— Наташ, че ты звонишь?
— Мась, что это было? Кто эта сумасшедшая? — верещит бывшая, а эта самая сумасшедшая кусает меня за руку.
Да, еб... Толкаюсь бедрами вперед, ударяя о мягкие ягодицы. Может хоть на секунду успокоится.
— Зачем ты звонишь? — повторяю вопрос.
— Я… Просто соскучилась…
Из-за музыки с трудом получается слышать четко, но я знаю эту девушку очень давно. Она пьяна. В хлам!
— Проспись, Нат. И все пройдет.
— Нет! Не пройдет! Мась, я все поняла. Правда. Давай просто поговорим. Мне нужно…
Огромные куски грязи летят прямо в сердце. Поговорим? Теперь она хочет поговорить?
— Нам не о чем говорить.
— Есть! Ты самый лучший, а я такая дура. Я никогда больше не найду такого, как ты. Пожалуйста, давай все вернем.
Да уж… Такого дебила, что любил ее больше, чем самого себя, она больше нигде не найдет. Меня парализуют смешанные чувства, но помощь приходит неожиданно. Ева перестает дергаться, а медленно крутится на месте, оказываясь ко мне лицом. Внимательно смотрит в глаза, чуть наклоняя голову.
— Это она да? — читаю по губам.
Ее холодная ладонь ложится поверх моей, сжимающей мобильник. Позволяю ей забрать его, находясь под гипнозом. Ева не отпускает мой взгляд и подносит телефон к своей голове.
— Он мой, — произносит четко и громко, а после сбрасывает вызов. — Видишь, сладкий. Я тоже умею расставлять приоритеты.
— Ева Адамовна! — кричит Гоша.
— Да выхожу я, Капитошка, выхожу, — насмешливо отвечает Ева, запихивая телефон обратно в мой карман. — Только кое-что закончу…
Она целует меня. Всего лишь один раз прижимается к губам, но так сильно, что я вижу блики в глазах и это не лазеры или подсветка.
— Это будет полный пиздец, сладкий. Теперь все серьезно.
— Ты сама к этому готова?
Ева отводит взгляд и выходит из-за бара, забирая с собой все, что мне так нужно. Себя. Она пересекает танцпол, направляясь к выходу.
В смысле?
Что, черт возьми, происходит? Опять?!
— У тебя десять минут перерыва, Максим, — грохочет Гоша.
Перевожу на него удивленный взгляд, не веря своим ушам.
— Она сейчас выкинет какую-нибудь ебанину, — говорит менеджер, закатывая глаза. — И, похоже, только ты можешь ее угомонить. Так что давай живей! Пока я добрый.
Усмехаюсь, не чувствуя необходимости отвечать, и несусь к служебному выходу. Все здесь знают Еву и никто не осмеливается идти ей наперекор. А во мне они кого, героя-укротителя увидели? Если бы все было так просто…
Догоняю ведьму на пляже, чуть левее от бара. Она стоит лицом к морю, обнимая себя за плечи. Ветер играет со светлыми прядями. Чувствую ее растерянность. Неужели, она уже пожалела о своих словах? Хочет забрать их назад?
— И что это за побег? — произношу я, и Ева вздрагивает в плечах.
— Хочу поплавать, — отвечает она и тут же стягивает с себя топик.
Твою мать! Что у нее в голове? Русская рулетка? Куда стрельнет, туда и несется?
— С ума сошла?
Подбегаю к ведьме, без стеснения стягивающей с бедер шорты.
— Да. Ты прав. Трусики тоже стоит снять, иначе я потом буду выглядеть так, будто не добежала до туалета.
Людей на пляже немного, но они есть. Обнимаю Еву со спины, схватив за руки.
— Ева, не исполняй! Оденься!
— Ты что? Ревнуешь? — смеется она, и этот звук вибрирует у меня в животе.
— Да, блять! Я ревную, прикинь? Сначала ты говоришь, что я твой, а потом идешь светить своими сиськами. Где логика?
— Ты говоришь о скучной и бесполезной фигне, которая мешает жить так, как тебе хочется?
— Я говорю о нормах приличия.
— Приличия? — снова хохочет. — И откуда ты такой правильный? Где твое облачко ангелок? И почему, черт возьми, рядом с тобой мне действительно становится стыдно за свое поведение?
Ее внезапное признание прошибает от макушки до пят. Мои объятия становятся не просто крепкими, а еще и полными чувств. Мы снова за гранью перепалок и стеба. Снова открываем сердца друг для друга, страшась, что наше пламя зальет холодным дождем реальности.
— Так прекрати вести себя, как идиотка.
— Не могу… — шепчет с толикой болезненности.
Господи, ну за что, а? Как я умудрился напороться на самую страшную обольстительницу из всех сумасшедших ведьм в ангельском обличии.
— У меня осталось семь минут перерыва. Хочешь купаться? Лезь в воду. У тебя пять минут.
— А как же трусики?
— Доведу тебя до раздевалки, снимешь их и наденешь шорты. Тебе ведь не привыкать ходить без белья.
— А ты не такой уж и хороший, — насмешливо напевает Ева и бросается в воду, получив шлепок по заднице.
Она точно доведет меня до белки. Ну а че? Поедем с ней вместе в дурку, будем жить в одной палате и горя не знать.
Наблюдаю, за своей адской русалочкой. За плавными движениями ее рук и ног. Не понимаю, зачем она это делает, но чувствую, что ей это нужно. Такое ощущение, что она прощается с кем-то или чем-то, уплывая все дальше. Меня коробит от мысли, что она ускользает от меня. Хочется броситься следом, и не будь я сейчас на работе, то так бы и сделал, но… Если меня уволят, то придется уехать, а я этого совсем не хочу, и причина сейчас прямо передо мной.
Слышу тихие женские смешки где-то неподалеку. Оборачиваюсь на компанию девчонок, что расположилась на берегу. Вся четверка смотрит в мою сторону. У них здесь своя атмосфера. Тоже любительницы поплавать под звездами?
— Девушки, вы меня не выручите? — обращаюсь к ним, делая несколько шагов в сторону, чтобы не кричать слишком громко.
— Только если бармен угостит нас коктейлями и оставит номер телефона.
— Первое, запросто, а вот со вторым могут быть проблемы.
Моя ведьма сожрет меня, а потом покусает вас.
— Не волнуйся, твоей девушке мы ничего не скажем.
— Мне ее более чем достаточно.
— Верный принц? И где ты был раньше? — разочарованно отвечает самая говорливая. — Так чем помочь тогда?
— Одолжите полотенце.
Встречаю Еву с полотенцем в руках. С ее точеного подбородка капает вода. Завожусь от одного вида, мечтаю слизать соленую влагу с ее кожи. Что она делает со мной?
— Прикройся! — рычу, когда ведьмочка начинает выходить, не заботясь о том, что все, кому не лень, могут увидеть ее сиськи.
— Какой ты жадный. Пусть смотрят.
— Ева!
Она закатывает глаза и складывает руки на груди. Легче не становится. Она, словно издеваясь, делает все настолько медленно, а я не могу подойти к ней, потому что работать потом нормально в мокрых кедах не вариант.
Наконец, Ева останавливается напротив меня, и я тут же закутываю ее, скрывая то, на чем хочется поставить огромную неоновую печать «мое».
— Мой рыцарь, — произносит Ева, целуя меня в щеку.
— Наплавалась, русалочка? Полегчало?
— Займемся сексом в раздевалке?
Ох… Как выбить из нее всю эту дурь?
— Ты допросишься. Прекращай!
— Я не шучу. Разве ты меня не хочешь?
— У меня осталась всего минута.
— Так давай потратим ее с пользой.
— Да что с тобой такое? — встряхиваю ее, держа за плечи.
Ева испуганно смотрит мне в глаза, хлопая ресницами. Что снова не так? Я не пойму. Не могу словить ни капли разумности в ее поступках и словах.
— На большее я не способна, — говорит Ева еле слышно. — Ты же это понимаешь?
— Нет. Ты не права. Я же уже говорил, что вижу тебя. Хватит прятаться за этой блядской маской, поняла? Не передо мной!
— Что мы делаем? — Ева качает головой, прикрывая глаза.
— Сейчас ты идешь в раздевалку и возвращаешься в бар. Я буду ждать там, потому что, если опоздаю, Гоша будет истерить до конца смены.
— Капитошку я возьму на себя…
— Нет! Ева, ты не лезешь в мою работу. Перед тобой все трясутся, пускай… Но я не нуждаюсь в привилегиях.
— Передо мной трясутся все, кроме тебя, — хмыкает она.
— Зато ты дрожишь подо мной.
Ева застывает, а я улыбаюсь, довольный тем, что снова удалось выбить почву у нее из-под ног.
— И возразить нечего, да? — дразню ее я, склоняя голову.
Горячо целую ведьмочку, но не увлекаюсь слишком сильно, иначе я точно вылечу с работы. С трудом отрываюсь от порочных губ, пленивших меня.
— Если не вернешься через пять минут, то я…
— Вернусь, сладкий. Не могу же я оставить тебя надолго, ты всех куриц вокруг себя соберешь.
Ева появляется ровно через пять минут и усаживается на свое место за барной стойкой. Она манит меня пальцем и вытягивает руку, когда я подхожу, чтобы вложить в мою ладонь свои трусики, а потом заливисто смеется, наблюдая за моей реакцией.
Точно ебанашка. Миллион раз в секунду меняет свое настроение и поведение. У меня уже реально едет крыша, потому что это все начинает не бесить меня, а больше забавлять и умилять.
Надо бы забить на быстрый набор в телефоне номер психушки.
В целом смена проходит более-менее спокойно. Ближе к шести часам тусовщики расползаются по койкам, зал остается почти пустым. Ева все еще здесь, развлекается тем, что подшучивает над Колей вместе с Тосей и терроризирует Гошу. У бедняги уже все лицо в красных пятнах и даже начинает дергаться глаз. А вот Коля, кажется, польщен таким обилием внимания сразу от двух девушек, несмотря на то, что оно скорее отрицательное, чем положительное. Бедняги…
— Сладкий! — зовет Ева, миленько улыбаясь.
— Я вообще-то здесь стою. Незачем так кричать, — поднимаю голову, отрываясь от любимого занятия всех барменов - натирания бокалов.
— Я хочу, чтобы все услышали, что ты для меня не Кислый, а сладкий.
— А хочешь, чтобы все услышали, как я тебя называю? — спрашиваю, понижая голос.
— Могу даже микрофон тебе принести, — сияет она.
— Ебанашка… — вздыхаю я, просто потому что это правда.
— Вообще-то я просто хотела сказать, что уже ухожу…
— Куда?
— Спать. Меня уже не спасают, ни энергетики, ни кофе.
— Это я понял. Куда именно ты идешь спать?
То, что она снова попрется в пещеру меня вообще не радует.