Сейчас я даже не помню, понимал я это, или думал хотя бы об этом.
Но люди начали говорить об этих парнях, и говорилось, что они были
скаутами из европейских клубов, и они приходили посмотреть на
меня. Парень из Тринидада и Тобаго на самом деле готовил меня к этому, и
это еще казалось нереальным, и я пытался поговорить об этом с Хассе
Боргом. Но он все уходил от ответа. И казалось, что это тема ему не очень и
нравится.
– Это правда, Хассе? Зарубежные клубы интересуются мной?
– Успокойся, сынок.
– Но кто именно?
– Это неважно. Мы не продаём тебя.
И я подумал: Ну и прекрасно, после всего я не буду спешить, и вместо
этого постараюсь заполучить контракт получше.
«Если ты пять игр подряд выдашь хорошую игру, я предложу тебя
новый контракт», – сказал Хассе Борг, а после я сделал это, превосходно сыграл в пяти, шести, семи играх, и мы уселись поговорить об условиях контракта.
Моя зарплата поднялась почти на десять тысяч, и затем должна была
повыситься еще на десять тысяч, я думал это нормально. В действительности у меня не была ответа, и я пошёл к папе и с гордостью показал свой контракт.
Он не был впечатлен. Он полностью изменился. Сейчас он был моим самим
заинтересованным болельщиком, и вместо того, чтобы с головой погрузится
в свою войну или что-то вроде этого, он сидел дома и целыми днями читал о
футболе все подряд, и когда он прочел параграф о моей продаже в
зарубежный клуб он вскочил.
– Что за херня? – сказал он. «В этом контракте нет ничего о том,
сколько от сделки получишь ты».
– Сколько получу я?
– Ты должен получить десять процентов, если тебя продадут. Если
нет, то они используют тебя».
И я подумал, что действительно, я захотел бы десять или двадцать
процентов. Но я не понимал, как мы сможем получить эти деньги. Если бы
была такая опция, то Хассе Борг упомянул бы о ней, не так ли?
Но я спросил его на всякий случай. Я не хотел сдаваться просто так.
«Эй Хассе», – сказал я. «Получу ли я долю, если вы меня продадите?»
Конечно, я не ожидал ничего другого. «Извини, сынок!» – сказал он. «Так не
пойдет», – и затем я сказал об этом папе. Я понял, что мы не отступим.
Если это не работает, то это не работает. Но был и другой вариант. Он
рассердился, и попросил у меня номер Хассе Борга. Он позвонил один раз,
второй, третий, и наконец, он дозвонился, и не согласился на «нет» по
телефону. Он потребовал встречи и добился её. Мы должны были
встретиться с Хассе Боргом в десять на следующий день в его офисе, можете
себе представить. Я нервничал. Папа – это папа, и я волновался, что он может психануть, и честно говоря, он еще и был не в себе! Папа вышел из-под контроля довольно скоро. Он вышел из себя и ударил кулаком по столу:
– Мой сын лошадь, что ли?
Нет, конечно Хассе Борг не считал меня лошадью.
– Тогда, почему вы относитесь к нему как к лошади?
– Мы не относимся к нему…
Это продолжалось какое-то время, и, в конце, папа заявил MFF, что
они меня больше не увидят. Я не сыграю и минуты, если контракт не будет
пересмотрен. В этот момент Хассе Борг побледнел, из чего я понял, что мы
добились своего. Шутки с моим отцом плохи. Он похож на льва. Мы
получили свои десять процентов, что означало очень многое. Вся заслуга принадлежала папе, и все случившееся послужило уроком, что надо держаться своего. Но я все еще верил Хассе Боргу на счет агентов, что они воры. Он был моим наставником, типо дополнительного папы. Он приглашал меня к себе на ферму в деревне, я знал его детей и жену, даже видел собаку и животных, спрашивал у него совет, когда купил свой Мерседес Кабриолет по предварительному взносу.
В то же время, ну как вам сказать? Ситуация была на грани. Моя
уверенность росла, и я уже стал смелым. Я забивал еще более искусные голы,
и все те бразильские трюки, что я практиковал часами, начали работать. Я
был вознаграждён за свои усилия. У меня были трудные времена в
молодежной команде, и родители жаловались: Ох, он снова дриблингует! Он
не играет для команды и все такое. Но теперь трибуны приветствовали и аплодировали мне, я получил его, это было моим шансом. Все еще были люди, которые жаловались. Но это задевало их, особенно когда мы выигрывали, и толпа сходила с ума по мне.
Охотники за автографами, рёв и постеры, море зрителей давали мне
силу, и я был в очень хорошей форме. На выезде против «Вастерас» я
получил пас от Хассе Маттисона. Это было в добавленное время. Игра была
почти закончена. Но я увидел препятствие и забросил мяч себе на ход и оставил пару соперников позади, Майстрович был один из них, это было маленькой, но эффектной вещью, и я смог отправить мяч в ворота.
В Супереттане я забил двенадцать голов, больше чем кто-либо в
«Мальме», и мы вернулись в Allsvenskan, а я был очень важным игроком в
команде. Я не был только индивидуалистом, как говорили некоторые. Я начал различать вещи, и истерия вокруг меня только возрастала, и уже тогда я говорил не только штатные вещи.
Я еще не имел никаких проблем с медиа. С журналистами я был сам
собой, я говорил с ними о том, какие машины я хочу, какие игры я играю, и
я говорил вещи вроде: «Есть только один Златан» и «Златан это Златан», а не
вся эта скромная чушь, и замечал, что я был кем-то совсем новым. Это не
было обычным «мяч круглый» и все такое
Я был раскрепощен, всё шло от сердца. Я говорил почти как дома, и
даже Хассе Борг признавал, что я был популярен и что скауты следят из-за
кустов. «Но мы должны оставаться трезвыми». Потом только я узнал, что
один агент звонит ему каждый день по поводу меня. Я был крутым, и так
думаю, что еще тогда он понял, что может стать спасителем экономики
клуба. Я был золотым мальчиком, как потом про меня напишут газеты, и в
один день он пришел ко мне и спросил:
– Что на счет путешествия?
– Конечно, с удовольствием!
Он пояснил, что это будет недолгое путешествие в разные клубы,
которые заинтересованы в моей покупке, и я почувствовал, черт, это и в самом деле происходит.
Шведское выражение. Оно значит, что все может произойти на футбольном поле.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
«Извините, мистер Венгер, но нам это не интересно»
Я не успевал за событиями. Всё происходило слишком быстро. Еще
недавно я был источником проблем в юниорской команде. Теперь всё
бурлило вокруг меня, и Хассе Борг, и я поехали на тренировочную базу
АРСЕНАЛА в Сент-Элбанс, вы только представьте себе это.
Вот оно, знаменитое поле, и я видел на нем Патрика Виейра, Тьерри
Анри и Дениса Бергкампа. Но круче всего было то, что я встретился с
Арсеном Венгером. Венгер в тот момент еще не так уж долго был с клубом.
Он был первым не-англичанином, которого назначили главным тренером
Арсенала, и в газетах были заголовки вроде «Что за Арсен?» (Arsen Who?).
Типа «Что еще за черт этот Арсен Венгер?» Но прямо в свой второй сезон он
взял дубль – выиграл чемпионат и Кубок Англии,- и был очень популярен, и
я чувствовал себя маленьким мальчиком, когда мы вошли в его офис.
Там были я, Хассе Борг и агент, имя которого я забыл, и меня слегка
трясло под пристальным взглядом Венгера. Он как будто пытался
просканировать меня и составить мнение на мой счет. Он парень, который
составляет психологические профили своих игроков – устойчивы ли они
эмоционально, и всё такое. Он солидный, как все большие тренеры, и я решил
для начала поменьше разговаривать.
Я просто молча сидел и стеснялся, но скоро я потерял терпение. Кое-что в Венгере растормошило меня. Он постоянно следил за тем, что
происходит за его окном. Казалось, он хотел удержать в поле зрения всё
сразу, и будто его постоянно преследовала какая-то одна мысль.
«Мы можем испытать тебя»,- сказал он. «Ты можешь пройти
испытания. Ты можешь сдать тесты». Неважно, чего я хотел, эти слова
взбудоражили меня. Я хотел показать ему, что я умею делать.
«Дайте мне бутсы. Я пройду испытание. Я сделаю это немедленно»,-сказал я. И тут Хассе Борг прервал меня, сказав: «Стоп, стоп, мы с этим
разберемся, никаких испытаний у тебя не будет, никаких». И, конечно, я
понял, в чём тут дело. Пройти испытания – это значит сразу же продаться.
Это ставит тебя в позицию слабого, вот мы и сказали «нет». «Извините,
мистер Венгер, но нам это не интересно»,- и конечно, подобных разговоров
было много.
Но я уверен, что это было правильное решение. И мы понеслись в
Монте-Карло, где был интерес у Монако, но мы и им сказали «нет», а потом
в Верону, клуб из системы Ромы в Италии, и вернулись домой. Это было
отличное путешествие, прямо скажу. Но ничего конкретного из него не
вышло, и я думаю, что не было и никаких особых намерений. Я начинал
разбираться в том, как делаются дела в Европе. И вот мы вернулись в Мальмо.
Была зима, холодина, - и я свалился с гриппом.
Меня вызвали в молодежную сборную (U21). Но я был вынужден
отменить свой дебют, и куча скаутов отправилась по домам
разочарованными. Скауты следили за мной повсюду, хотя меня это не сильно
беспокоило. Был один парень, с которым я был немного знаком. Он был