– Джой… – начал Стэн. Его было не остановить. Все равно что встать перед катящимся на тебя грузовиком. – Эми проигрывала матч в уме еще до того, как выходила на корт, и мы с ее матерью просто не могли придумать, как…
– Исправить меня, – завершила фразу Эми.
– Нет, – возразил Стэн. – Не исправить, а помочь тебе.
– Давай оставим это, папа. – Эми скрутила волосы в неопрятный узел на макушке, положила локти на стол и сцепила руки. Джой знала: это всего лишь защитный механизм, но насмешливая улыбка Эми напомнила ей мать Стэна. Джой терпеть не могла, когда чертова мамаша Стэна появлялась гостьей на любимых лицах ее детей. – Послушаем, почему остальные провалились.
– Никто не провалился. – У Джой подвело живот. – И я уверена, Саванне это неинтересно.
– О нет, это очень интересно, – живо отозвалась Саванна, словно не ощущала сгустившегося в комнате напряжения. Впервые она вызвала у Джой легкое раздражение.
Стэн мотнул головой в сторону Логана:
– Этот был атлет. Господи, он был настоящий атлет! Теперь, конечно, в это трудно поверить.
– Ну спасибо, папа. – Логан поднял бокал в насмешливом тосте.
– У него был один из самых мощных ударов справа, какие я когда-либо видел. Исключительный.
– Мощный – да, но назовем ли мы его точным? – встрял Трой, искоса поглядывая на старшего брата, и Логан показал ему средний палец, будто они оба – глупые мальчишки.
– Логан был такой натренированный. – Стэн проигнорировал Троя. Он попал в свою стихию. Много лет ему не выпадало счастья поговорить с кем-нибудь, кто ничего не знал о том, как его дети играли в теннис, и проявлял такой неподдельный интерес к этой теме, как Саванна. – Он мог играть часами и выглядел так, будто только что вышел на корт. Помню матч, когда Логан бился с одним парнишкой, которому прочили большое будущее. – Глаза Стэна засияли при воспоминании о том январском дне много лет назад. – Логан измотал его. Каждый гейм – ровно, больше, ровно, больше. Каждый розыгрыш мяча – марафон. Прошел час, и все, этот мальчишка, эта предполагаемая звезда, был готов – в пролете. – Стэн помахал руками, как птичка крыльями. – Тогда как этот… – Он указал большим пальцем на Логана. – Свеж как огурчик. Едва вспотел.
Джой не присутствовала на том матче, но слышала эту историю сотню раз. Стэн всегда излагал ее с неизменным удовольствием, голова его бессознательно моталась из стороны в сторону, как у зрителя на трибунах, когда он нараспев произносил: «Ровно, больше, ровно, больше».
– Но… – Логан взял еще два брауни, по одному с каждой тарелки. – Моя очередь для «но».
– Логан никогда по-настоящему не был предан спорту. Он просто недостаточно хотел заниматься теннисом. В нем никогда не кипело это жгучее желание, он мог запросто бросить тренировки, он был слишком…
– Пассивным? – На лице Логана появилось странное выражение. – Это слово ты подыскивал, папа?
– Я собирался сказать, ты был слишком мягким. Иногда я думал, хочешь ли ты вообще выиграть? Ты расстраивался при виде слез проигравшего.
– Я любил выигрывать, – пробормотал Логан, энергично растирая себе шею сзади. – Черт возьми, папа, почему тогда бо́льшую часть детства я провел на корте, если не был предан спорту?! Насколько еще более преданным мне нужно было быть?
– Верно, но, приятель, как я сказал, в тебе не кипело желание. – Он оставил несчастного Логана и перевел взгляд на Троя. – А вот у Троя желание было, его заботило только одно – выиграть у тебя и Эми. Младшие дети всегда оказываются лучшими игроками. Посмотрите на Винус и Серену. Но видишь ли, с Троем дело в том… – Стэн покачал головой и прищелкнул языком. – Трой был цирковым пони.
– И до сих пор остался, – сказал Логан.
Трой негромко заржал. Бруки захихикала. Саванна неуверенно улыбнулась.
– Он все делал напоказ, – продолжал Стэн. – Бросался за мячами, которые не стал бы отбивать сам Федерер, только ради того, чтобы пустить пыль в глаза, и иногда дотягивался до них, но я говорил ему…
– Показухой матч не выиграть, – вставил Трой и взял бокал. – Кто-нибудь, передайте мне вино.
– Вот именно. – Стэн дернулся, шарик «С Днем отца!» снова задел его лицо. – Показухой матч не выиграть. Нужно, чтобы в тебе было содержание. – Он мягко оттолкнул шарик, как маленького ребенка, пытавшегося заглянуть ему через плечо.
Если бы Джой и Стэн вели этот разговор наедине, она сказала бы ему, что никакое содержание тут ни при чем. Вот в чем фокус. Трой мог сконцентрироваться на какое-то время, а потом его внимание рассеивалось. Это был его фатальный изъян. Полтора сета он мог продержаться, а потом Джой видела, что Трой мечтательно смотрит в небо или поглядывает на какую-нибудь симпатичную девушку на трибунах. И эффектные броски за мячами – это был его способ удержать интерес к игре.
– Посмотрите на человека без содержания. – Трой помахал вялыми кистями рук.
– А потом случилась стычка с Гарри, – сказал Стэн.
«Заткнись! – подумала Джой. – Заткнись, заткнись, заткнись, болван ты этакий!»
– Теперь моя очередь? – быстро спросила Бруки.
– Ты после этого так и не пришел в себя, – сказал Стэн Трою.
– Я получил теннисную стипендию в Стэнфорде, – сообщил Трой Саванне. – Но для моих родителей это ничего не значит.
– Вовсе нет! – воскликнула Джой.
Это значит, что ты уехал на другой конец света и вернулся совершенно другим человеком. После Америки его как будто залакировали. Можно было звонко постучать ногтем по весело сияющей твердой поверхности.
– Трой не мог контролировать эмоции. Унаследовал горячность от матери. – Стэн усмехнулся, будто одно из самых досадных событий их семейной жизни можно обратить в забавный анекдот, вполне подходящий, чтобы поделиться им с новым приятелем. – Он швырялся ракетками. Нам приходилось привязывать ему ракетку к запястью.
– Не нам, – возразила Джой. – Тебе. Я считала, что это испортит ему захват.
– Но не испортило, верно? – сказал Стэн. – Проблема была не в его захвате.
– А в твоем, папа, – встряла Эми. – Но давайте сменим тему.
– Не волнуйся, Эми, – произнес Трой, а Бруки молча передала ему вино. – Мне все равно.
– Ну, как бы там ни было, я думал, мы взяли эмоции под контроль. Ему было тринадцать, когда это случилось, – сказал Стэн Саванне. – Его отстранили от игр на шесть месяцев. И справедливо отстранили.
«Ему было четырнадцать, – мысленно поправила его Джой, – исполнилось накануне».
– Он играл против ученика школы Делэйни. Гарри Хаддада. – Стэн помолчал, давая Саванне время осмыслить сказанное, но та смотрела на него безо всякого выражения. – Знаменитый австралийский теннисист. Бывший номер один. Дважды выиграл Уимблдон. Несколько лет назад победил на Открытом чемпионате США. – Это выходило за пределы понимания Стэна: как она могла не знать Гарри!
– О! Да! Конечно. Я слышала о нем, – сказала Саванна, явно притворяясь.
«Как же освежает обстановку появление в доме человека, который так мало интересуется теннисом, что о Гарри Хаддаде слыхом не слыхивал», – подумала Джой.
– Он был моим учеником. – Стэн глянул на жену и поправил себя: – Бывшим нашим учеником. О нем недавно сообщали в новостях, потому что он снова начал тренировки и намерен вернуться. Ну так вот, вернемся к истории. Трой играл против него, и не слишком удачно…
– Папа, – начала Эми, – прошу тебя, не будем говорить о Гарри Хаддаде. Это может повредить моему психическому здоровью. И мне кажется, твоему тоже.
– Нужно сказать о Гарри кое-что еще: он был хлюпик и врун. – Трой уперся взглядом в свой бокал.
– Никогда этого не замечал, – проговорил Стэн спокойно, но с упором: упор имел достаточно острый край, чтобы у детей закровоточили сердца.
Он до сих пор не понял, после стольких лет, что предает Троя каждый раз, как произносит эту фразу!
– Это не значит, что ничего такого не было, – ровным голосом произнес Трой.
– А как можно обмануть в теннисе? – спросила Саванна. – Разве там нет… ну… этого… судьи?
– На турнирах низкого уровня нет судей, сидящих на вышке, – объяснила Бруки. – Игроки сами признают, попал мяч в площадку или нет. И некоторым детям трудно вести себя… этично.
– Некоторым взрослым это тоже дается с трудом, – заметила Джой. Она не раз видела игроков в клубе, которые давали сомнительные ответы со своей линии. – Судьи иногда тоже предвзяты.
Джой вспомнила, как впервые выступала на чемпионате для детей моложе тринадцати лет на травяном корте в теннисном клубе Уайт-Сити. Дед в тот день был занят, и ее отвезла мать. Ее мать, которой было до смерти скучно, во время игры Джой листала журнал «Вог». Джой никак не могла понять, почему судья все время объявляет ее мячи аутами, а удары противницы – попавшими в поле. Позже она узнала, что судила матч мать соперницы. «Зато ты гораздо симпатичнее», – по пути домой сказала мать Джой, как будто это что-то меняло. Это немного помогло.
– Взгляни, как он талантлив, Трой. Посмотри, каких высот он достиг. Ему ни к чему было жульничать. – Стэн до сих пор не мог спокойно говорить о Гарри. И так будет всегда. Он схватил ленточку воздушного шарика и оторвал ее от стула, шарик взмыл к потолку.
– Ох, – вздохнула Эми, с грустью наблюдая за взлетом.
– Приятно видеть, что ты до сих пор так верен ему, папа, – сказал Трой. – Особенно если учесть, как был верен тебе он.
Бруки сквозь зубы втянула в себя воздух, будто наступила ногой на осколок стекла.
Стэн с такой силой дернул рубашку, слишком плотно облегавшую грудь, что напомнил Джой Невероятного Халка, на котором одежда лопается по швам, когда он теряет терпение. Трой в детстве обожал этот фильм. Вероятно, потому, что сам часто не мог совладать с собой.
– Решение бросить меня принял отец Гарри. – Стэн говорил спокойно. Он не собирался взрываться, как Халк. – Бросить нас. – Он перевел взгляд на Саванну. – Отец Гарри решил сменить тренера. – Стэн пожал плечами, энергично и наигранно. – Так бывает. Родители теннисистов – особая порода. Стоит их детям добиться небольшого успеха, как они начинают грезить о большем. Таковы правила в тренерской игре.