— Настоящий тигр! Один раз я уже склонял перед ним голову, — восторженно произнес Мангу. — У него и сердце большое. Только благодаря ему невестка Рамо стала теперь моей женой, а не то коротать бы мне век одному.
Когда они вошли в табор, Каджри сидела в шатре и шила юбку.
Сегодня она была счастлива. Ее сердце радовалось при виде обновки. Наконец-то она сможет надеть новый наряд, который ей купил ее кормилец.
Женщина счастлива, когда в знак любви муж покупает ей платье. И каждая такая вещь дорога ей не своей ценой, а любовью мужа.
«Что-то скажет Пьяри, — думает Каджри, — когда увидит, что ее возлюбленный одел меня во все новое! Но она — хитрая ведьма! Расплачется, чтоб разжалобить Сукхрама. Я ей тогда покажу!»
И Каджри довольно улыбается. Одно дело смотреть, как резво бежит одна твоя лошадь, и совсем другое — когда она, обгоняя других, приходит первой.
Каджри испытывала гордость подлинной хозяйки дома. У нее был новый наряд, заработанный не ценой греха, а купленный на деньги мужа.
«Когда вернется Сукхрам, — думает Каджри, — я спрячу наряд. Раньше времени не буду показывать, а оденусь в новое, когда мы пойдем к Пьяри. Ох и разозлится же она! Ну и что ж! Пусть хоть лопнет от злости! Чего мне бояться?»
Каджри замечталась с закрытыми глазами. Сукхрам! Настоящий мужчина! Он смел и отважен! А перед ней склоняет голову и становится ручным! Каджри вздохнула.
Тогда и послышался шум.
16
Мангу и его друзья поставили кровать у входа в шатер.
— Эй, Каджри! — крикнул Мангу.
— Кто там? — спросила она.
— Выйди к нам, — позвал Мангу сдавленным голосом.
— Говори, что надо. Я занята: шью себе новую юбку.
— Дорога каждая минута, — в голосе Мангу слышалась тревога, — выходи.
Каджри выбежала из шатра. Перед ней молча стояли четверо.
— В чем дело?
Мужчины заслонили кровать, она не видела ее.
— Ну чего вы молчите? — удивленно спросила Каджри.
Мангу переглянулся с друзьями. Те опустили головы.
— Вы что, воды в рот набрали? — Каджри начала сердиться. — Или вам рты позашивали и слова не выговорите? Что головы склонили, будто отца хороните?
Тогда Мангу шагнул в сторону. Каджри растолкала мужчин и увидела кровать, на которой под покрывалом лежал человек. Покрывало намокло от крови. Страшное предчувствие сжало ей сердце. Он!!!
Она откинула покрывало. Сукхрам! Он все еще не приходил в сознание, но был уже не таким бледным, как вначале, когда ему еще не положили на раны пепел и опустили на кровать. Каджри остолбенела, но тут же овладела собой. Она поднесла руку к его губам, почувствовала слабое дыхание, приоткрыла ему глаза и окончательно убедилась, что Сукхрам жив.
— Кто это сделал? — глухо спросила она.
— Не волнуйся, сестрица, — сказал ей Мангу.
Но Каджри не слушала.
— Я спрашиваю, кто? — оборвала она.
— Я тебе все расскажу, все, — заторопился Мангу.
— Потом успеешь рассказать, — вмешался один из натов.
— Эй, Найкас, сбегай-ка, приведи сюда Чандана. Надо сейчас же сделать перевязку.
— Верно, — поддержал его другой нат. — Женщина начнет реветь — не остановишь. Разве они соображают в такой момент?
Найкас убежал.
— Это дело рук Банке и его людей, Каджри, — сказал Мангу.
— Ты не врешь?
— Эй, женщина, не делай из меня дурака!
— Почему же ты не пришел ему на помощь?
— Я был на базаре.
— Значит, это Банке! — Глаза ее засверкали недобрым огнем.
— С ним было не меньше десяти человек, — добавил один из натов.
— Банке! — вновь произнесла Каджри.
— Что ты все твердишь: «Банке, Банке», — рассердился Мангу. — Лучше посмотри на Сукхрама.
Каджри вздрогнула, будто ее разбудили. Дрожащей рукой она провела по лицу Сукхрама и вновь застыла. Ужас сковал ей тело, она уставилась на Сукхрама, широко раскрыв глаза.
— Посмотри на его руку! — сказал Мангу.
К Каджри опять вернулась жизнь. Она разжала ему ладонь и посмотрела на нее.
— Сколько он потерял крови! — произнесла она и разрыдалась. — Мой Сукхрам!
Мангу сам чуть не плакал. Женщина казалась такой беспомощной и беззащитной! Так жалобно вскрикнуть могла бы только птица, на глазах у которой срубили дерево, где было ее гнездо с птенцами.
— Не плачь, Каджри, — успокаивали ее наты.
— Поплачь, легче станет, — сказала подошедшая к ним жена Мангу.
Возле шатра собрался весь табор.
— Мы еще посчитаемся с Банке! — крикнул кто-то.
Пришел Чандан из касты мехтаров. Он уже знал о случившемся. Каджри оторвалась от Сукхрама и, глядя на Чандана полными мольбы и отчаяния глазами, коснулась его ног.
— О мой отец! Заклинаю тебя, спаси его, спаси мое счастье! — И она снова разрыдалась.
— Чего убиваешься, дочка! Дай-ка я взгляну на него.
Жена Мангу подняла Каджри, увела ее от Сукхрама.
Чандан внимательно осмотрел раненого, пощупал пульс.
— Ничего. Будет жить, — сказал он.
И тогда Каджри вновь припала к его ногам, но тут же вскочила и убежала в шатер. Собрав все свои деньги, она отсчитала две рупии и вынесла их Чандану.
— Отец мой, чем мне отблагодарить тебя? Я не рассчитаюсь с тобой, даже если буду твоей служанкой во всех следующих рождениях. Возьми пока эти деньги, а когда мой муж выздоровеет, я принесу сладости в твой дом.
— Не беспокойся, дочка. Встань, дай-ка я лучше перевяжу его.
Чандан занялся своим делом. Каджри переменила белье и уложила Сукхрама в чистую постель. Затем тщательно вымыла кровать, на которой его принесли, и отослала ее в поселок чамаров.
Чандан, сделав все, что требовалось, ушел. Собравшиеся вокруг наты тоже вскоре разошлись по домам. Сукхрам слабо пошевелился и застонал. Жена Мангу напоила его водой, и он уснул.
Каджри облегченно вздохнула.
— Много их было? — спросила она.
— Не меньше десятка.
— Спасибо тебе, Мангу, — с благодарностью проговорила она, касаясь его ног. Ради Сукхрама она была готова падать в ноги всему табору.
— Что ты делаешь? — смутился Мангу. — Я же не твой муж. А у Сукхрама я в долгу. — Мангу закурил. — Каджри, — восхищенно сказал он, — Сукхрам — настоящий мужчина!
— Еще бы! — невольно улыбнулась Каджри, не в силах скрыть радости.
— Теперь тебе нужно подать жалобу в участок, — сказала жена Мангу.
— Стоит ли? — Мангу махнул рукой, словно говоря, что из этого ничего хорошего не выйдет.
— Что ж, она должна молчать? — встрепенулась его жена.
— Полиция на стороне Банке. Разве ты не знаешь?
— Но ведь он ранен! — возмутилась Каджри.
— Банке тоже ранен!
— Это так, — подтвердила жена Мангу.
— Он уж наверняка побывал в участке, — сказал Мангу. — Рустамхан на его стороне, потому-то он так и обнаглел.
Слова Мангу еще больше разожгли гнев Каджри.
— Чтобы подать жалобу, — продолжал Мангу, — нужна бумажка от врача, а врач потребует взятку. Пока будешь собирать деньги, Сукхрам ноги протянет.
— Типун тебе на язык, несчастный! — крикнула Каджри.
— А можно ли поручиться, что доктор напишет все как есть? Ему только деньги подавай. Помнишь историю с Будхува?
— Как не помнить! Все эти жалобы не для бедняков.
— Значит, нет никакого выхода?
— Сейчас нет.
— А потом?
— Дай делу немного утихнуть!
— А тогда что?
— Тогда, женщина, я тоже могу доказать, что меня родила натни, — многозначительно усмехнулся Мангу.
— Не волнуйся, Каджри! — Жена Мангу погладила ее по голове. — Ты не одинока! За это надо отомстить, правда? Но сначала дай ему поправиться. Тогда их уже будет двое, слышишь? Двое! А потом еще мы с тобой.
— И Банке получит, что заслужил! — сказал Мангу и взмахнул рукой, как бы вонзая в Банке нож.
— Мой ведь тоже спуску не даст, — с гордостью произнесла жена Мангу. — Потерпи, все будет в порядке.
— Не стану я ждать! — отрезала Каджри.
— Что же ты станешь делать? — всполошился Мангу. — Не пойдешь же ты в участок?
— Мангу, сделай для меня одно дело!
— Сначала ответь, потом поговорим о деле. И не ходи в участок. Ничего, кроме побоев, не получишь. Полицейский прикажет тебя избить и посадит под замок. А ведь ты еще молодая женщина! От него так просто не отделаешься. Кому потом пойдешь жаловаться? Кто над ним начальник?
— Эй, Мангу, дай хоть слово сказать!
— Послушаем, что она скажет! — вставила жена Мангу.
— Пусть говорит.
— Я ухожу.
— Куда?
— Потом узнаешь.
— А где нам искать тебя, если ты не вернешься?
— Не бойтесь, я сама приду. — С этими словами Каджри встала, подняла с пола кинжал и спрятала его в складках юбки. В ее движениях чувствовалась спокойная решимость. Подойдя к выходу, она обернулась: — Слышишь, сестра, не смей ходить за мной, посиди возле Сукхрама. Я скоро вернусь.
— Да куда ты? — вмешался Мангу.
— Не лезь не в свое дело. Куда? Я иду туда, где мне нечего бояться.
— Ты уверена в этом? — спросила жена Мангу.
— Надеюсь, — решительно произнесла Каджри.
— Ну, воля твоя, — махнул рукой Мангу и неодобрительно покачал головой.
Каджри ушла.
Приближался вечер. Стадо уже пригнали, и дорожная пыль, медленно кружась в застывшем воздухе, постепенно оседала на дороге. Из окрестных храмов доносились мерные удары колоколов. Темнота, дремавшая в густой зелени парка, начала просыпаться, и ее первые гонцы — черные тени — быстро поплыли по дорожкам. Поравнявшись с белым дворцом, Каджри свернула с большой аллеи.
Через несколько минут она уже стояла перед домом Рустамхана.
Вначале Каджри охватил страх, но она быстро совладала с собой и вошла во двор дома.
Пьяри еще от дверей увидела в вечерних сумерках неясный силуэт женщины. «Кто бы это мог быть? — с недоумением подумала она. — Неужели Рустамхан обзавелся другой?» Пьяри встревожилась. А незнакомка тем временем подходила все ближе.
У Пьяри бешено застучало в висках. Натни!
— Кто ты? — спросила она.