– То, что делаем мы, мы делаем ради Холли, мистер Девайн. Мы хотим, чтобы ей ничто не угрожало.
– Так арестуйте ублюдка.
– Пока не можем. Нужны доказательства. – Джейн обратилась к Холли. – Я знаю, вам нелегко. Я знаю, это тяжелые воспоминания. Но в ваших силах помочь нам отправить Мартина Станека за решетку навсегда.
Холли посмотрела на отца, словно ища его одобрения. Эти двое были необычно близки; узы, связывавшие отца и дочь, укрепились за годы одиночества, когда вдовец оставался с дочерью.
– Говори, детка, – велел Эрл. – Скажи им, что они хотят. Отправим этого сукина сына за решетку навсегда.
– Понимаете, просто… ну, мне трудно говорить о том, что Мартин… что он сделал со мной… когда папа здесь сидит. Мне неловко.
– Мистер Девайн, вы не могли бы оставить нас на некоторое время? – попросила Джейн.
Эрл поднялся на ноги:
– Я ухожу, можете говорить. Если тебе что понадобится, детка, ты только крикни.
Он ушел в кухню, и они услышали звук льющейся из крана воды. Звяканье кастрюли о плиту.
– Он любит готовить мне обед, когда я приезжаю, – сказала Холли и добавила с иронической улыбкой: – Вообще-то, он плохой повар, но так он показывает, что любит меня.
– Мы видим, как он вас любит, – вставила Маура.
Впервые за все время разговора Холли обратила внимание на Мауру. До этой минуты Маура помалкивала, позволяя Джейн вести разговор, но в этом доме она ощущала странные эмоциональные потоки и спрашивала себя, чувствует ли их Джейн. Замечает ли она, как часто отец и дочь смотрят друг на друга в поисках поддержки.
– Я несколько месяцев не приезжала сюда – мы опасались, что мой преследователь наблюдает за домом. Папе было очень тяжело меня не видеть. Он мой лучший друг.
– И все же вы не можете говорить о Мартине Станеке в его присутствии, – сказала Джейн.
Холли недовольно взглянула на нее:
– Вы бы могли рассказывать своему отцу, как вас насиловали? Как вам вставляли пенис в рот?
Джейн помолчала.
– Нет, – сказала она наконец. – Не могла бы.
– Тогда вы должны понимать, почему ни он, ни я никогда об этом не говорим.
– Но нам с вами об этом придется поговорить, Холли. Вы должны помочь нам, чтобы мы смогли обеспечить вашу безопасность.
– Так и обвинитель говорила: «Скажи нам все, что случилось, и тебе нечего будет бояться». Но я боялась. Не хотела исчезнуть, как Лиззи.
– Вы знали Лиззи Дипальму?
Холли кивнула:
– Мы с ней каждый день вместе ездили на автобусе Мартина в «Яблоню». Лиззи была гораздо умнее меня. И такая непримиримая. Она бы кому угодно отпор дала. Может быть, только убив Лиззи, он смог заставить ее замолчать, не звать на помощь. Или не дать ей рассказать о том, что он сделал с ней. Ее похитили в субботу, так что никто из детей этого не видел. Мы понятия не имели, что случилось с Лиззи. – Холли глубоко вздохнула и посмотрела на Джейн. – Пока я не нашла ее шапочку.
– В автобусе Мартина, – уточнила Джейн.
Холли кивнула:
– Тогда-то я и поняла, что он с ней сделал. Я знала, что теперь должна все рассказать. Я рада, что мама мне поверила. После того, что случилось с ней в детстве, она поверила каждому моему слову. Но некоторые из родителей не верили тому, что говорили их собственные дети.
– Потому что рассказам других детей было трудно поверить, – сказала Джейн. – Тимоти говорил о тигре, летающем по лесу. Сара рассказывала, что в «Яблоне» есть тайный подвал, куда сбрасывают мертвых детей. Но полиция все обыскала и никакого подвала не нашла. И конечно, никаких летающих тигров не было.
– Тимми и Сара были совсем маленькими. Сбить их с толку не составляло труда.
– Но вы должны понимать, почему некоторые из обвинений были отвергнуты.
– Вас там не было, детектив. Вам не приходилось каждый день видеть стену с мучениками и повторять, как они умерли. Святой Петр Веронский – его голову размозжили топором. Святой Лаврентий – его утопили, привязав якорь к шее. Если твой день рождения выпадал на день памяти какого-то из мучеников, то тебе позволялось надеть корону мученика и держать пальмовый лист, а все остальные танцевали вокруг тебя. Наши родители считали это очень полезным! Но это было сплошное лицемерие, зло, маскирующееся под благочестие. – Холли пробрала дрожь. – Однако после исчезновения Лиззи я наконец набралась смелости и стала говорить, потому что знала: следующей после Лиззи могу стать я. И поэтому я сказала всю правду. Вот почему Мартин хочет мне отомстить.
– Мы позаботимся о вашей безопасности, Холли, – пообещала Джейн. – Но и вы должны нам помочь.
– Как?
– Пока мы не соберем достаточно улик против Мартина Станека, вам нужно уехать. У вас есть друг, который бы принял вас?
– Нет. Кроме отца, у меня никого нет.
– Это место не годится. Тут-то Станек и будет искать вас в первую очередь.
– Я не могу оставить работу. Мне нужно оплачивать счета. – Она переводила взгляд с Джейн на Мауру и обратно. – Он ведь меня до сих пор не нашел. Разве я не буду в безопасности у себя в квартире? А что, если я куплю пистолет?
– У вас есть разрешение на ношение оружия? – спросила Джейн.
– А это имеет значение?
– Вы же знаете: я как полицейский не могу советовать вам нарушать закон.
– Но иногда закон идет против здравого смысла. Какая будет польза от ваших дурацких законов, если меня убьют?
– А как насчет полицейской защиты, Джейн? Прикрепи к ней полицейского для охраны.
– Подумаю, что мне удастся сделать, но наши ресурсы не безграничны. – Джейн посмотрела на Холли. – А пока наилучший для вас способ обеспечения безопасности – готовность к опасности. Вы должны знать, что вам может грозить. Мы считаем, что Станеку кто-то помогает. Его напарником может быть и мужчина, и женщина. Вы все время должны быть начеку. Мы знаем, что две жертвы получили порцию алкоголя с кетамином. И возможно, это случилось в баре. Не выпивайте с незнакомыми людьми. И вообще, держитесь подальше от мест, где люди выпивают.
Холли посмотрела на нее широко раскрытыми глазами:
– Вот как он это делает? Подмешивает что-то в выпивку?
– Но с вами этого не случится, вы осведомлены.
Зазвонил сотовый Джейн, и она торопливо ответила:
– Риццоли.
Маура вздрогнула, когда мгновение спустя Джейн вскочила на ноги и вышла, чтобы продолжить разговор без свидетелей. Впрочем, через закрытую входную дверь вопросы Джейн были слышны:
– Как это случилось? Кто его стерег, черт побери?
– Что происходит? – спросила Холли.
– Не знаю. Сейчас выясню.
Маура вышла следом за Джейн на крыльцо и закрыла за собой дверь. Она стояла на морозе, дрожа от холода, и ждала, когда Джейн закончит разговор.
– Господи Исусе. – Джейн отключилась и повернулась к Мауре. – Мартин Станек ушел.
– Что? Когда?
– За его квартирой наблюдали с улицы. Он вышел через заднюю дверь, и никто его не заметил. Мы понятия не имеем, куда он отправился.
Маура оглянулась на дом, увидела лицо Холли, прижатое к оконному стеклу, и тихо сказала:
– Ты должна его найти.
Джейн кивнула:
– Прежде чем он найдет ее.
28
В окно гостиной я наблюдаю за тем, как детектив Риццоли и доктор Айлз отъезжают от дома. Потом я поворачиваюсь к отцу и говорю:
– Папа, мне страшно.
– Ты не должна бояться.
– Но они понятия не имеют, где он.
Папа обнимает меня и притягивает к себе. Прежде, прижимаясь к отцу, я словно прижималась к мощному древесному стволу. Он так сильно потерял в весе. Теперь я словно обнимаю мешок с костями и чувствую, как в этой хрупкой груди стучит в такт с моим его сердце.
– Если он придет за моей девочкой, он, считай, покойник. – Папа поднимает мою голову за подбородок и заглядывает мне в глаза. – Не бойся. Папа обо всем позаботится.
– Ты обещаешь?
– Обещаю. – Он берет меня за руку. – А теперь идем-ка в кухню. Я хочу тебе что-то показать.
29
– Как мы будем обеспечивать ее безопасность, пока не найдем Мартина Станека? – спросил детектив Там.
Этот вопрос вертелся в голове у всех, кто сидел за круглым столом для совещаний в Бостонском управлении полиции. Следственную группу расширили, включив в нее детективов Даррен Кроу и Джонни Тама, и сегодня утром к ним присоединился доктор Цукер. Они не сомневались, что следующая цель Станека – Холли, но не знали, где и когда он нанесет удар.
– Для человека, чьей жизни угрожает опасность, она ведет себя довольно легкомысленно, – заметил Кроу. – Вчера утром, когда мы с Тамом пришли в ее квартиру, чтобы проверить охранную сигнализацию, она даже не нашла времени поговорить с нами. Заявила, что опаздывает на работу, и убежала.
– Но вот хорошая новость, – сказал Там. – Я выяснил: у ее отца есть разрешение на ношение оружия. К тому же мистер Девайн – ветеран ВМФ. Может быть, удастся уговорить ее, чтобы отец временно переехал к ней. Никто не сможет защитить девушку лучше, чем папа с пистолетом.
Джейн фыркнула:
– Я бы отстреливалась сама, но не разрешила бы отцу жить в моем доме. Нет, Холли не из тех, кто позволит собой помыкать. У нее своя голова на плечах, и она… другая. Я в ней толком не разобралась.
– Другая в каком смысле? – спросил доктор Цукер.
Именно такой вопрос должен был задать полицейский психолог, и Джейн задумалась, пытаясь сформулировать четкий ответ. Объяснить, что ее тревожит в личности Холли Девайн.
– Она кажется мне до странности спокойной и собранной в такой-то ситуации. Не слушает советов, которые мы даем. Не хочет уезжать из города, не хочет оставлять работу. Она сама себе голова и не позволяет нам забывать об этом.
– В вашем голосе звучит восхищение, детектив Риццоли.
Джейн встретила змеиный взгляд Цукера. Почувствовала, что он, как обычно, изучает ее, – ученый, докапывающийся до самых сокровенных тайн.
– Да, я восхищаюсь ею. Я считаю, что мы сами должны управлять своей жизнью.