На полу выстроены шесть новеньких чемоданов, совершенно одинаковых.
— Тяжёлые, — говорит Робер, приподняв первый из них.
Широкая улыбка освещает его лицо. Только он да незнакомец знают, что в чемоданах.
— Берите каждый по два, — говорит он товарищам, — и спускайтесь. Мы пойдём за вами.
Незнакомец поспешно обыскал ящики стола и забрал какие-то бумаги. Он и Робер спускаются в свою очередь, неся по одному чемодану.
На улице они кладут свои чемоданы на тележку — на ней уже стоят первые четыре.
Все.
Они пожимают друг другу руки и расходятся в разные стороны. Робер догоняет товарищей.
— Не стоило столько волноваться из-за такого пустяка, — заявляет Альбер, пожимая широкими плечами.
И все трое расстаются на первом перекрёстке. Их миссия закончена.
По другую сторону улицы, почти напротив дома № 22, Рэймон, якобы углубясь в чтение афиши, всё время наблюдал, как проходит операция. Люди его группы на своих постах. Возчик, поставив тележку перед домом, ушёл в тень, под ворота, ожидая поклажи. В синей блузе и старой кепке он похож на вокзального носильщике.
Чуть подальше ещё один из этой группы стоит на автобусной остановке.
Несколько минут тому назад все они видели, как четыре человека вошли в дом. Потом увидали, как сперва вышли двое, а потом незнакомец и Рёбер с последними чемоданами. Это длилось шесть минут.
Когда участники первой группы удалились, Рэймон приподнял шляпу и тем дал сигнал.
Человек в синей блузе покатил тележку по мостовой.
Пешеход, который ждал автобуса, отправился за тележкой по той же стороне улицы. Рэймон пошёл немного впереди по противоположному тротуару.
Чтобы добраться до места назначения, людям второй группы предстоит пройти два километра.
Два километра по Парижу — не бог весть что. Но это Париж 1942 года. Им нужно избежать патрулей, облав, обмануть бдительность полиции, которая всегда настороже, и не спускать глаз с поклажи на тележке — эта поклажа для них куда ценнее, чем все сокровища, которые перевозятся в блиндированных грузовиках французского банка.
III
Пока Рэймон и его товарищи сопровождали к месту назначения драгоценные чемоданы с улицы Фруадево, два велосипедиста с трудом одолели крутой подъём по дороге, сворачивающей после Корбэй на Сессон. Это два человека, которых Рэймон послал на разведку в Сент-Ассиз. Один из них, Арман, тощий высокий парень, ростом не меньше ста восьмидесяти сантиметров. Его спутник Виктор — ниже среднего роста, он едва достаёт Арману до плеча.
— Чёрт, ну и жара! — говорит Арман, вытирая лоб.
— Отдохнём, — предлагает Виктор.
— Подальше.
Дорога идёт лесистой местностью.
— Населено здесь не густо, — говорит Арман. Виктор не отвечает.
Теперь они едут по ровной дороге. Далеко впереди, за лесом, радиомачты Сент-Ассиза, разбросанные на пространстве в несколько километров, поднимают к небу свои серые острия.
— Свернём сюда! — кричит Виктор, поравнявшись с уходящей в сторону тропкой.
— Нет, едем прямо.
— Ну и чёрт с тобой, поезжай один, а я сверну. Они остановились.
— Говорю тебе, — объясняет Виктор, — надо свернуть на дорожку вправо. Мы должны подъехать к мачтам. Посмотри, вон они, прямо перед нами.
— Мы и по дороге подъедем к ним.
— Да, но там придётся проехать деревушку, а с этой стороны ничего нет.
— Мачты не имеют никакого отношения к деревушке. Они дальше.
— Тем более незачем проезжать эту деревню, осёл ты этакий.
— А куда ты приедешь по твоей дорожке? Ты это знаешь? Подумай. Мы сейчас, должно быть, к северу от станции. По карте самая лесистая часть на востоке и на северо-востоке. Там у нас есть шансы подойти поближе. Значит, надо ехать прямо по дороге, не то мы отклонимся на запад.
— Ладно, но ты меня не убедил.
Они снова садятся на велосипеды и вскоре проезжают мимо Сессонского вокзала, который остаётся слева. Мачты как будто всё на том же расстоянии от них.
— Ну, видишь, — говорит Виктор, — если бы мы поехали дорожкой, мы были бы уже там.
— Неизвестно. Во всяком случае, здесь есть лес, а там местность, наверно, открытая.
На перекрёстке они снова останавливаются. Арман вытаскивает из своего носка клочок бумаги, на котором он в общих чертах набросал что-то вроде плана.
— Так, — говорит он. — Правая дорога — это, должно быть, та, которая ведёт к местечку Сена-порт. Подальше будет деревня Сен-Лэ, откуда начинается другая дорога. Она пересекает радиостанцию с севера на юг и ведёт в Буассиз-ля-Бертран. Значит в Сен-Лэ надо будет повернуть.
— Я предлагаю, — говорит Виктор, — ехать прямо, по тропинке, которая идёт опушкой.
— Но с дороги мы увидим всё лучше!
— Зато подойти не сможем. Мы поедем по дороге на обратном пути.
— Хорошо, попробуем, но, по-моему, это неосторожно. Лес, наверно, охраняется.
— Увидим.
Внезапно Виктор и Арман опустились на землю и, затаив дыхание, замерли среди папоротников.
— Так я и думал, — шепчет Арман, — тут караульная тропа.
Проехав немного по дорожке, оба товарища оставили велосипеды в кустах и теперь пробираются по лесу пешком. Мачты совсем недалеко, но подойти к ним невозможно. Слышно, как по тропе проходит дозор.
Снова шум шагов…
— Они идут друг другу навстречу, — говорит Виктор, когда шум шагов удаляется.
Крадучись, добираются они до самой опушки.
— Отсюда не пройдёшь, — говорит Арман, — здесь стоит часовой.
— Осмотримся ещё, — предлагает Виктор.
Они осторожно идут лесом, пытаясь уточнить обстановку.
Через час оба возвращаются на тропинку, около которой спрятали свои велосипеды. Встреча со старухой, которая несла хворост и указала дорогу, немножко ободрила их, но пересечь караульную тропу им всё же не удалось.
— Отсюда пробраться нельзя, — говорит Арман. Виктор не отвечает. Он тоже так думает.
— Попробуем проехать по дороге.
— Если только у нас не стащили велосипеды, — недовольно бурчит Виктор. — Сдаётся мне, что наше обследование проведено не очень-то остроумно.
— А ты что думал сделать?
— Подойти с другой стороны.
— Но ты же сам хотел через лес!
— Потому что ты не хотел, чтобы мы подъехали к радиостанции с другой стороны.
— Но там нет леса!
— Это, может быть, и лучше.
Оба товарища, разочарованные первой попыткой, шагают, понурив головы.
— Ты заметил? — спрашивает вдруг Виктор.
— Что?
— Патрули встречаются, очевидно, каждые четверть часа.
— Ну?
— Нельзя убить одного дозорного, чтобы другой не поднял сейчас же тревоги.
Они едут теперь по дороге, ведущей из Сен-Лэ в Буассиз-ля-Бертран. Кругом всё лес да лес. Никак не подъедешь к этим мачтам.
— Вот они!
Дорога внезапно выводит их на большое поле. Перед ними открывается внушительное зрелище.
В нескольких сотнях метров впереди, по обе стороны дороги, до самого горизонта, уходя в небо, высятся огромные мачты. Они поддерживаются переплетёнными между собой и прикреплёнными к земле тросами и соединены друг с другом гигантскими антеннами. Ветра нет, но тем не менее слышен шум, похожий на шум моря. Это свист воздуха между тросами и металлическими частями башен.
— Сделаем остановку, — говорит Виктор.
— Но ты же видишь, что фрицы наблюдают за нами. Они потребуют у нас документы.
Поле по обе стороны дороги огорожено решётками, и у каждого прохода стоит часовой.
— Ты сосчитал мачты? — спрашивает Арман, когда поле радиостанции остаётся позади.
— Нет, сейчас сосчитаю.
И, не спрашивая мнения товарища, Виктор соскакивает с велосипеда и останавливается на краю рва.
— Не стой здесь, чёрт тебя побери! — яростно шепчет Арман. — Из-за тебя мы попадёмся.
— Почему? Человеку и оправиться нельзя?
Через двести метров, по-прежнему не торопясь, Виктор нагоняет товарища.
— Слева — четыре мачты, — говорит он, — а справа — двенадцать. Каждая в десять этажей. Высота этих штук по меньшей мере сто метров. А уж сколько тросов их держит!..
— Ладно, хватит с нас того, что мы видели. Давай сматываться. Мне кажется, момент неподходящий, чтобы торчать в этих местах.
— Я предлагаю ехать через Мелён. Мы что-нибудь перекусим и вернёмся поездом. Я не в силах катить на велосипеде ещё шестьдесят километров, и потом живот у меня подвело.
— Ладно, только отсюда надо поскорей убраться.
В поезде, который везёт их поздним вечером из Мелена в Париж, Арман и Виктор смотрят в окно вагона.
В небе видны три ряда вертикальных огней, красных и белых.
— Что это такое? — спрашивает Арман у одного из пассажиров.
— Где?
— Да огни, которые зажигаются и гаснут вон там.
— Это мачты Сент-Ассиза.
— Такие высокие?
— Их высота — ровно двести пятьдесят метров. — Потом пассажир прибавляет, понизив голос: — В наши дни на них можно смотреть только издали.
— Почему?
— Радиостанция занята немцами, они не разрешают приближаться к ней.
Незнакомец — на его пиджаке три орденские ленточки — хмурит брови.
«Участник прошлой войны, — думает Виктор. — Одних лет с моим отцом».
IV
Семь часов утра.
В метро, на линии «Площадь Этуаль» — «Площадь Насион», когда поезд, вынырнув на поверхность после станции «Сен-Жак», идёт на уровне второго этажа домов, Андрэ впился глазами в одну точку. Вон там, подальше, слева, — тюрьма Сантэ. Иногда вечером с улицы слышно, как за высокими тюремными стенами поют «Марсельезу» или кричат: «Мы хотим есть! Дайте нам есть!»
Сантэ. Там, может быть, Рэймон. Нет, ещё не там, он, наверно, ещё на допросе, но он попадёт туда, если только его не прикончат сразу.
В эту минуту Андрэ весь во власти неотвязной мысли, что его товарищ арестован.