– Саванна, – сказал Логан.
– О, у меня тоже, – радостно сообщила Эми. – Мне она совсем не нравится.
Глава 27
Сейчас
Похоже, муж имел привычку выходить за дверь и исчезать, когда семейная жизнь становилась для него невыносимой, – сказала Кристина своему боссу.
Она сидела у него в кабинете и сообщала последние сведения о ходе расследования по делу Джой Делэйни.
– Умный мужик, – произнес ее начальник, детектив сержант Винс Оутс. У него было четверо детей моложе пяти лет. Он глушил «Ред булл», как воду.
– Некоторые члены семьи считают, что это расплата, – сказала Кристина. – Пришло время жене уйти.
– А вы как считаете?
– Ее нет уже шестнадцать дней. Муж уходил из дому самое большее на пять ночей, и это было двадцать лет назад.
– Последнее, что нам нужно в этом году, – еще один случай убийства с отсутствием тела, – мрачно произнес Винс и постучал по столу пустой банкой от «Ред булла».
– Знаю. – (Только что у них развалилось одно громкое дело. Слишком много внимания СМИ. Никакого результата. Разочарование для всех причастных.) – Я хочу найти тело. – Кристина помолчала. – То есть, конечно, я не хочу его найти.
– Если она мертва, захочешь.
– Если мертва, то да, – согласилась Кристина.
Имей Кристина склонность играть на тотализаторе, то поставила бы сто против одного на то, что Джой Делэйни мертва.
Глава 28
Прошлый октябрь
Как только Эми положила трубку после разговора с Логаном, она в одной футболке спустилась вниз и наткнулась на Саймона Бэррингтона, которому сейчас полагалось быть на работе. В рабочее время дом по праву находился в ее распоряжении. Все молодые соседи Эми ходили каждый на свою, приличествующую молодым корпоративную работу, и ей это нравилось.
– Прости! – Саймон драматически прижался к стене и отвел глаза, как будто на прошлой неделе они не занимались любовью.
Нет-нет, что вы! Вот в чем проблема, когда спишь с соседями. Жизнь выбивается из ритма, а Эми в свете того, что творилось в ее семье, хотелось сохранить привычный размеренный ход своего существования.
– Мы трахались на прошлой неделе, – напомнила она Саймону, чтобы тот расслабился.
Секс был энергичный и полноценный, сладкий и вкусный, как яблочный крамбл. Эми посчитала, что никогда еще не спала с таким чистым мужчиной. Даже всклокоченный и пьяный он пах мылом и свежим бельем.
Замечание Эми, казалось, ничуть не уменьшило смущения Саймона. Он залился краской. По-настоящему. Какой же он милый!
– Да, прости. – Саймон помолчал. – То есть я на самом деле не жалею. – Он прочистил горло. – Мне нужно извиняться за это?
Эми вздохнула:
– Почему ты не на работе, Саймон Бэррингтон?
– Я уволился. У меня грядут большие перемены в жизни.
– Значит, ты больше не будешь бухгалтером?
Его, похоже, ужаснуло такое предположение.
– О нет, я по-прежнему останусь бухгалтером. Только не в этой конторе. Я собираюсь несколько месяцев отдохнуть. Проветрить голову. Может, попутешествую.
На его лице промелькнула легкая тень недовольства.
– Ты любишь путешествовать? – спросила Эми.
– Не особенно, – ответил Саймон. – Ну да ладно. – Он глубоко вдохнул и с восхитительной неловкостью хлопнул в ладоши. – Что ты собираешься делать?
– Выну джинсы из сушилки и поеду к родителям. Там с ними сейчас живет одна странная девица. Мой брат думает, она что-то затевает.
– Что? Ты подозреваешь, это мошенница? – спросил Саймон.
– Ну, пока она только готовит для них очень вкусную еду, – призналась Эми.
– Но ты хочешь выяснить конечную цель ее игры, – допытывался Саймон.
– Именно, – подтвердила Эми. – Мои родители до невозможности наивны.
– Все родители наивны, – сказал Саймон. – Мои, например, едва не купились на последнее мошенничество с налоговой службой, ты можешь в такое поверить?
– О нет! – наигранно ужаснулась Эми, которая сама едва не попалась.
К счастью, она позвонила Трою по пути в банк, где хотела уже снять деньги, чтобы заплатить свои, несомненно, не уплаченные налоги. «Это мошенничество, идиотка!» – орал на нее Трой из Америки.
– Я могу подбросить тебя к родителям, если хочешь, – предложил Саймон. – Ты ведь не водишь машину, да?
Он произнес это скорее с интересом, чем со скрытым осуждением. Некоторым людям невдомек, как можно жить без водительских прав. Это напоминало нежелание отца Эми обзавестись мобильным телефоном. Люди воспринимали его позерство как некий выпад лично против них.
– Ни разу не сидела за рулем машины, – призналась Эми. – Я почти уверена, что в прошлой жизни погибла в автомобильной аварии. Вероятно, где-то на мосту.
Она действительно так думала. У нее в памяти хранились какие-то фрагментарные воспоминания о катастрофе. Вода. Битое стекло. Крики. Они могли взяться и из фильма.
– Ты вела машину?
– Что?
– В предыдущей жизни. Ты сидела за рулем?
– А-а, – протянула Эми. – Думаю, да.
– Значит, ты держала в руках руль. Только не в этой жизни.
– Верно, – согласилась Эми. – Ты очень… вдумчивый, да?
Он и правда был очень вдумчивым, даже в пьяном виде.
– Я привык уделять внимание деталям, – пояснил Саймон. – Я обстоятельный.
– Так и есть, – серьезно ответила Эми. – Твое внимание к деталям… скрупулезно.
Саймон глядел ей в глаза достаточно долго, чтобы показать – он ее понял, а потом сказал:
– Я могу изложить тебе свое взвешенное мнение по поводу потенциальной мошенницы.
– Взвешенное мнение бухгалтера? – поинтересовалась Эми.
– Именно, – подтвердил Саймон. – Мне сейчас совершенно нечем заняться, а моя цель на ближайшие несколько недель – развить в себе спонтанность.
– Зачем? – с любопытством спросила Эми. Самой ей, как правило, советовали уменьшить спонтанность своих действий.
– Ты знаешь, что я планировал жениться в апреле? Когда моя невеста объясняла мне, почему решила разорвать наши отношения, у нее был целый список… ну… понимаешь, разных моих качеств, которые ей не подходят. И одним из них был недостаток спонтанности.
– Она составила список того, что ей не подходит? – удивилась Эми.
– Она любила составлять списки. Это у нас с ней общее.
– Да она просто милашка! – делано восхитилась Эми.
– Ты говоришь, как моя сестра, – заявил Саймон.
Эми взглянула на него. Он излучал здоровье, будто только что вышел из-под холодного душа после пробежки. Футболка на нем была свежая и сияла белизной.
– Ты гладишь джинсы? – спросила Эми. Саймон казался ей экзотично другим.
– Конечно, – ответил он.
– Отлично, – сказала она.
– Отлично, что я глажу джинсы?
– Нет, это явно не отлично. Я имею в виду, отлично, ты можешь поехать со мной и познакомиться с мошенницей. С вероятной мошенницей. Она может оказаться милой девушкой, которой просто не повезло. От нас зависит, как мы рассудим.
– Я буду смотреть на вещи широко. – Саймон был доволен собой.
– Я только надену свои неглаженые джинсы, – сказала Эми.
– Нет проблем. – Он сделал любезный жест рукой, пропуская ее мимо себя на лестнице.
Эми была на голову выше Саймона и теперь, стоя на ступеньку ниже его, оказалась буквально лицом к лицу с ним. У него были кустистые стариковские брови и искренние глаза честного налогоплательщика.
– Прежде чем я это сделаю… – начала Эми и чуть придвинулась к нему.
– Прежде чем ты это сделаешь… – с упором в голосе повторил за ней Саймон.
И ей стало тепло от удовольствия, будто она зажгла спичку с первого раза. Эми увидела засиявшую в глазах соседа искру понимания.
– Мы можем поработать над твоей спонтанностью, – продолжила она.
– Можем, – кивнул Саймон.
– Только очень быстро.
И они сделали это.
Через час Эми стояла на крыльце родительского дома. Она позвонила в неработающий звонок, на всякий случай, вдруг его починили, а потом, не дожидаясь реакции, так как знала, что починки он едва ли дождется, громко постучала в дверь костяшками пальцев.
Она взглянула на своего чистенького, прелестного соседа, тот стоял рядом в белоснежной футболке, прекрасно сочетавшейся с белыми зубами; очень короткая стрижка, широк в плечах, на носу очки – он напоминал ходящего по домам миссионера или безмозглого лучшего друга из подросткового фильма про вампиров. Мама задаст ему массу зондирующих вопросов, и Саймон как раз тот человек, который ответит на них обстоятельно и вежливо, и мама будет помнить эти всеобъемлющие подробности много лет после того, как Эми забудет о существовании Саймона Бэррингтона.
Он отвлечет внимание от истинной цели ее визита, состоявшей в том, чтобы исподволь собрать как можно больше биографических сведений о Саванне, особенно относящихся к предполагаемому нападению на нее.
«Ты привезла своего соседа по дому? Зачем?» – раздавались в голове Эми вопросы братьев и сестры, заданные тем осторожным, терпеливым тоном, который они иногда использовали, как будто она взрывное устройство, которое может сдетонировать в любой момент.
– Здесь ты выросла? – озираясь вокруг, спросил Саймон.
– Да, – ответила Эми.
– Счастливое детство? – спросил он и посмотрел на большие горшки с цветами, сверкающие чистотой терракотовые плитки и каменные скульптуры среди ухоженных клумб в саду. – Похоже на место счастливого детства. – Саймон постучал носком кроссовки по постаменту стоявшей рядом с дверью статуи. Это была девочка с дырками на месте глазниц, в берете и с пустой корзинкой в руках.
– Что случилось с ее глазами?
– Вороны выклевали, – кратко объяснила Эми.
– У нее такой демонический вид, – заметил Саймон.
– Точно. Я сама всегда так думала!
Может, они с бухгалтером на самом деле родственные души?
Дверь приоткрылась. Низкий, хрипловатый голос произнес:
– Что вам нужно?
На мгновение Эми испугалась: неужели она попала не в тот дом? Всякое бывает. Но потом щель увеличилась на длину цепочки, и за ней стояла Саванна, одетая не в обноски Эми, а в клетчатую рубашку с длинным рукавом, заправленную в черные брюки длиной в три четверти, которые, Эми была в этом уверена, принадлежали ее матери. Видеть Саванну в старой маминой одежде было еще хуже, чем в своей.