Она говорила о нем в настоящем времени, огонек надежды все еще горел ярко.
– Простите, а мистер Салливан существует? – спросил Фрост.
– Конечно, – отрезала Сьюзен. – Как и вторая миссис Салливан. Отец Билли ушел от нас, когда Билли было всего двенадцать лет. Мы почти не получаем от него известий, да нам это и ни к чему. Мы прекрасно обходимся без него. Билли обо мне очень хорошо заботится.
– А где ваш бывший муж сейчас?
– Живет где-то в Германии с новой семьей. Но нам нет необходимости говорить о нем.
Она помедлила несколько мгновений, собираясь с силами, и теперь ее самообладание дало трещину, обнажив отчаяние в глазах.
– Вы нашли… вам стало что-нибудь известно? – прошептала она.
– Расследование ведет бруклайнская полиция, миссис Салливан, – ответила Джейн. – Его исчезновение все еще классифицируется как дело о лице, пропавшем без вести.
– Но вы из бостонской полиции.
– Да, мэм.
– По телефону вы сказали, что работаете в отделе по расследованию убийств. – Голос Сьюзен задрожал. – Это означает, что вы считаете…
– Это означает, что мы ведем следствие по разным направлениям, учитывая все вероятности, – сказал Фрост, быстро реагируя на отчаяние женщины. – Я знаю, вы давали подробные показания бруклайнской полиции, и еще я знаю, как трудно вам делать то же самое снова, но, может, вы вспомните что-то новое. Что-то такое, что поможет нам найти вашего сына. В последний раз вы видели Билли вечером в понедельник?
Сьюзен кивнула, положив руки с переплетенными пальцами на колени.
– Мы вместе поели дома. Жареная курица, – добавила она, слабо улыбнувшись воспоминанию. – Потом ему нужно было в офис, доделать какую-то работу. Он ушел около восьми часов.
– Насколько я понимаю, он работает в финансовой области?
– Он портфельный менеджер в «Корнуэлл инвестментс». У него есть несколько клиентов, имеющих активы очень высокой чистой стоимости, которые требуют постоянного внимания, и Билли трудится денно и нощно, чтобы они были довольны. Только не спрашивайте меня, чем конкретно он там занимается. – Она застенчиво покачала головой. – Я почти ничего не понимаю в деньгах, поэтому Билли управляет моими инвестициями и делает это очень хорошо. Потому-то мы и смогли купить этот дом. Без его помощи я бы никогда не сумела это сделать.
– Ваш сын живет здесь с вами?
– Да. Этот дом слишком велик для меня одной. Пять спален. Четыре камина. – Сьюзен подняла голову к двенадцатифутовому потолку. – Я бы чувствовала себя совсем покинутой, останься я одна в этом доме, и потому мы с Билли после ухода его отца – одна команда. Он приглядывает за мной, я – за ним. Идеальное устройство.
Неудивительно, что ее сын так и не женился, подумала Джейн. Кто может конкурировать с этой женщиной?
– Расскажите нам о вечере понедельника, – мягко вернул ее к действительности Фрост. – Что случилось после того, как ваш сын ушел?
– Он сказал, что допоздна будет работать в офисе, и я около десяти легла спать. На следующее утро я проснулась и поняла, что он так и не возвращался. Его телефон не отвечал, и я подумала: что-то случилось. Я позвонила в полицию, и несколько часов спустя они… – Она замолчала и откашлялась. – Они нашли его машину, брошенную около поля для гольфа. Ключи в замке зажигания, его портфель на переднем сиденье. И кровь.
Ее пальцы на коленях снова дрогнули – единственное свидетельство того, что творилось у нее в душе. Джейн подумала, что, если эта женщина все же потеряет самоконтроль и позволит скорби прорваться наружу, видеть это будет невыносимо.
– Полицейские сообщили, что, судя по записи с камеры видеонаблюдения, Билли ушел из офиса в половине одиннадцатого. Но после этого никто его не видел и не слышал, – сказала Сьюзен. – Ни его коллеги по работе. Ни его секретарь. Никто. – Она посмотрела на Фроста загнанным взглядом. – Если вы знаете, что случилось, не скрывайте от меня. Неизвестность невыносима.
– Пока он не найден, надежда всегда сохраняется, миссис Салливан, – возразил Фрост.
– Да. Надежда. – Сьюзен глубоко вздохнула и выпрямилась. Снова взяла себя в руки. – Вы сказали, дело ведет бруклайнская полиция. Я не понимаю, при чем тут Бостон.
– Исчезновение вашего сына может быть связано с другими делами, которые мы расследуем в Бостоне, – пояснила Джейн.
– С какими делами?
– Вы помните такое имя – Кассандра Койл? Или Тимоти Макдугал?
Несколько секунд Сьюзен сидела совершенно неподвижно, отыскивая давно потерянное воспоминание. Внезапно ее осенило, глаза ее широко раскрылись.
– «Яблоня».
Джейн кивнула:
– Кассандру и Тимоти недавно убили, а теперь исчез ваш сын. Мы считаем, что эти случаи могут быть…
– Извините. Меня тошнит.
Сьюзен поднялась на ноги и выскочила из комнаты. Они услышали, как хлопнула дверь ванной.
– Господи, до чего же я это ненавижу, – простонал Фрост.
Часы на камине громко тикали. Рядом с ними стояла фотография Билли с матерью, оба они улыбались с борта яхты, на корме которой было написано: «El Tesoro, Acapulco».
– Они были очень близки, – сказала Джейн. – Она должна что-то знать. В глубине души она понимает: он ушел навсегда.
Она посмотрела на кофейный столик, на котором были аккуратно разложены номера «Сельскохозяйственного вестника», словно их раскладывал специалист по интерьеру. Идеальная гостиная в идеальном доме в идеальной до этих пор жизни Сьюзен Салливан. Теперь же она в ванной обнимала унитаз, а ее сын почти наверняка разлагался в могиле.
Раздался звук смываемой воды. Потом стук приближающихся шагов по коридору, и появилась Сьюзен с мрачным лицом и отважно расправленными плечами.
– Я хочу знать, как они умерли, – заявила она. – Что случилось с Кассандрой? С Тимоти?
– Извините, миссис Салливан, но по этим делам ведется активное расследование, – сказала Джейн.
– По вашим словам, они убиты.
– Да.
– Я должна знать больше. Скажите мне.
Подумав секунду-другую, Джейн кивнула:
– Сядьте, пожалуйста.
Сьюзен опустилась в «ушастое» кресло. Лицо ее по-прежнему оставалось бледным, но в глазах появилась сталь.
– Когда произошли эти убийства?
Об этом, по крайней мере, Джейн могла рассказать. Даты были открытой информацией, публиковались в прессе.
– Кассандру убили шестнадцатого декабря, а Тимоти Макдугала – двадцать четвертого декабря.
– Канун Рождества, – пробормотала Сьюзен. Она уставилась на пустое кресло с другой стороны комнаты, словно там задержался призрак ее сына. – Тем вечером мы с Билли приготовили гуся на обед. Весь день провели в кухне, смеялись. Пили вино. Потом открыли подарки и до самого утра смотрели старые фильмы. Вдвоем… – Она замолчала, ее взгляд вернулся к Джейн. – Этот человек вышел из тюрьмы?
Ей не потребовалось называть имя – они знали, о ком она говорит.
– Мартина Станека выпустили в октябре, – ответила Джейн.
– Где он был в день исчезновения моего сына?
– Мы это пока не установили.
– Арестуйте его. Заставьте его заговорить.
– Мы пытаемся его обнаружить. И мы не можем арестовать его, не имея улик.
– Это не первые его убийства, – сказала Сьюзен. – Была еще эта маленькая девочка, Лиззи. Он похитил ее и убил. Это знали все, кроме тех идиотов-присяжных. Если бы они слушали обвинение, этот человек все еще сидел бы в тюрьме. А мой сын… мой Билли… – Она отвернулась, не в силах смотреть на детективов. – Я больше не хочу говорить. Пожалуйста, уйдите.
– Миссис Салливан…
– Пожалуйста.
Джейн и Фрост неохотно поднялись. Ничего полезного они здесь не узнали, только уничтожили своим визитом все надежды, за которые еще, возможно, цеплялась эта женщина. Они ничуть не продвинулись в поисках Мартина Станека.
Вернувшись в машину, Джейн и Фрост бросили последний взгляд на дом, где осталась одинокая женщина, чья жизнь превратилась в руины. В окне гостиной Джейн увидела силуэт Сьюзен – та расхаживала по комнате от стены к стене. Джейн порадовалась, что ее там уже нет, что она дышит воздухом, не насыщенным скорбью.
– Как он это сделал? – спросила она. – Как Станек мог расправиться со здоровым человеком ростом в шесть футов?
– Кетамин с алкоголем. Он использовал это и прежде.
– Но на сей раз, видимо, было какое-то сопротивление. Анализ подтвердил, что кровь в машине – это кровь Билли Салливана, – значит он, вероятно, отбивался. – Джейн завела двигатель. – Давай-ка съездим к полю для гольфа. Хочу посмотреть, где нашли его «БМВ».
Бруклайнская полиция уже обыскала место вокруг машины и ничего там не нашла, а в этот пасмурный день увидеть тут что-то было невозможно. Джейн припарковалась у края поля для гольфа и осмотрела покрытую ледяной коркой площадку. Ледяная крупа молотила по лобовому стеклу и тающими струйками сползала вниз. Камер наблюдения поблизости не оказалось: свидетелей тому, что произошло на этом участке дороги, не было – ни электронных, ни живых, но кровь в машине Билли говорила о многом, хотя и обнаружилось всего несколько брызг на торпеде.
– Убийца бросает машину здесь, но где он подбирает жертву? – задумалась Джейн.
– Если он следовал той же схеме, что и в двух других случаях, то без алкоголя тут не обошлось. Бар, ресторан. Уже был поздний вечер.
Джейн снова завела двигатель:
– Проверим-ка, где он работал.
Когда она заехала на парковку «Корнуэлл инвестментс», часы показывали 6:00, и другие учреждения на улице уже закрылись, но в окнах здания, где работал Билли Салливан, еще горел свет.
– Четыре машины на парковке, – заметила Джейн. – Кто-то работает допоздна.
Фрост показал на камеру наблюдения на парковке:
– Эта камера, вероятно, и зафиксировала его отъезд.
По записи с камеры наблюдения они знали, что вечером в пятницу Билл Салливан вошел в здание в восемь пятнадцать. В десять тридцать он вышел, сел в «БМВ» и уехал. Что случилось потом? Каким образом «БМВ» Салливана с брызгами крови оказался брошенным в нескольких милях отсюда, на границе поля для гольфа?