— Ева, — ласково произносит Мирон, справившись с чувствами первым. — Может быть, тебе вернуться к работе? В ресторане при тебе было куда больше порядка, и ты займешься действительно полезным делом.
— У меня уже есть работа. И, кстати, я по делу. Новый бармен. Приехал вчера. Мне нужна информация. Вся… — улыбка появляется на моих губах.
В животе рождается бурлящее предвкушение, а рот наполняется слюной, словно передо мной поставили огромный банановый торт, который я так люблю. Я могу вмолотить его в один присест, но предпочитаю растягивать удовольствие. Смаковать каждый кусочек и слизывать крем с пальцев.
— Даже не думай. Серьезно. Мы же договаривались. Ты не трогаешь персонал.
— А я и не собираюсь его трогать. По крайней мере, первая.
— Зачем ты все это делаешь? — в тысячный раз спрашивает Мирон. — Что ты пытаешься доказать?
— Мир-Мир, — качаю головой и скидываю ноги на пол.
Наклоняюсь вперед, чтобы посмотреть в красивые синие глаза, похожие на те, что снятся мне в дни, когда блокировки Тети Груши перестают работать.
— Мне не нужно никому ничего доказывать, достаточно знать самой. А делаю я все это, потому что… Мне просто весело. Слышал, что это? Это когда губы делают вот так, — тянусь пальцами к его лицу и насильно приподнимаю уголки рта. — Видишь. Совсем не больно.
— Ему бы это все не понравилось. Ты же знаешь. Пожалуйста, Ева. Перестать.
Грязный ход. Прищуриваю глаза, медленно отклоняясь.
— Так пусть придет и остановит меня.
— Ты же знаешь, что он…
— Нет! — вскакиваю на ноги.
Взгляд цепляется за ножницы, торчащие из органайзера. Правую ладонь печет адское пламя, а голос в голове подначивает сделать кое-что по-настоящему нехорошее.
— Успокойся… — Мирон тоже встает с места и поднимает руки ладонями вперед. — Тише, Ева… Прошу тебя… Мне бы не хотелось снова…
— Если я тебе здесь так мешаю, так выгони меня. Чего ты ждешь?
— Ты знаешь, что я этого не сделаю.
— Почему? Долг отцу ты вернул, даже ему проценты какие-то там платишь. Я здесь не имею никакого веса. Просто вышвырни меня и все. И я не буду больше твоей головной болью. Давай! Скажи это! Скажи, чтобы я катилась ко всем чертям!
— Нет. Ты можешь оставаться здесь, сколько захочешь. Я ведь обещал, что буду рядом. Что присмотрю за тобой.
— Ему плевать на твои обещания!
— Конечно, нет, — Мирон делает шаг влево, чтобы обойти стол, но мой взгляд его останавливает. — Я уверен, что он…
— Что? Ну, что?! — режущая боль раскалывает череп.
— Он бы хотел увидеть тебя счастливой...
Сердце пропускает удар. Счастливой? Я уже практически не помню, как это. Будто кто-то взял тесак и соскреб эти чувства и воспоминания о них с моего естества.
— А я уже счастлива. Разве не видно? — ухмыляюсь, шагая спиной вперед к двери.
— Тебе нужно позвонить матери, — Мир вонзает мне стрелу прямо промеж глаз своим заявлением.
— Ты общаешься с ней?
— Она и отец переживают за тебя.
— Да неужели? Какая прелесть. Конечно, я позвоню ей, Мир. И вообще… Буду вести себя супер-прилично.
— Хорошо, — спокойно говорит он, заметно расслабляясь, и занимает свое место за столом.
Я вообще стану ангелочком, когда мое сердце перестанет биться. А пока… В аду живут только черти, и вокруг меня именно это место. Приходится соответствовать.
— Ты расскажешь мне про бармена? — гну свою линию.
— Ева, я думал, мы договорились.
— Так и есть. Я просто хочу подружиться с ним.
— Я взял его по рекомендации Клима...
— Что? Этого сумасшедшего?
Воспоминания о парне с убийственным взглядом приподнимают волоски на руках. Клим работал здесь прошлым летом. Бармен он отличный, да и красавчик, но… Даже я не решилась лезть к нему со всей настойчивостью. Таких, как он, не сломаешь, потому что они уже искалечены. Им нечего терять и они ничего не боятся. Играть с ним было бы глупо и совсем не весело. А это у меня в приоритете...
— Я кое-чем обязан этому парню, поэтому обещал, что у Максима не будет проблем, если он сам их не создаст.
Опачки! Лазеечка!
— А ты ходячая проблема, Ева, так что держись от парня подальше, — сурово заканчивает Мирон.
— Ладно, — пожимаю плечами.
— Ладно? — недоверчиво переспрашивает он.
— Ага. Я к нему и близко не подойду.
— Хорошо…
— Думаю, наше собрание пора заканчивать, — говорю я и тянусь к дверной ручке.
— Ева! Это еще не все. Ты снова не ночевала на территории. Так нель…
Вылетаю в коридор и хлопаю дверью. Нотации-нотации… Бла-бла-бла… Задолбал! Оглядываюсь, чтобы проверить, не бежит ли этот здоровяк за мной, чтобы все-таки прочесть свою лекцию, и врезаюсь в стену. Руки на моей спине, легкий запах свежего геля для душа. Тепло касается груди, а ноги сводит от слабости. Какая приятная стена...
— Осторожней, — слышу недовольный знакомый голос.
— Какая встреча, — произношу я, задевая губами кожу над воротником футболки.
Парень пытается отпихнуть меня, но я уже обнимаю его за шею, прижимаясь лишь крепче.
— Что ты делаешь?
— Спрячь меня, — шепчу, заглядывая в светлые зеленые глаза.
— Что?
— Пожалуйста.
Еще раз бегло оглядываюсь, толкая Максима все дальше к повороту, который скроет нас от Мирона, если тот все-таки решит выбраться из своего кабинета.
— Что случилось? — с искренним беспокойством спрашивает Максим.
О-о-о… Так он еще и добрый. Не парень, а настоящий подарок. Интересно, я увижу, как он плачет. Это всегда так забавно.
— Я… меня… — лопочу, отвлекая его своим телом и голосом.
Как только мы скрываемся за углом в ветке коридора, которую освещает большое окно в самом конце, я прижимаю бармена к стене, поднимая голову. Чувствую, как мне в живот упирается что-то твердое. Мальчик возбудился. Как мило… Я тоже завожусь не на шутку. Недоступность привлекает.
— Да что с тобой? Что происходит?
— Ничего. Просто хотела поздороваться, как следует, — произношу улыбаясь и тянусь к его застывшим губам.
Максим отпихивает меня, меняя положение. Теперь он прижимает меня к стене, упираясь ладонью рядом с моим виском, а второй рукой сжимает предплечье.
— Совсем больная?!
— Это было грубо. Фу, таким быть!
Он собирается отойти, но я хватаю его за пояс шорт, не отрывая спину от стены. Максим смотрит вниз на мою руку, офигевая от наглости, а я упиваюсь силой этого легкого жеста.
— Слушай сюда, — говорит он, поднимая на меня взгляд. — Мне плевать, королева ты или принцесса, я приехал работать, а не играть в игрушки с мелкой избалованной девочкой, которая возомнила себя секс бомбой.
— Возомнила? Да твой солдатик уже готов поиграть. Этот титул заслуженный. Ты так не думаешь?
— Ты вообще слышала, что я сказал?
— Мой мозг отключился на слове «секс».
— Боже… Ты просто… — пытается оторвать мою руку от своей одежды, но это не так-то просто. — Какого черта ты делаешь?
— А что я делаю? — хохочу, хватаясь за его шорты второй рукой.
— В тебе есть хоть капля достоинства? — выпаливает он, сжимая мои запястья, и в бешенстве дергает на себя.
Глаза в глаза. Я всего сантиметров на пять ниже, но все равно приходится чуть запрокинуть голову, чтобы открыть огонь на поражение.
— А ты как думаешь? — выдыхаю в его губы.
— Ты меня не интересуешь, ясно?
— А выглядит все совсем наоборот.
— Потому что ты ведешь себя, как…
— Как кто? Договаривай… Шлюха? Заметь, денег я у тебя не прошу.
— Я бы и рубля не заплатил за такую, как ты.
— А вот это обидно, — опускаю глаза, но только для того, чтобы не заржать от вида его перекошенной рожи.
Бедный. Он, кажется, даже жалеет меня. Зря… Глупыш. Это себя ему нужно пожалеть.
— Зато, правда.
Максим бросает мои руки и делает шаг назад. Сколько ярости и нетерпения. В нем борются два желания: плюнуть мне в лицо и засадить прямо здесь. Его взгляд блуждает по моему телу, и я позволяю Максиму рассмотреть себя как следует.
— Я могу снять купальник, если хочешь, — завожу палец за лямку на топике.
Максим встряхивает головой, словно сбрасывая морок, и снова смотрит мне в глаза с пронзающим презрением.
— Ну, говори, Максимка… Я слушаю. Ты же хочешь мне что-то сказать, — скольжу ладонью по ложбинке между грудей. — Я вся во внимании.
— Зачем ты это делаешь?
— Делаю что?
— Изображаешь из себя блядь…
— Изображаю?
Глажу себя по животу, чуть разводя бедра, но мальчишка держится, не отпуская мой взгляд. Неплохо...
— Ты не на того напала, Ева, — серьезно говорит он. — Мне плевать на твои желания и мотивы. Если ты думаешь, что сможешь манипулировать мной, то тебе придется жестоко обломаться.
— Это вызов?
— Предупреждение.
— Думаешь, я боюсь тебя?
— А ты, что все мужики думают членом? Стоит им увидеть полуголую телку, так они превращаются в марионеток?
— Да! — усмехаюсь.
— Удачи, — бросает он, разворачиваясь.
— Максим! — окликаю его, прежде чем он завернет за угол.
Он нехотя останавливается, сжимая кулаки так сильно, что по рукам ползут змейки вздувшихся вен.
— Увидимся вечером, — обещаю я и подмигиваю.
В ответ бармен кривит губы и уходит, оставляя меня наедине с собой. Горячий. Такой серьезный праведник. Это будет даже круче, чем я думала. Адреналин будоражит кровь. Мысли скачут в голове на деревянных лошадках. Вперед-назад. Вперед. Назад.
Он не поведется.
Поведется.
Слишком правильный.
Ну, так мы его испортим.
Ему плевать.
Реакция уже есть.
Что если ему будет больно?
А вот на это мне плевать!
А если будет больно тебе?
В этом и суть...
Боль? Такое сильное и прекрасное чувство. Оно заполняет тебя целиком. Не позволяет думать ни о чем другом. Убивает пустоту, заменяя ее агонией, криками и слезами.
Хотя бы что-то…
Возвращаюсь к лифту, размышляя о плане. Мне нужно больше информации. Мирон не помог. Скучная