Смущение накрыло меня с головой, и я опустила глаза.
- Я позвоню тебе завтра? – казалось, он спрашивал разрешения.
- Конечно, - полушепотом отозвалась я.
Он взял ладонями мое лицо и, глядя в глаза, прошептал:
- Спасибо за вечер.
После чего коснулся моих губ медленным поцелуем. Я ожидала серьезного продолжения, но он отстранился, развернулся и ушел в сторону своей машины. А я так и осталась с ощущением его тепла на губах и томительным неоправданным ожиданием, после чего развернулась и, едва не пританцовывая чечетку, побежала к лифту. Я готова была визжать и топать ногами, как маленькая девочка, от переполняющего меня восторга и радости. Только в лифте я смогла кое-как обуздать свои эмоции, прислонилась спиной к зеркальной стене и закрыла от удовольствия глаза, прокручивая в голове чудеса этого вечера: «Не могу без тебя… только чтобы ты была рядом… ты полностью разрушила мой прежний мир… я все время думаю о тебе…». Лифт остановился, и я направилась в свою квартиру. А глупая улыбка отказывалась сползать с моего лица.
Киры дома не оказалось, что меня в значительной степени огорчило. Когда мне просто необходимо поделиться с кем-то своим зашкаливающе высоким настроением, она всегда отсутствовала. Как, например, когда я узнала, что поступила в институт. Я танцевала всю дорогу до метро, люди с улыбкой оборачивались мне в след, но я даже не думала смущаться. Я была счастлива. Но тогда у меня не было ни одной знакомой души в городе, кроме хозяйки квартиры, у которой я тогда снимала комнату, пока не переехала в общежитие. Поделиться радостью было не с кем, кроме как с мамой. Мама. Я быстро сбросила ботильоны и повесила пальто в шкаф, после чего направилась в гостиную, на ходу доставая телефон.
Мама взяла трубку после третьего гудка.
- Привет, доченька, как дела? – она как всегда украла мой вопрос, отчего я ухмыльнулась и ответила:
- Все хорошо… как у вас?
- Ну, папа по-прежнему хандрит, его главное развлечение за целый день – это поссориться с соседом из-за какой-нибудь ерунды, - я услышала скрип двери, после чего она продолжила почти шепотом: - Тяжело ему дается пенсия.
- Ему надо чем-нибудь заняться. От безделья все с ума начинают сходить.
- Ну ты же знаешь своего отца… За время службы он никакой прикладной деятельности не освоил, а сейчас он считает, что ему поздно чему-либо учиться.
Голос мамы звучал мягко и ласково, ее всегда было приятно слушать. Я села на диван и закрыла глаза.
- Может, вам стоит куда-нибудь вместе съездить отдохнуть? – спросила я.
- Я думала об этом, и хотела тебе тоже предложить, раз… ты теперь одна, - ей было тяжело произнести последние слова. Я знала, что она за меня переживала, поэтому я никогда с ней не делилась грустными вещами, но расставание с парнем скрывать бессмысленно.
- Я не могу, - быстро ответила я, как всегда происходило, когда я в чем-то была категорично уверена. – Меня никто не отпустит, много работы, и кроме того… - я сомневалась, стоит ли ей рассказывать об Иване, это повлекло бы уйму вопросов не просто общего, а детального характера. Я говорить о нем вообще боялась - слишком неоднозначно все было между нами.
- Что? – переспросила мама, когда пауза затянулась.
- Я недавно была в Таиланде, помнишь? Отпуск теперь не раньше, чем через полгода.
- Понятно, - с грустью отозвалась мама, после чего мне стало стыдно.
- Вам обязательно нужно съездить вдвоем! Вы так давно не отдыхали! Да и папе необходимо отвлечься, - затараторила я.
В такие минуты я всегда жалела, что у меня нет ни братьев ни сестер. Родители вложили в одну меня всю душу, всю любовь, а теперь, когда я выросла, а внуки еще не появились, заботиться не о ком. Им бы вроде как для себя пожить наконец, но почему-то насладиться своей свободой они не могли. Когда я только переехала в Санкт-Петербург, мне пришлось страдать от маминой гиперопеки каждый день. Если я в деталях не выкладывала ежедневные события своей жизни, она обижалась и расстраивалась. А маму я очень любила, поэтому огорчать ее не хотела. Папа пытался ее утихомирить, но это мало чем мне помогало. В итоге мы установили определенные дни и время созвона, и выходила я из графика только во время болезни или отпуска. В эти моменты от меня требовались дополнительные смс-сообщения, типа: «Температура спала» или «Я приземлилась». Каждый раз, когда я поднимала вопрос о том, что нет никакой необходимости постоянно за меня переживать, я слышала один и тот же ответ: «Вот родишь своего ребенка - поймешь». Отчего я намотала на ус: во-первых, не быть безумной опекуншей своему ребенку, а во-вторых, у меня должно быть не меньше двух детей. Тогда у меня не будет возможности переживать за каждого. Ну и растянется процесс моей молодости, и чтобы в такие моменты, как сейчас, если один мой ребенок не сможет полететь со мной в отпуск, я бы взяла второго. Конечно, нет никакой гарантии, что и второй ребенок смог бы провести свое время со мной, но шансы все равно бы увеличились вдвое!
Раздался щелчок замочной скважины - Кира пыталась попасть домой и не могла справиться с замком. Я пожелала маме спокойной ночи и открыла подруге дверь. Вид у нее был по-прежнему болезненный, но лицо озаряла счастливая и довольная улыбка.
- Где ты ходишь? Тебе б дома отлежаться. Хоть температуры нет? – спросила я, падая на диван в гостиной.
- Слава Богу, эти антибиотки помогают! – я поморщилась, как всегда, когда кто-то упоминал Бога. – Как твой вечер прошел? Выкладывай! – она села напротив меня на диване и поджала ноги.
- У меня все отлично, - я расплылась в глупой улыбке и опустила голову на подголовник, рассматривая потолок. Неожиданно Кира хлопнула меня по коленке, отчего я ойкнула и начала потирать ушибленное место.
- Ты чего? – своим взглядом я старалась передать ей все свое возмущение, но она и бровью не повела.
- Подробности! Мне нужны подробности!
- Иван сказал, что я изменила его прежние ценности, что он жалеет о своем поведении и хотел бы начать отношения. Настоящие отношения, – последние слова снова вызвали во мне улыбку, я задумалась и закрыла глаза.
- А ты что?
- А я согласилась! – вспоминая вечер, я снова глупо уставилась в потолок.
Кира молчала несколько секунд, после чего проговорила:
- А ты не боишься…
- Боюсь, - сразу перебила ее я. – Я очень боюсь. Я боюсь даже верить во все происходящее. Я боюсь, что он разобьет мне сердце, и я уже никогда не смогу собрать его по кусочкам. Но Кира… - протянула я, - я не могу без него. Стоит ему пальцем меня поманить, я готова забросить все свое благоразумие и помчаться без оглядки, осознавая великую вероятность потерь и значительную долю страданий. Я глупая, да? Я глупая, бесхребетная, умалишенная…
- А еще ты зарекалась, - быстро вставила она.
От неожиданности я замолчала и вопросительно на нее посмотрела, а когда значение ее слов дошло до моего сознания, я прыснула и засмеялась. Кира начала смеяться вместе со мной.
- Да уж, никогда нельзя зарекаться! – сумела я выговорить, когда немного успокоилась. - А знаешь еще что?
- Что? – тут же отозвалась подруга.
- У меня есть бонус! – с довольным видом победителя я поджала под себя ноги и положила на колени подушку.
- Какой бонус?
- У нас соглашение, что не будет близости, пока я не захочу. Он предлагает отношения без секса, – от удивления Кира округлила глаза.
- Это что-то новенькое… - пробормотала она.
- Ну, это его способ доказать истинные ко мне чувства. Хотя сами чувства он словесно не обозначил… - в задумчивости проговорила я.
- Ну, не дави на парня! Он и так за две недели весь свой жизненный устав кобеля поменял.
Я снова улыбнулась и одобряюще покачала головой, перебирая бахрому на подушке.
========== Глава 29 ==========
Стоит ли говорить, что все воскресенье я бродила без дела по квартире, заламывала себе руки и в томительном ожидании без конца поглядывала на свой мобильный телефон. До полудня я держалась еще относительно спокойно, но каждая последующая минута в надежде на получение хоть какой-нибудь весточки от Ивана капала в мою чашу терпения спокойной и уравновешенной девушки, грозясь переполнить ее и вывести на свет истеричную фурию с постоянно дергающимся глазом.
Кира вырвала у меня из рук третью чашку кофе со словами: «Хватит, деточка, а то стены и так дрожат от твоей нервозности». Она напомнила мне, где лежат презервативы, отчего я тут же закатила глаза, и умотала на очередное горячее свидание с Олегом. Горячее свидание подразумевало ее отсутствие этой ночью. Меня сразу оскорбила уверенность Киры, что я сломаюсь в первый же день, так и не успев воспользоваться привилегиями своего уникального бонус-предложения. На что я прищурила глаза, поджала губы и проговорила: «Мы еще посмотрим!». Конечно, она лишь посмеялась в ответ. Слишком уж привлекательную внешность он имел. Да что уж там! Он был чертовски красив, сексуален! В буквальном смысле этого пошлого для моей высокой нравственности слова. А в те головокружительные моменты, когда он не вел себя как последний женоненавистник, подключая свой циничный сарказм к каждой сказанной им реплике, у меня подкашивались ноги. Влюбилась. Черт!
Звонок мобильного телефона пронзил оглушительную тишину моей квартиры, я с визгом подпрыгнула и выронила трубку из рук.
«Надо выпить успокоительное», - подумала я, поднимая телефонное устройство с пола. Благодаря массивному чехлу, телефон не пострадал. Быстро осмотрев его на предмет повреждений, я ответила:
- Алло, - мой собственный голос показался пищащим, я прочистила горло и повторила: - Алло.
- Привет, - по голосу Ивана было слышно, что он улыбался. - Ты сейчас свободна?
- Привет! Да, я сейчас дома.