он молчал, а Олоф Мёльберг и вовсе
опустил голову, словно, блин, расстроившись грядущему овертайму. Он даже
отвернулся. Он ждал, когда венгры введут мяч в игру. У наших ворот
Андреас Исакссон думал, что на поле слишком тихо. Олоф качал головой. Но
мяч-то был в воротах! Я поднял руки вверх и побежал за ворота, чтобы
отпраздновать. Стадион наконец-то ожил.
Мяч нисколько не ушел в сторону, залетел прямо в девятку с
невероятного угла. У вратаря не было не единого шанса. Вскоре раздался
финальный свисток, и теперь-то вряд ли кто-то смог бы сказать, что я
провалил игру.
Этот гол уже стал классикой. А мы отправились на Чемпионат Мира,
от которого я, конечно, ждал успешного выступления. Это было мне
действительно нужно, и там, в деревне немецкого Мундиаля я чувствовал
себя хорошо, несмотря на все проблемы, которые были в «Юве». У нас
появился новый помощник тренера, а то с тех пор, как Томми Сёдерберг
ушел, никого так и не нашли. Им стал Роланд Андерссон, тот самый, который
сказал, что мне «пора завязывать играть с этими мелкими засранцами». Тот
самый, который вытащил меня в первую команду. Я был тронут. Мы не
виделись с тех пор, как его уволили из «Мальмё». У меня такое приятное
чувство, что я ему сейчас смогу показать, мол, ты был прав, Роланд! Что на
меня нужно было ставить. Хотя ему это далось и дорогой ценой. Но это всё
было не так важно. Мы были здесь и сейчас, я и Роланд. Всё было за н ас,
атмосфера была прекрасной. Вокруг была уйма наших фанатов, и отовсюду
слышалась песня того юного паренька: «Никто не умеет играть в футбол так,
как он, Златан, это Златан». Классный ритм, кстати.
Меня по-прежнему беспокоили боли в паху. И моя семья — они
просто сумасшедшие. Никого не волновало, что я, не считая Кеки, вообще-то
самый младший, — я и там, в Германии, словно отцом стал всем, всё время
что-то случалось. То разобраться с билетами, то с отелем, то помочь моему
старшему брату Сапко с деньгами: у него их то не было, то он поменять их
не мог. А ещё Хелена на 7-м месяце! Она вообще могла сама о себе
позаботиться, но не в таком же хаосе. Когда она выходила из автобуса перед
нашим матчем с Парагваем, болельщики окружили её и просто прохода не
давали. Это было небезопасно, поэтому на следующий день она улетела
домой. В общем, вот так вот всё, одно за другим.
— Златан, ты можешь помочь с этим? А вот с этим? Ну пожалуйста!
Я был просто-таки гидом по Германии для своей семьи, на футболе
сосредоточиться не получалось. Телефон не умолкал. То жалобы, то ещё что-нибудь. Настоящее сумасшествие. У меня ж тут грёбаный Чемпионат Мира!
А мне то с арендой машин разобраться надо, то ещё с чем. Да и пах давал о
себе знать. Но Лагербек был во мне уверен. Я должен был играть, и в первом
матче нам предстояло встретиться со сборной Тринидада и Тобаго. Надо
было не просто побеждать, а накидать им целую авоську. Но всё пошло не по
нашему сценарию. Мы не смогли даже забить, даже когда их игрока удалили,
да ещё и кипер все тащил. Единственный позитивный момент в этом матче
случился уже по его окончании. Я поздоровался с тренером Тринидада.
А этим тренером-то был Лео Бенхаккер. Здорово было его снова
увидеть. Есть в жизни такие люди, которые однажды в тебя верят. Кто-то,
конечно, просто хочет нажиться за счёт тебя, но есть и те, которые очень
много значат в твоей жизни. Роланд Андерссон и Лео Бенхаккер как раз из
таких. Они поверили в меня, когда другие во мне сомневались. Надеюсь, я
тоже смогу стать однажды таким. Не просто замечать тех, кто немного
отличается от других, а действительно мыслить далеко вперёд.
У меня фото с той встречи с Бенхаккером. Я снял футболку, и моё
лицо просто сияло, несмотря на неудовлетворительный результат матча.
Ничего больше не отвлекало меня от турнира. Мы сыграли вничью с
англичанами, это был неплохой результат. Но в плей-офф немцы нас просто
уничтожили, и я сыграл отвратно. Я не пытаюсь оправдываться, я осознаю
всю ответственность.
Семья — это святое. И, конечно, надо о ней заботиться. Я не должен
был становиться их гидом, поэтому Чемпионат Мира стал для меня в этом
плане уроком.
Позже я объяснил им: «Вы можете приезжать, и я попытаюсь помочь
вам, что-то организовать, но вы должны и сами со своими проблемами уметь
разбираться в конце-то концов».
Я вернулся в Турин, но больше не чувствовал себя там, как дома. Он
стал для меня местом, которое хотелось поскорее оставить. Атмосфера в
клубе ни капли не улучшилась, это был сущий кошмар. Тогда, кстати,
произошла еще одна катастрофа.
Джанлука Пессотто был защитником «Ювентуса» с 95-го года, он
выиграл с клубом всё, что только возможно, и в какой-то мере был даже
символом команды. Я довольно хорошо был с ним знаком. За те два года, что
мы играли вместе, я успел заметить, что он был совсем не дерзкий, наоборот,
очень спокойный, тихий, добрый, внимательный, всегда оставался в тени. А
что произошло потом…я не понимаю.
Пессотто закончил карьеру и стал новым менеджером команды,
заменив на этом посту Алессио Секко, который был назначен директором.
Наверное, не так-то просто было переключиться: вчера ты ещё действующий
игрок, а сегодня сидишь в офисе. Ещё, конечно, на него давил весь этот
скандал и ссылка в низший дивизион. Ещё и в семье было не всё в порядке.
Как-то он как обычно сидел в своём кабинете на 4-м этаже. Но в тот
день он взобрался на окно, держа какие-то чётки в руке, и бросился вниз. Он
приземлился на асфальт между двумя машинами, и это абсолютное чудо, что
он выжил! Там было, наверное, метров 15. Он угодил в больницу с
переломами и внутренним кровотечением, но он выкарабкался, и все были,
конечно, рады. Но сама по себе его попытка самоубийства была плохим
знаком. А что будет дальше? Кто следующий?
Царило всеобщее отчаяние, и президент клуба, Джованни Коболли
Джильи, сделал объявление: клуб больше не собирается отпускать игроков.
Руководство будет бороться, чтобы сохранить каждого. Конечно, я
разговаривал об этом с Мино. Все всё обсудили, взвесили все «за» и «против»
и пришли к выводу, что единственно верным решением будет нанести
ответный удар. «Мы готовы использовать все законные средства, чтобы уйти
из клуба», — заявил Мино в прессе.
Слабину мы давать не собирались, ни в коем случае. Если «Ювентус»
решил гнуть свою линию, мы будем гнуть свою. Но это была непростая
битва. На карту было поставлено слишком много. Я говорил с Алессио Секко,
парнем, который возомнил себя новым Моджи, и его отношение явно
изменилось, это чувствовалось.
— Ты должен остаться с клубом. Это наше требование. Мы хотим, что
ты доказал верность команде.
— До межсезонья Вы говорили обратное. Что мне не стоит
отказываться от других предложений.
— Ситуация изменилась. Мы в кризисе. Но предложим тебе новый
контракт.
— Я не останусь. Ни при каких условиях.
Я был под давлением ежедневно, даже ежечасно. Это было неприятно.
Бороться приходилось со всем вокруг, с Мино, с законом. Но так всё и было.
Нельзя было быть таким упрямым. Я всё ещё получал зарплату от клуба, но
главный вопрос «Куда же мне уйти?» не оставлял меня ни на секунду. Я посоветовался с Мино.
Мы решили, что я буду тренироваться с командой, но не буду
участвовать в матчах. Мино утверждал, что условия контракта можно
интерпретировать таким образом, поэтому, несмотря ни на что, я отправился
на тренировочный сбор в горы вместе с командой. Игроки сборной Италии
ещё не прибыли, они до сих пор были в Германии. Италия ведь выиграла
Чемпионат Мира. Это было, конечно, фантастическим достижением.
Особенно учитывая то, что творилось здесь. Я должен был обязательно их
поздравить. Хотя мне это, конечно, не помогало совсем.
Нашим новым тренером стал Дидье Дешам. Бывший французский
футболист, да не просто футболист, а капитан сборной Франции на победном
для них Мундиале 1998-го года. Его задачей было, разумеется, возвращение
в элитный дивизион. Давление на него было колоссальным. А в самый
первый день тренировочных сборов он подошел ко мне:
— Ибра, — начал он.
—Да?
— Я хочу строить игру вокруг тебя. Ты будешь нашим ключевым
игроком. За тобой будущее. Ты обязательно поможешь нам вернуться в
элиту.
— Спасибо, но…
— Никаких «но». Ты должен остаться в команде. Другого ответа я не
приму.
По его голосу было слышно, как я важен для него, но я его остановил:
— Нет-нет-нет. Я ухожу.
На сборах мы жили в одной комнате с моим другом Недведом. Мы оба
были клиентами Мино, но ситуации у нас были разные: Недвед, как и Дель
Пьеро, Трезеге и Буффон, решил остаться в «Ювентусе». Помнится, как-то
раз к нам зашел Дешам. Он явно не собирался сдаваться:
— Слушай, Ибра. Я многого жду от тебя. Ты был вообще главной
причиной, почему я согласился на эту работу.
— Ой, не заливайте, клуб был причиной, а не я.
— Нет, ты не понял: если ты уйдешь, я тоже уйду.
Я не мог сдержать улыбку.
— О’кей, тогда собирайте свои вещи, я сейчас вызову такси, —