Мы поднимаемся по лестнице. Хенок и Шима направляются к двери, за которой находятся Эликс и Ваишали, мы с Седной открываем дверь в комнату Гразиэля и Жоло.
Я стою на пороге, не в силах вымолвить ни слова.
Такого я не ждала.
Сколько крови!
Жоло лежит на столе, голый по пояс. Гразиэль наклоняется к нему со скальпелем в руке. На моем брате десятки кровоточащих надрезов. На груди и на лбу лежат проклятые камни. Это значит, что он по-прежнему не владеет телом, даже не знает, что собирается с ним сделать некромант. Этому кошмару трудно придумать название.
Кровь, вытекшая из надрезов, собралась на столе в лужу и капает на пол. Рука Гразиэля, его лоб, белый мясницкий фартук – все в крови.
Это кровь моего брата.
Она растекается по полу.
Я чувствую ее запах.
Чувствую сочащуюся из его ран волшебную силу.
До меня доходит, почему Жоло так исполосован. Это не просто ножевые раны, это руны.
Магические письмена, которые я успела возненавидеть.
Даже на щеках Жоло вырезана идеограмма, похожая на японский иероглиф.
Красавец Жоло изуродован.
Кожа его сейчас еще белее, чем обычно.
И кровь! Всюду кровь.
Рука Седны на моем плече возвращает меня к действительности. Оцепенение сменяется яростью. Все это надо немедленно прекратить.
– Гразиэль!
Некромант удивленно вскидывает голову. Он так увлекся своим занятием, что не заметил нежданных зрителей.
Его губы медленно растягиваются, сверкают идеальные белые зубы.
Он еще улыбается!
Злобный безумец смеет улыбаться над искромсанным телом моего брата. У меня по спине бегут мурашки.
– Отлично! – спокойно произносит он. – Вы как раз вовремя.
Я задыхаюсь от его спокойствия, от довольного выражения его ангельски красивого лица. Можно подумать, что он пригласил нас на ужин и мы пожаловали без опоздания.
– Только что я нанес последнюю руну. Рад, что вы можете полюбоваться результатом. Надеюсь на ваше снисхождение: это моя первая попытка.
Мне невыносимо слышать такое о моем брате, словно он превращен в подопытное животное. Я бросаюсь вперед.
И тут же замираю.
Гразиэль приставил скальпель к горлу Жоло.
– Стой, где стоишь, девочка. Представление начинается.
Теперь его взгляд полон решимости. Еще шаг – и я потеряю брата.
Не убирая скальпель от горла, Гразиэль другой рукой снимает камень со лба Жоло, потом с груди.
Я жду пробуждения брата с нетерпением и тревогой. Выйдет ли Жоло из этой странной комы?
Ответ на мой вопрос не заставляет себя ждать. По телу Жоло пробегает жестокая конвульсия. Все мышцы напрягаются, спина выгибается, как от нестерпимой боли. Наверное, он испытывает страшные мучения при таком количестве ран!
Тело Жоло обессиленно обмякает.
Он жив или?..
– Чародей! Услышь голос твоего господина! Открой глаза! – приказывает некромант.
Веки Жоло послушно поднимаются. Я убеждаю себя, что это совпадение. Зачем моему брату слушаться монстра?
– Встань, чародей! – требует Гразиэль.
Жоло неуверенно слезает со стола и приседает, не удержавшись на ногах. Потом так же медленно выпрямляется. Его белые глаза бегают, лицо вялое, кажется, он не владеет собой.
Но ведь этого не может быть? Гразиэль не мог превратить его в безмозглый автомат.
Мой брат – не зомби!
– Жоло?.. – зову я слабым голосом.
Рука стоящей у меня за спиной Седны предостерегающе сжимает мне плечо. Но поздно.
– Жоло? – повторяет Гразиэль с радостной улыбкой.
Я с ужасом понимаю, что по неведению выдала крайне важные сведения.
– Спасибо, малышка. Я все думал, хватит ли тебе глупости раскрыть его имя. Хотел даже подвергнуть тебя пытке, но это оказалось излишне. До чего наивны дети Земли!
Как же я глупа! Другого слова для меня не подобрать. Как я могла забыть о ценности имени в мире магии? Как могла не вспомнить об этом – я, продавшая свое собственное имя?
Как?!
Я пытаюсь сдержать слезы, но они упорно льются.
Что я наделала!
– Жоло! – повторяет Гразиэль с коварной улыбкой.
Тело моего брата, до этого рыхлое, как у ходячего мертвеца, резко напрягается. Без имени у некроманта была бы только оболочка. Теперь он владеет и душой.
– Знай, только благодаря тебе, малышка, меня посетила мысль исписать этого чародея рунами. Меня вдохновила твоя татуировка. Эликс, конечно, болван, но иногда в нем проглядывает гений. Он никогда не был хорошим колдуном, но у него есть коммерческая жилка, он никогда не упустит наживу.
Я смотрю на него потрясенная, придавленная тяжестью этих слов.
Гразиэль обходит стол и по-хозяйски кладет руку Жоло на плечо. Теперь мы стоим друг напротив друга, как будто видим свои отражения в зеркале.
Гразиэль и мой брат.
Седна и я.
Нас разделяют считаные метры.
– Молчишь. Это не очень-то вежливо, – замечает некромант, морщась. – Сделай милость, ответь по крайней мере на один вопрос: откуда ты знаешь имя этого чародея, хотя пришла с другой стороны?
– Это мой брат, – рычу я, обнажая хищные клыки пантеры.
Одним важным сведением больше, одним меньше…
– Брат? – прыскает Гразиэль. – Вот это да! Подожди… Я понял! Ты из тех детей-чародеев, которых отправили на Землю? Тогда понятно, почему ты так быстро белеешь. – Он с любопытством разглядывает меня. – Надо же! Ты сильно изменилась за несколько дней. Вдали от магии чародеи медленнее растут? Как увлекательно! До чего же я обожаю вашу породу! Она… поразительна. На ней можно ставить невероятные опыты. Не возражаешь побыть моей очередной морской свинкой?
Он вообще что ли не в себе? Целый день кромсал моего брата, а теперь смотрит на меня, как цыган на молодую кобылу. Я содрогаюсь, читая в его взгляде безумного ученого, что он способен со мной сделать.
– Я человек. Вы не можете так поступить со мной.
– Человек? Вот уж нет. Чародеи не люди, а ошибка природы. Уродцы-альбиносы, не имеющие никаких прав.
Я чувствую, как каменеет у меня на плече рука Седны. Теперь это не предупреждение, а признак гнева.
– Спорить с колдунами бессмысленно, милое дитя, – громко произносит чародейка. – Они верят в свое превосходство, но на самом деле они – затхлое прошлое. Они используют волшебство во зло, поэтому бесполезны.
– Вы! – Гразиэль злобно указывает скальпелем на мою спутницу. – Вы замените моего Стража снов. Вопли, которые вы издадите во время казни, будут моей колыбельной. Жоло! Займись ею. Выкачай из нее энергию, но не убивай.
Мой брат с отрешенным видом подходит к Седне и хватает ее за руки. Напрасно она сопротивляется, брат сильнее. Он приближает лицо к лицу Седны, открывает рот, как для поцелуя, и принимается медленно втягивать воздух.
– Нет! – кричит Седна, в ужасе округляя глаза.
Я не понимаю, что происходит. То есть… как будто понимаю, но не уверена. Похоже, мой брат забирает у чародейки энергию. Волшебная сила с поразительной скоростью покидает тело Седны и так же быстро наполняет тело Жоло. Это какой-то магический вампиризм!
Невыносимый ужас!
Мысли в моей голове крутятся с небывалой скоростью. Я пытаюсь развести двух чародеев, но Жоло вцепился в запястья Седны железной хваткой. Я повторяю имя брата, колочу его, тяну – ничего не помогает. Он не замечает моего присутствия, как будто я – пустое место.
Состояние Седны похоже на его, она как под гипнозом, она заворожена взглядом Жоло. Ее глаза закатываются, сейчас она потеряет сознание. Я не могу этого допустить: она мне нужна.
Остается одно средство – не лучшее, но больше ничего не приходит мне в голову.
Я запускаю руку в карман, где лежит круглый камень, торчавший вчера изо лба голема: я забрала его из сумки Ваишали. Кажется, что это было давным-давно! Не понимаю, как в такой короткий срок уложилось столько событий.
Я вынимаю камень из кармана и что есть силы швыряю его на пол. Вопреки ожиданию, камень с заклинанием врезается в пол.
Паркет вокруг камня начинает вспучиваться, как будто пол выдавливается головой. Новый голем черпает необходимое ему вещество из материала самого дома. Паркетины выгибаются, голова чудовища уже готова, теперь начинают угадываться шея и плечи.
Голем поднимается все выше, пол ломается, между нами, тремя чародеями, и колдуном Гразиэлем зияет дыра. Голему не хватает материала, и он начинает забирать межэтажные подпорки. Остатки перекрытия падают вниз.
Комнаты больше нет.
Я тоже падаю на первый этаж. Вокруг стоит треск, сыплются дождем осколки досок. Получив деревяшками по спине, я сжимаюсь в комок, чтобы стать как можно меньше. Неподалеку от меня грохается недоделанный голем, но ничто, даже падение, не может помешать его росту. Он немедленно встает и продолжает расти на глазах, подгребая всю окрестную древесину.
Рядом ломается толстая балка. Дом, скрипя, кренится вперед.
«Живо наружу!» – приказывает Сия.
Но я не могу убежать, бросив на произвол судьбы брата и Седну.
«Мертвой ты никого не спасешь!»
Я упрямлюсь. Голем продолжает разламывать дом, я тем временем приподнимаю широкую доску.
Жоло!
Он лежит на спине с распахнутыми глазами. Рядом с ним лишившаяся чувств Седна, лоб у нее в крови.
– Жоло! – кричу я, надеясь, что он очнется.
Но он не реагирует. Мой брат похож на сломанного робота.
Хватаю его за руку и тащу.
Провалившаяся комната располагалась над входной дверью. Мне нужно отпихнуть доски и сделать несколько шагов, чтобы преодолеть рухнувшую каменную стену и выбраться из хаоса. Вот я и на поляне. Это огромное облегчение, как ни тяжело тащить за собой тело Жоло.
Мне на помощь спешит Сия: она хватает Жоло зубами за ворот.
«Помоги женщине-сове!»
Я без промедления возвращаюсь назад. Голем уже нарастил культи будущих ног. Не получая прямых приказаний, он решил посвятить все силы росту. О непрерывном идущем процессе говорит угрожающий скрежет и треск.
Седна лежит на широкой расколотой доске. Видя, что она слабо шевелится, я хватаю ее под мышки и тащу. Она сопротивляется, потом соображает, что это я, и перестает упираться, внимательно смотрит на меня, моргает, приподнимается. Мы переваливаемся через упавшую стену и падаем в нежную траву.