Шампунь щипал адски. Джой яростно заморгала, массажными движениями втирая в голову кондиционер для объема волос, который ее парикмахерша Нарель посоветовала использовать раз в три дня. Рекомендованный Нарель режим ухода за волосами был сложен, но Джой получала много комплиментов в адрес своих волос и любила Нарель как сестру или, скорее, так, как должны любить друг друга сестры. Ее собственные дочери любили друг друга, но в любой момент времени одна, как правило, была чем-нибудь обижена, возмущена или изумлена поведением другой.
Наклейка с ценой шампуня до сих пор не отклеилась от задней стороны флакона. Стэн скажет: «Из чего это сделано? Из золотой пыли?» Джой отскоблила бумажку ногтем, скатала ее между пальцами в крошечный шарик, уронила и столкнула пальцем ноги в сливное отверстие.
Да, Саванне, определенно, ни к чему знать, сколько раз за прошедшие пятьдесят лет Джой и Стэн влюблялись друг в друга и начинали ненавидеть один другого; как страстно, до тошноты временами ненавидела Джой Стэна; как, когда трое младших детей были совсем маленькими, их родители всерьез обсуждали и говорили, словно о чем-то само собой разумеющемся, почти с удовольствием, что им надо разъехаться на год; как Джой верила, что это наверняка произойдет; как Бруки стала ребенком-сюрпризом, зачатым в момент случайного примирения родителей; как это вызвало ощущение полного обновления отношений; как столь явная угроза разрыва сблизила супругов и сделала их отношения более глубокими и богатыми, но потом они снова сбились с пути, и вся эта любовь, все это счастье медленно и незаметно расплывались, будто просачивались в какую-то невидимую крошечную течь.
Однажды Эми сказала Джой, что она не представляла, каким одиноким чувствует себя человек, когда живет один. Джой хотелось ответить ей, что можно быть одинокой и замужем, что было время, когда она изо дня в день просыпалась, раздавленная гнетущим чувством одиночества, и при этом готовила завтрак для четверых детей.
Она не сказала этого Эми. Она сказала: «Да, дорогая, ты права. Это, должно быть, очень нелегко».
Невозможно поделиться правдой о своем браке со взрослыми детьми. Они этого и знать-то не хотят по большому счету, даже если думают, что хотят.
Был один год, действительно плохой год, когда и мать Джой, и мать Стэна тяжело болели, а потом обе умерли с разницей в три месяца одна после другой. Как единственные дети в своих семьях, Джой и Стэн оплакивали матерей в одиночку. Именно тогда Джой тайно планировала побег. Ее мысль состояла в том, что она дождется, пока Бруки не окончит школу, на чем ее материнские обязанности завершатся. С каким удовольствием Джой обдумывала все это, даже представляла, как больно ей будет, упиваясь садомазохистскими фантазиями.
Но потом Бруки окончила школу, и снова все стало хорошо. Может быть, даже лучше, чем когда-либо. Они со Стэном возобновили выступления в паре и выигрывали турнир за турниром. Победы, казалось, затмевали все: сексуальную жизнь, бизнес. Джой сосредоточилась на выжимании денег из теннисной школы. Она открыла кафе и магазин товаров для тенниса, стала устраивать лагеря на каникулах. Вот так все и шло. Можно долго играть без поражений и проникнуться убеждением, что вы не можете потерять ни одного очка, пока это наконец не случается.
И вот они теперь. Джой не могла точно сказать, в каком месте застала их Саванна: на взлете, в падении или в точке, где они обрели равновесие, которое продлится до тех пор, пока смерть не разлучит их. Иногда ей казалось, что в их отношениях происходят приливы и отливы на протяжении одного дня или даже разговора. Она могла за десять минут испытать нежную привязанность к мужу, на смену которой являлось жгучее недовольство.
Джой начала смывать с волос дорогой кондиционер и вспомнила, что Нарель советовала оставлять его не меньше чем на три минуты. Джой решила потратить эти три минуты на наклоны вперед, до лодыжек, с закрытыми глазами. Бруки советовала ей делать это упражнение каждый день, чтобы улучшить подвижность голеностопа. Рекомендации своей дочери Джой выполняла не так послушно, как парикмахера, и ей захотелось сегодня честно сказать Бруки, что она выполнила ее упражнения. Она попрыгала на одной ноге, закрыв глаза и расставив руки в стороны на случай, если нужно будет за что-то ухватиться. Бруки могла не одобрить занятия гимнастикой в ванной. Если Стэн войдет и увидит, как она голая скачет на одной ноге в душе, то обхохочется.
Разумеется, мальчики уже познакомились с Саванной, когда помогали ей забирать вещи, и все прошло гладко, хотя ее бывший бойфренд оказался дома, но он не доставил никаких проблем и члены тела у всех остались целыми и невредимыми.
Вероятно, Саванна подружится с девочками? Но, наверное, с Бруки – нет. Бруки так занята своей клиникой и иногда бывает чересчур сдержанной. С другой стороны, Эми коллекционирует друзей всех мастей, где бы их ни встретила. Однажды она так подружилась с женщиной, сидевшей за рулем такси, что та припарковала свою машину и вместе с Эми и ее друзьями развлекалась всю ночь. Только благодаря этой милой девушке Эми нашла свой дом, в котором тогда снимала с друзьями квартиру!
Может быть, Саванна переедет к ней, если там освободится комната?
Хотя, честно говоря, Джой не спешила расставаться с Саванной.
Она перестала скакать, смыла кондиционер и ополоснула напоследок тело ледяной водой, которая, предположительно, должна заставить ее стволовые клетки формировать коричневый жир вместо белого, а коричневый жир явно лучше.
Сегодня она расспросит Бруки об этом коричневом жире, и Бруки, вероятно, посмеется над ней и скажет, что она все перепутала. Джой старалась как можно чаще давать Бруки почувствовать себя умной и квалифицированной по части медицины. Бруки действительно была умной и квалифицированной, просто сильно нуждалась в одобрении и отчаянно пыталась скрыть эту свою внутреннюю потребность, так ясно отпечатанную на ее милом хмуром личике. Если бы она хоть немного подкрашивала губы.
Джой быстро вытерлась. Боже, она и правда немного нервничает!
Беспокоилась ли она о том, что дети заметят несоответствие между теми добродушными, любящими «Я», которые они со Стэном демонстрировали Саванне, и их истинными «Я»? Теми, в присутствии которых они росли? Да ладно, хватит уже! У них был счастливый брак по большей части, и они действительно добродушные и любящие, по крайней мере Джой-то уж точно.
Каждый из четверых ее детей горячо верил с свою версию того, как проходило его детство, и часто эти картины не совпадали с тем, что отложилось в памяти у самой Джой и других свидетелей тех же событий. Иногда один из них рассказывал историю о каком-нибудь происшествии, которого, по мнению Джой, не случалось вовсе, или, по крайней мере, все происходило не так, как описывалось, потому что фактами биографий она оперировала с легкостью: «Но мы тогда даже не жили в доме на Фейрмонт-стрит!»; «Но твоей бабушки уже не было в живых, когда тебе исполнилось тринадцать!». Иногда они спорили о том, кто был негодяем, а кто жертвой, кто мучеником, а кто героем. «Это не тебя ужалила пчела, когда ты помогал бабушке, упавшей в обморок на дне рождения Троя, а меня!» При этом Джой думала, что день рождения был у Логана, а не у Троя, и не пчела там была, а оса, и никого она не жалила. Эми считала, что помогала она, и больше никто, и бабушка не в обморок упала, а напилась.
Дети Джой не желали докапываться до правды. Что они помнили, то и было, а когда их версии событий не совпадали с другими, продолжали твердо отстаивать свою, упрямые, как их чертов отец.
Хотя иногда кто-нибудь из них смотрел на дело отстраненно и все вставало на свои места, тогда они заново анализировали события своего детства, глядя на них глазами взрослых, и говорили: «Погоди, может быть, в тот день бабушка была пьяна?»
Джой надела халат, чтобы идти на кухню. В первые несколько дней после появления в доме Саванны она каждое утро старательно одевалась, прежде чем покинуть спальню, но было просто удивительно, как быстро она успокоилась и перестала стесняться. Большинство гостей, какими бы милыми они ни были, создают впечатление, будто в доме что-то не так, и вы позволяете себе полностью расслабиться только после их отъезда, но Саванна вошла в дом, не оставив ряби на воде.
Джой заметила, что Саванна никогда не закрывает по ночам дверь в свою спальню, даже не прикрывает ее немного, а ложится в постель с распахнутой настежь, поэтому, если Джой шла укладываться позже, чем Саванна, ей приходилось красться на цыпочках мимо ее комнаты, будто там спал ребенок. «Спокойной ночи!» – кричала Джой, если прикроватная лампа горела. «Спокойной ночи, Джой! – весело откликалась Саванна. – Приятных снов!»
С болезненной ясностью Джой сознавала, что эта девушка, вероятно, приучилась быть незаметной в детстве. Она мало рассказывала о своих ранних годах, но обмолвилась, что росла в системе приемных семей. По ее словам, некоторые из домов, куда ее брали, были великолепны, просто фантастика! Тогда как другие – нет. Она много раз меняла место жительства, потому что какие-нибудь родственники забирали ее к себе, но потом что-то не срасталось или они меняли свои планы. Саванна призналась, что эти ситуации были не слишком приятны. О своих биологических родителях она ничего не знала, хотя смутно помнила какие-то встречи под надзором с ее настоящей матерью, но они прекратились, когда девочка была еще совсем маленькой, и сейчас Саванна не представляла да и не особо интересовалась, где теперь эта женщина.
Джой расчесала мокрые волосы. Феном подсушит их после завтрака. Ей хотелось есть. Она посмотрела на себя в зеркало. Интересно, Саванна готовит для них со Стэном, чтобы понравиться? Ужас состоял в том, что это вынуждало их проникаться к ней симпатией.
Что это? Волосок на подбородке? Еще не хватало! Где же щипчики? Джой надела очки, склонилась к зеркалу и выдернула его одним резким рывком, отчего на глаза навернулись слезы.
Было бы ужасно, если Саванна готовит ради того, чтобы купить этим их привязанность. Они не брали ее под опеку, она взрослая женщина, но все равно нужно иметь в виду прошлое этой девушки.