Речь идет о том поколении, которое было разрушено войной: мы, кто сражался, «потеряны, как дети, и опытны, как старики, мы грубы и печальны и поверхностны — я считаю, что мы потеряны», или короче: «война нас навсегда разрушила».
Это ключевое слово дневника, в форме которого представлены разоблачения: это неизменно отчеканено в первой полдюжине строк и возвращается затем снова и снова, пока в заключение не замирает последний аккорд.
Было такое время, когда я отчаянно отвергал умозаключения Ремарка. Теперь я должен с грустью признать, что в них в большой мере заключена истина. Сортиры, крысы, вши; вонь, кровь, трупы; сцены чудовищного ужаса, когда товарищи окружают своего умирающего молодого товарища, одним глазом следя за его борьбой со смертью, другим же взирая на его новые английские сапоги; стратегия, лишенная фантазии; чувство, что вожди бестолковы и глупы; увядание мысли и воодушевления под гнетом войны на истощение; все это длится слишком долго — так долго, что действительно целых полмиллиона душ, которые еще живут на нашем острове, говоря страшными словами Ремарка, уже потеряны. Иначе почему, позвольте мне спросить, среди тех, кто когда-то был цветом нашей молодости, сегодня так чрезвычайно много отверженцев общества?
Несмотря ни на что, этот немец заходит слишком далеко. Так же как Пасха нечто большее, чем кекс с изюмом, так и патриотизм больше, чем бобы и сало. Даже на последней и самой проклятой из всех войн — войне «На Западном фронте» — там была не только чрезвычайная сила, ведущая к потерянным надеждам, смутное воодушевление, смутное, но реальное — умереть за некую цель? Разве не было истинного патриотизма, который Ремарк рассматривает так же, как гусей, расстрелянных его героем в офицерской кают-компании? И наконец, разве не победили те, кто пережил все и выстоял даже в битве при Пашендейле — и затем нашел мужество преодолеть самих себя и сделать мир лучшим местом для себя и остальных, включая своих бывших друзей?
Ремарк кажется мне писателем, который способен на все. Он говорит некоторые невероятно грубые вещи, но порой высказывает, словно случайно, удивительно верные вещи, которые прежде не были озвучены. Таков, например, его ответ на вопрос тех, кто со своими бестактными вопросами вгрызались в его сердце в поисках его самых искренних чувств по поводу событий на Западном фронте: «Я понимаю, он не знает, что о подобном не следует рассказывать. Я бы очень хотел оказать ему любезность, но это представляет для меня опасность — если я обращу пережитое в слова, боюсь, что оно после этого станет слишком огромным, таким, что с ним уже невозможно будет справиться».
«На Западном фронте без перемен» — это мастерское произведение реализма, но отнюдь не совершенная книга о войне; ибо война, так же как и жизнь, содержит в себе нечто большее, нежели реализм.
Ваш преданный
Глава издательства «Путнэм», Хантингтон, передал ответ Гамильтона с письмом от 19 апреля Ремарку. Редакция «Лайф энд леттерс» сопроводила этот обмен письмами следующими замечаниями:
Для историков 1929–1930 годы главным образом значительны тем, что мысли людей впервые были направлены против войны. Может показаться странным, что подобный эмоциональный поворот созревал так долго, но это факт — люди могут вынести воспоминания только тех страшных событий, которые уже несколько ушли в прошлое, и преодолено естественное отвращение от умаления военных успехов, поскольку траур еще свеж. Симптомы этих перемен в воззрениях проявляются повсюду. Одним из них является внезапное и неожиданное оживление интереса к актуальности войны во всей Европе. Книги, которые еще год назад не надеялся продать ни один издатель ни в этой стране, ни в какой-либо другой, теперь сметаются с прилавков сотнями тысяч экземпляров. В это внесла свой вклад и Англия — вспомните замечательную книгу «Оттенки войны» Эдмунда Бландена. Но и роман «На Западном фронте без перемен» Эриха Марии Ремарка из всех прочих оставил наиболее глубокое впечатление.
Ян Гамильтон (1853–1947) — профессиональный военный. После вступления в ряды армии в 1872 году и вплоть до Первой мировой войны принимал активное участие во всех военных действиях Британской империи. Как военачальник Средиземноморского командования и Генеральный инспектор морских сил в 1915 году получил звание генерала, в марте 1915 года Гамильтон стал главнокомандующим, что явилось пиком его военной карьеры: попытка Антанты путем высадки на турецком полуострове Галлиполи овладеть Босфором закончилась катастрофой. Гамильтон, которого официально не обвинили в провале этой операции, в октябре 1915 года был отстранен от должности. До своего выхода на пенсию в 1920 году он служил в лондонском Тауэре. Будучи уже на пенсии, он оставался активен. Одновременно он был президентом Британской лиги Шотландии, а в 1932 году стал лордом-ректором университета Эдинбурга.
Стефану Цвейгу, 07.06.1929
Оригинал и формуляр: собрание Цвейга, «Рид лайбрэри», Фридония, Нью-Йорк (США).
Это ответ на письмо Цвейга, которое не обнаружено. Оно было ответом на письмо Ремарка от июня 1921 года, где Ремарк делился своими сомнениями.
Литературному редактору «Дейли геральд», до 18.06.1929
Оригинал утерян; публикация и формуляр: «Почему я написал „На Западном фронте без перемен“». «Дейли геральд». 18.06.1929. Обратный перевод с английского Томаса Ф. Шнайдера.
Еще одно предназначенное для общественности письмо Ремарка о предполагаемом замысле романа «На Западном фронте без перемен».
Капеллану Шютткену, 25.06.1929
Оригинал и формуляр: архив Эриха Марии Ремарка, Оснабрюк, досье Шютткен, 009.
Письмо капеллана из Бекума Ремарку потеряно, но Шютткен уже до него в июне 1929 года выступил с несколькими весьма критическими, право-консервативными читательскими письмами о романе «На Западном фронте без перемен» в газетах «Кельнише фольксцайтунг» и «Бергише вахт», которые, особенно в «Кельнише фольксцайтунг», в разделе писем читателей вызвали оживленную дискуссию. Ответ Ремарка является единственным сохранившимся свидетельством того, что автор отвечал лично и собственноручно даже на частные и на оскорбительные послания. Кажется сомнительным, что это письмо является откликом на предположительно тысячи писем читателей в «Фоссише цайтунг» по поводу предварительной публикации «На Западном фронте без перемен».
Эгону Вертхаймеру, 05.09.1929
Оригинал и формуляр: городская и земская библиотека Дортмунда, отдел рукописей № 19527.
Письмо Эгону Вертхаймеру документирует весьма последовательную позицию Ремарка не высказываться письменно, и за исключением некоторых интервью, публично по поводу «На Западном фронте без перемен». Уже в письме Гансу-Герду Рабе от 12 февраля 1929 года Ремарк отклонил подобное предложение.
«Путнэм санс», 15.09.1929
Оригинал утерян; публикация: «Лайф энд леттерс». Лондон. III (1929). С. 401–402. Обратный перевод с английского Томаса Ф. Шнайдера.
В письме в «Путнэм», которое было опубликовано в связи с перепиской с Яном Гамильтоном в «Лайф энд леттерс», Ремарк ссылается на опубликованное в лондонском «Обзервере» интервью с неким господином Моисси, который утверждал, что знаком с Ремарком. С успехом книги «На Западном фронте без перемен» выросло число выступающих в печати лиц, уверяющих, будто знали лично Ремарка (и или в некоторых случаях даже «Крамера») или принимали участие в передаче текста романа в издательство «Улльштайн». В этом письме и в некоторых интервью Ремарк безуспешно пытался защититься от подобных самозванцев и их откровений.
Бригитте Нойнер, 22.10.1929
Оригинал и формуляр: земское объединение Оснабрюка, депозит архива Эриха Марии Ремарка, университет Оснабрюка (L-оригинал, 4h/86; BN 008).
Знакомство с Бригиттой (Генрих) Нойнер, в то время еще незамужней, состоялось, предположительно, в начале 1929 года в Берлине — сохранившаяся переписка начинается письмом, написанном в марте 1929. Хотя до сих пор считалось, что эта дружба не исключала интимных отношений, эти данные остаются до конца невыясненными. Во всяком случае, Бригитта Нойнер, особенно в финансовых и деловых отношениях, была лицом, которому Ремарк почти безоговорочно доверял. Это следует, например, из того факта, что он из Парижа поручил ей и ее мужу Луису Вольфу в сентябре 1938 года доставить почти все свои деньги и золотые запасы из Порто-Ронко в Цюрих и там открыть на них счет (см. дневники от 30.09.1938). Также и в Голливуде Ремарк снова неоднократно встречался с Бригиттой Нойнер. Сохранившиеся письма из 1929–1930 годов между постоянно путешествующим Ремарком и Бригиттой Нойнер являются примером их тесной переписки, однако эти письма имеют иную стилистику, нежели письма к Рут Альбу или Марлен Дитрих.
Письмо от 22 октября 1929 года было написано во время совместного путешествия Ремарка с Георгом Миддендорфом через Кобленц и бывшие поля сражений под Верденом в Париж (об этом в наследии Ремарка сохранились почтовые открытки). Впечатления от этой поездки предположительно отразились в его рассказах «Безмолвие вокруг Вердена», «Карл Брегер во Флери» и «Жена Йозефа».
О Георге… — Георг Миддендорф.
…Мак? — Друг, возможно, любовник Бригитты Нойнер, доктор Маркус Даммхольц.
Машина… — Имеется в виду вторая «Ланчия» Ремарка, восьмицилиндровая «Ланчиа Диламбда».
Бригитте Нойнер, 27.12.1929
Оригинал и формуляр: земское объединение Оснабрюка, депозит архива Эриха Марии Ремарка, университет Оснабрюка (L-оригинал, 4j/86; BN 010).
См. комментарии к письму Бригитте Нойнер, 22.10.1929.
…нос действительно сломан… — возможно, вследствие драки с любовником супруги Ремарка Ильзы Ютты Замбона; точные обстоятельства не выяснены.
…сочинять для американца Леммле. — Имеется в виду руководитель «Юниверсал пикчерс», Карл Леммле, который получил от Ремарка права на экранизацию романа «На Западном фронте без перемен». В чем заключалось сотрудничество Ремарка в экранизации романа «На Западном фронте без перемен» в этот ранний период времени еще до начала съемок 11 ноября 1929 года в Голливуде, полностью не ясно, так как по этому поводу дальнейшие документы не обнаружены. Возможно, это было участие в создании сценария и написание сопроводительных текстов к экранизации.