— Он может поступать, как ему заблагорассудится. — Не думаю, будто высказалась грубо. — Стивен, желаю удачи!
Автомобиль тронулся, и мы с Элоизой поспешили в сторону подъезда. Только далеко уйти не успели — нас догнал Стивен.
— Ты и правда хочешь, чтобы я взялся за эту работу, если меня примут? — испытующе глядя в глаза, спросил он.
— Правда. Мы все будем тобой гордиться.
— Ну, если ты так уверена…
Глядя вслед бегущему к машине Стивену, я преисполнилась торжества: не столько радовала его преданность, сколько мысль о досадующей Леде, которой приходится с этим мириться.
Вторую половину дня я провела в гостиной Коттонов. Немного почитала журналы (ужасно серьезные, ничего общего с журналами мисс Марси), но большую часть времени думала, думала, думала… В основном о роскоши. Я еще прежде поняла, что роскошь — не просто гора красивых вещей, это другая атмосфера. И пропитанная богатством атмосфера повлияла на мое настроение: погрузила меня в томную расслабленность, а безысходную тоску в душе заменила легким флером грусти.
Возможно, со временем эффект сглаживается. Возможно, этого не замечаешь, если видишь роскошь с пеленок. И все же, по-моему, атмосфера богатства притупляет остроту переживаний. Не только грустных, но и радостных.
Не стану лукавить: вряд ли я презрительно сморщу нос, случись мне забрести в мир роскоши, однако… что-то с ним не так, я чувствую. Наверное, от того он и приятнее.
В пять часов добрая горничная принесла мне чай со льдом и бутерброды (а Элоизе кекс, но Элоиза предпочла бутерброды). После еды я уснула, прямо на диване.
Неожиданно комнату наполнил гомон, смех, разговоры… Миссис Коттон, Роуз и Топаз вернулись!
Все три были в черном, все три были восхитительны, несмотря на кажущуюся неуместность нарядов. Очевидно, самые элегантные столичные дамы носят черное даже в жару.
А уж как они обрадовались моему приезду! Роуз чуть меня не задушила.
Решили, что я непременно должна остаться на выходные.
Сестра твердила, что кровать у нее большая, поместимся обе, а в ответ на мое опасение, не будем ли мы толкаться, воскликнула:
— Согласна спать на полу — только останься!
— Конечно, дорогая, — присоединилась к спору миссис Коттон. — А утром в понедельник присмотрим тебе наряд для свадьбы.
— Если б я знала, что ты здесь, сразу бы примчалась домой! Мы ходили в театр на дневной сеанс. Не спектакль, а скука смертная! — сказала Роуз, обмахиваясь программкой.
А ведь еще три месяца назад любой спектакль привел бы ее в восторг.
Топаз тоже попросила меня остаться, а затем встревоженно поинтересовалась, сможет ли обойтись без меня отец. Я перечислила все оставленные им с Томасом блюда.
— Я позвоню в Скоутни, велю послать им холодный ростбиф, — сказала миссис Коттон. — С голоду умереть не дадим.
Тут вошел Саймон. Я чуть не задохнулась от счастья, так обрадовалась встрече.
— Конечно, Кассандра должна остаться, — твердо произнес он. — А сегодня вечером пойдет с нами развлечься.
Роуз объявила, что даст мне свое платье.
— Саймон, позвони Нейлу! Возьмем его с собой, пусть потанцует с Кассандрой. Кассандра, идем, искупаешься в ванной!
Обхватив рукой мою талию, Роуз повела меня в спальню.
И вот в тихой прежде квартире закипела жизнь. Распахнули окна, двери! Горничная подняла навесы, и в комнаты с прохладным ветерком из парка ворвался будоражащий лондонский запах — запах сухой травы и бензина, который тут же смешался с чудесными ароматами готовящегося ужина.
— Опять оставили в кухне дверь нараспашку, — раздраженно сказала горничной миссис Коттон.
Можно подумать, кому-то неприятен запах хорошего ужина!
Пока я лежала в ванне, Роуз позвонила Фокс-Коттонам. Неизвестно ведь, кто возьмет трубку — вдруг Леда? А рассказывать ей о перемене планов самой мне не улыбалось. Я вспомнила о Стивене и крикнула сестре, что хочу с ним поговорить: надо же поинтересоваться результатами собеседования, а то как-то невежливо…
— Он в студии с Ледой! — прокричала она в ответ. — Обри попросит его перезвонить!
Повесив трубку, Роуз сообщила, что Стивена взяли сниматься в кино.
— По словам Обри, Леда вне себя от восторга. Стивену будут платить десять фунтов в день! А работать придется, по меньшей мере, дней пять. Текста нет — нужно просто пройтись со стадом коз. Символизм или что-то в таком духе.
— Ничего себе! Представляешь, Стивен заработает пятьдесят фунтов?!
— Даже больше, учитывая съемки у Леды, — заметила Роуз. — Она от него без ума.
Выйдя из ванной, я увидела разложенное на кровати вечернее платье — для меня! Тоже модного черного цвета.
Правда, как выяснилось, Роуз выбрала его лишь потому, что ничего короче в ее гардеробе не нашлось. Село платье на меня прекрасно! Длинное, почти до пола. Смотрелось роскошно, хотя сестра между делом обронила:
— Ах, это из готовых платьев. Надо же в чем-то пока ходить.
Едва я завершила свой туалет, из холла послышался голос Нейла.
— Поздравляю! Тебе оказали неслыханную любезность, — усмехнулась Роуз. — Нейл не заглядывал в квартиру несколько недель. Надеюсь, он не подбросит мне в суп мышьяк.
Я выразила сожаление, что они так и не поладили.
— Ну, я-то тут ни при чем, — пожала плечами сестра. — Мне очень хотелось бы с ним подружиться. Ради Саймона. Я много раз пыталась… И сегодня попробую, но… сама увидишь. Бесполезно!
На словах «ради Саймона» сердце у меня оборвалось: «Какая же я дура! Поверила Томасу! А зря. Она его любит, тут и гадать нечего».
Только что мне делать со своими чувствами? Поэтому я просто твердила про себя: «Я его видела — и через минуту снова увижу. Этого довольно. Почти».
Нейл постучал в дверь спальни и весело воскликнул:
— Где мой большой друг Кассандра?
Роуз еще не закончила прихорашиваться, пришлось выйти одной.
Боже, я и забыла, какой он милый! Мы перешли в гостиную.
— Ого! Повзрослела Кассандра! — улыбнулся Саймон.
— Даже очень, — согласилась миссис Коттон. — На следующей неделе, дорогая, нужно непременно пройтись по магазинам.
Думаю, в новом платье я и правда выглядела весьма элегантно.
Все окружили меня заботой и лаской (наверное, тревожились, что из-за свадебной суеты с Роуз мне достается мало внимания). В гостиную вошла сестра и взяла меня под руку.
— Она должна остаться! Надолго-надолго, правда? Придется отцу самому о себе позаботиться.
Слава богу, Топаз ушла с Обри Фокс-Коттоном, а то бы Роуз не поздоровилось.
После ужина (из четырех блюд, включая изумительный суп-холодец) решили пойти потанцевать. Миссис Коттон присоединиться к нам отказалась — сказала, что проведет вечер дома, перечитывая Пруста.
— Начала его еще вчера, — пояснила она Саймону. — Не терпится снова взяться за книгу. Я теперь делаю пометки: хочу выделить любимые абзацы, по твоему примеру.
И они заговорили о Прусте. Ужасно хотелось послушать, но Роуз утащила меня в спальню, чтобы приготовиться к выходу.
— Саймон с матерью постоянно обсуждают книги! — раздраженно сказала она. — Причем таких авторов, у которых я не читала и строчки.
В гостиницу, где проходили танцы, мы отправились пешком. И очень хорошо. Прогуляться по Парк-Лейн — одно удовольствие! Ярко сияющие уличные фонари, сумеречно-синее небо…
Только с атласными туфельками Роуз у меня вышел казус: дома казалось, они сидят как влитые, а на улице почти сразу начали соскальзывать с пяток. Приходилось напрягать ступни, чтобы не потерять обувь. Танцевать оказалось еще тяжелее, чем идти, — после первого же тура стало ясно: дело безнадежное.
— Буду любоваться на танцы со стороны, — со вздохом сказала я Нейлу.
— Ни в коем случае! — возразил он и повел меня в пустынный коридор за танцевальным залом. Судя по уютным нишам в стенах, обтянутых розовой парчой, это место предназначалось для отдыха, однако Нейл заверил, что люди сюда практически никогда не заходят.
— Скидывайте чертовы туфли, — скомандовал он, — а я сниму свои, чтобы невзначай не отдавить вам ногу.
Танцевать на толстом ковре было довольно странно, но мне понравилось. Когда музыка смолкла, мы уселись в одну из ниш.
— Как хорошо, что вы приехали в Лондон, — сказал Нейл. — Иначе мы бы не увиделись. Ровно через неделю я возвращаюсь домой.
Новость меня огорошила.
— Куда? В Калифорнию?! И не останетесь на свадьбу? Я думала, вы будете шафером.
— Придется Саймону поискать на эту роль другого. Мне сегодня пришла телеграмма — предлагают долю в ранчо. Грех упускать такой шанс! Ехать нужно срочно.
Из зала вышли Роуз и Саймон — явно искали нас.
— Только не заговаривайте об этом, хорошо? — торопливо пробормотал Нейл. — Сначала скажу матери, потом уже остальным. Боюсь, она не обрадуется…
Роуз с Саймоном остались с нами в коридоре. Спустя некоторое время вновь заиграла музыка; сестра обернулась к Нейлу и, вложив в голос все свое очарование, спросила:
— Потанцуете со мной?
И тут я убедилась в ее правоте: налаживать отношения с Нейлом бесполезно. Сперва он как будто намеревался отказаться от приглашения, но, в конце концов, довольно вежливо, хоть и без тени улыбки, проронил:
— Разумеется, если желаете…
Они ушли в танцевальный зал, оставив нас с Саймоном наедине.
Сначала мы поговорили о Роуз; Саймон беспокоился, что бесконечное хождение по магазинам ее утомляет.
— Лучше бы мы сразу поженились и уехали из Лондона, — вздохнул он. — Но они с мамой, во что бы то ни стало, хотят дождаться, когда подготовят приданое.
Роуз действительно казалась менее оживленной, чем обычно, но по-настоящему усталым выглядел Саймон: притихший, побледневший. Мое чувство к нему вспыхнуло с новой силой. С какой радостью я окружила бы Саймона заботой и лаской!
После долгой беседы о Роуз он спросил меня об отце; мы начали строить догадки, не пишет ли он что-нибудь втайне от нас.
— Несколько недель назад, во время ночевки в квартире, он вел себя очень странно, — задумчиво произнес Коттон. — Мама сказала, он забрал из кухни поваренные книги.