.
Они пьют еще по одной, потом повторяют. Разговаривать становится все легче, и в какой-то момент Пайпер словно снова оказывается с ним на капоте машины на берегу залива. Только в этот раз они сидят еще ближе, спорят о корочках от пиццы и находят новые значения слов.
– Только не говори, что ты не скажешь «затык», если что-то случится, – говорит Гэри, наливая еще по одной.
– Ты один так говоришь, – Пайпер замечает его взгляд и поднимает руки, – ладно-ладно, вы одни в Манчестере.
– А вы в Дублине как говорите?
– Trioblóid, – гордо отвечает она.
С тех пор как Эдвардс рассказал ей про Дублин, Пайпер прошла пару глав в «Дуолинго». Выучила немного, в основном приветствия и прощания. Ирландский, конечно, ужасен: там все буквы перемешаны и расставлены в случайном порядке. Но кое-что она все-таки запомнила. Так и знала, что пригодится.
– В первый раз слышу, как ты говоришь по-ирландски, – сияет Гэри. – Так по тебе и не скажешь, акцент у тебя американский.
Было бы сложно прожить восемнадцать лет в Огайо, четыре в Нью-Йорке и иметь какой-нибудь другой акцент. Но Пайпер уже потратила сотку и обещала Эдвардсу, что не разобьет Гэри сердце, так что только улыбается и пожимает плечами.
– У меня к тебе вопрос как к человеку из Манчестера. – Она залезает на диван с ногами, так удобнее.
– Сначала выпьем. – Гэри, уже куда веселее, разливает текилу. – Хотя сюда бы лайм.
– Есть только пицца и ветчина.
– Не-а, – качает головой он, – пиццы уже нет.
Они пьют еще, и Гэри тоже устраивается поудобнее, разворачиваясь к ней лицом.
– Давай сюда свой вопрос.
– Ты когда-нибудь смотрел «Доктора Кто»?
Он застывает и смотрит на нее, как на инопланетянку.
– Ты прикалываешься, – произносит он наконец, – конечно смотрел. Всего и не по разу. Это был любимый сериал моего детства! Ба даже кассеты мне на Рождество купила, у нас тогда дисков еще не было. Разорилась, наверное.
– Когда у тебя было детство? Он вышел в две тысячи седьмом.
– Ты такая маленькая, – вздыхает Гэри, – это новый «Доктор» вышел. А я смотрел классического.
– Точно, там же был еще тот, старый. Его я не смогла посмотреть, если честно.
Он смотрит на нее оскорбленно, даже обиженно. Пайпер тут же хочется взять свои слова обратно, но как только она вжимается в спинку дивана, Гэри вдруг улыбается.
– Ты просто неправильно его смотрела, – заявляет он. – Кстати, если ты выросла в Штатах, как узнала о «Докторе»?
– Я в прошлом году играла на европейском сервере, – объясняет Пайпер. – И все только и говорили, что о Двенадцатом. Я решила узнать, что же там такое. И втянулась.
– Любимый Доктор? – серьезно спрашивает Гэри.
– Одиннадцатый. – Она не может не улыбаться при воспоминаниях о нем и Пондах.
– Девчонки, – кивает он, – любите вы таких.
– А твой тогда? Двенадцатый?
– Он хорош, мне нравится больше всех из новых серий, но нет. Пятый доктор пока что лучший из всех.
– Его я не знаю.
Гэри молчит, разглядывая ее, и думает о своем. Пайпер чувствует, что пьянеет, но не до конца понимает, от чего – от текилы или от его присутствия.