торожным…
– Ради бога, да не пытался я шутить! Если хочешь знать, то, пока ты была в больнице, она подавала мне определенные сигналы.
– Что? – Джой грубо захохотала. – Дорогой, она этого не делала, она не стала бы. Ты неправильно понял.
– Я так не считаю. – Он поджал губы, как делал, когда Джой готовила запеканку из тунца, от запаха которой Стэна, вероятно, тошнило, так что она делала ее, только когда была недовольна им. – Не думаю, что понял что-то неправильно. Особенно после того, как она взяла деньги у Троя.
Джой окинула взглядом аккуратно убранную комнату, тетрадь на столе Эми, полную бисерных записей о еде. Она понятия не имела, что за человек Саванна. Сердце у Джой учащенно забилось. Она пустила в свой дом незнакомку.
– Расскажи… – Джой откашлялась. – Расскажи, что случилось.
– Это было едва заметно. Намеком. Я даже сперва решил, что вообразил это. Только, знаешь… взгляд в глаза и ладонь на моей руке, и однажды она вошла на кухню без ничего, завернувшись в полотенце, прямо из душа, и разговаривала со мной, а я не знал, куда глаза девать, и подумал: «Что ж, мои девочки всегда гуляли по дому в полотенцах…»
– Они – твои дочери!
– Ну не знаю, – защищаясь, произнес Стэн. – Я поскорее ушел и чувствовал себя очень… неуютно.
– Почему ты не сказал мне? – спросила Джой.
– Я думал, ты будешь смеяться надо мной, – ответил Стэн, и у Джой скрутило живот от любви и чувства вины, поскольку он был прав: она рассмеялась бы.
Такое и вообразить нельзя. Она до сих пор не могла смириться с этой мыслью. Как далеко зашла бы Саванна, если бы Стэн отозвался на ее авансы?
– Потому ты и хотел, чтобы она ушла, – сказала Джой.
– Мне было тошно.
– Ох, Стэн! – Джой вздохнула, подошла к нему, обняла и уткнулась лицом в его грудь.
Мгновение он постоял неподвижно, а потом тоже обхватил ее руками.
– Я не понимаю Троя. Он отдал ей деньги, даже не спросив меня, правда ли это. Думал, я буду ему благодарен. Я сказал: «Дружище, это на грани идиотизма».
Джой отступила от него. Он никогда не принимал на веру слова Троя. На грани идиотизма. Надо же ляпнуть такое сыну, который просто хотел помочь.
– Стэн, он, очевидно, считал, что защищает тебя. И меня.
Трой считал, что делает им подарок. Джой вспомнила полное надежды лицо сына, когда он наблюдал, как кто-нибудь из родных открывает его продуманный презент.
– Сколько денег он дал ей? – спросила она, снова сев на кровать Саванны.
– Он сказал, не так уж много, – ответил Стэн. – Сумма не могла быть слишком большой. Она ведь не информацию об убийстве обещала скрыть.
– Он выписал ей чек? Нельзя ли его отменить?
– Вряд ли у него есть чековая книжка. Теперь никто не выписывает чеки. – Стэн опустился рядом с женой на край кровати. – Полагаю, он перевел деньги на какой-нибудь счет. Глупее ничего не придумаешь. Знаешь, что сказал Трой, когда я наконец убедил его, что он имеет дело с мошенницей? Ему все равно. Он может себе это позволить.
– Он просто хотел произвести на тебя впечатление. – Джой вздохнула.
– Ага, но меня это не впечатлило. Это было глупо. И неуважительно. По отношению к тебе и ко мне. К нашему браку. Думать, что я бы стал… в нашем собственном доме…
Голос Стэна задрожал, и сердце Джой опять смягчилось. С Троем и Стэном всегда так. Она застревала посередине между ними, ее симпатия перелетала с одной стороны на другую, как мяч на корте.
Джой положила руку на бедро Стэна, и они немного посидели молча.
– Ну… и что теперь? Где Саванна? – спросила Джой.
– Не знаю я, где Саванна, – буркнул Стэн. – Но я попросил Троя позвонить брату и сестрам и позвать их всех сюда, чтобы мы обсудили наши дальнейшие шаги.
Обсудили дальнейшие шаги. Его распирало сознание правоты человека, с которым обошлись несправедливо. А со Стэном такое случалось редко.
– Нужно предупредить всех, чтобы никто не давал ей своих честно заработанных денег, – продолжил Стэн. – И мы, очевидно, должны поставить в известность полицию.
– О, я не уверена, что это необходимо.
– Нужно проверить наши банковские счета. У нее была масса возможностей порыться в твоей сумочке, пока тебя не было в комнате, и списать все данные твоей кредитной карты.
Джой решила не упоминать о том, что не только Саванна имела массу возможностей сделать это, но и она сама много раз давала ей свою кредитку.
– Все ее вещи здесь. – Джой окинула взглядом опрятную комнату. – И явно тут не останутся. – Она взяла в руки подушку Саванны и прижала ее к себе. – Думаю, у нее какое-то расстройство пищевого поведения.
– Расстройство пищевого поведения? – Стэн произнес эти слова так, будто говорил о каком-то бессмысленном новомодном увлечении. – Какая разница, что у нее за проблемы с питанием! Она шантажировала нашего сына!
– Ну ладно. – Джой попыталась представить, что, черт возьми, они скажут Саванне!
Однако Джой не ощущала такой сильной злости, какую испытывает человек, получивший неожиданный и подлый удар. Казалось, всему произошедшему есть какое-то другое объяснение.
– Ну ладно? Джой, ты сейчас серьезно это сказала? Ну ладно?
– У нее явно какие-то проблемы, – продолжила Джой. – Имей сердце.
Она чувствовала, что они со Стэном оба сползают в привычные родительские роли в ответ на поступки Саванны. Чем больше злился на кого-то из детей Стэн, тем сильнее хотелось Джой защитить провинившегося, и чем более тяжким был проступок, тем спокойнее она реагировала. Она скорее раскричалась бы из-за оставленного на кровати мокрого полотенца, чем после серьезного телефонного разговора с директором школы. Если она сама не была свидетельницей проступка, то требовала доказательств или, по крайней мере, желала сперва выслушать версию событий в изложении предполагаемого виновника. Стэн же всегда был готов вынести обвинительный вердикт прежде, чем они ознакомятся со всеми показаниями. Ей нужно поговорить с Саванной. И с Троем. Джой верила Стэну, но в глубине души у нее копошилось сомнение: вдруг все это какое-то ужасное недоразумение, которое она сможет разрешить.
– Джой, ради бога, ты хоть понимаешь, к чему все это может привести?! Если она публично предъявит свои обвинения? В наше-то время?
– Ну… я уверена, что у нее нет намерений предавать это огласке, – с трудом проговорила Джой. – И конечно, все это очень неприятно, но…
– Но – что?
– Не смей говорить, что я на грани идиотизма. – Джой отбросила подушку и встала.
Взгляд ее упал на сундук Саванны – предмет ее гордости. Мальчики с трудом втащили его в дом в тот день, когда забирали ее вещи.
Джой приподняла тяжелую откидную крышку. Внутри мало что было: стопка тетрадей в твердых обложках вроде той, что лежала на столе Эми, да несколько старых, потертых фотоальбомов. Никто больше не делает таких. Теперь альбомы печатают, и выглядят они профессионально.
Взяв первый попавшийся под руку, на пружине, Джой пролистала его. Альбом был детский. Фотографии наклеены криво, некоторые нечеткие, только ребенок захотел бы сохранить такие. Углы снимков загибались кверху. Джой посмотрела на фотографию, где двое детей сидели под рождественской елкой. Это могла быть сцена из ее домашнего альбома: летние пижамы, каких уже не носят, спутанные волосы, разбросанная вокруг оберточная бумага.
– Стэн, – тихо произнесла Джой.
– Что?
Она снова села рядом с ним на кровать и плюхнула открытый альбом ему на колени со словами:
– Посмотри, кто это.
– Это она, – сказал Стэн. – Саванна. Очевидно. В детстве.
– Да, но посмотри на мальчика. – Джой скользнула пальцем к ребенку, сидевшему рядом с Саванной: большие глаза, пухлые щеки и копна волос.
Стэн замер:
– Это не… не может быть… Как же это?
– А вот так. Это Гарри Хаддад.
– Но почему Саванна с Гарри? – спросил Стэн.
– Она сестра Гарри, – ответила Джой.
– Я не помню сестры, – сказал Стэн.
– Вы видели меня всего один раз, – раздался голос Саванны, и они оба, вскинув взгляды, заметили ее, стоящую в дверях спальни.
Глава 41
На мгновение мужчина и женщина, казалось, сжались от страха, на лицах застыло выражение шока, когда они смотрели на Саванну с ее кровати, на которой сидели, в ее комнате, только, очевидно, это уже была не ее кровать и не ее комната. Это больше не ее дом. Чего она ожидала? Что можно пройтись кувалдой по этой приятной жизни и обнаружить ее, как по волшебству, не тронутой? Всегда считалось, что это лишь временно. Всё всегда считается временным.
После того как Трой перевел ей деньги (она согласилась бы и на половину этой суммы), Саванна сперва решила не возвращаться, оставить все свои вещи, но у нее возникло безумное желание провести здесь последнюю ночь, побыть Саванной, которую видела Джой, в последний раз испытать ее горячую благодарность, когда она, Саванна, поставит перед ней тарелку с едой. Еда никогда не была для Саванны просто едой, и она точно не была просто едой для Джой.
Джой оправилась от шока первой, выпрямила спину.
– Ты младшая сестра Гарри, – сказала она. – Я и забыла, что у него была сестра.
Джой посмотрела на нее осторожным, искательным взглядом, словно пыталась по-настоящему увидеть, и Саванна почувствовала, как ее личность куда-то ускользает, и она стоит на краю этой ужасающей бездны.
Она – ничто.
Ни чувств,
ни мыслей,
ни имени.
Пластиковый манекен девушки.
Но прежде, чем она сгинет в бездне, прежде чем растает, как сухой лед, на место прежней личности в пазы со щелчком встала новая.
Саванна провела тысячу часов перед телевизором, ей было на что опереться. Сотни характеров. Строчки диалогов. Выражения лиц и полезные жесты. Дюжина способов рассмеяться. Дюжина способов заплакать.
– Ах, не расстраивайтесь. Все забывают о сестре.
Это была новая Саванна. С неизвестной фамилией. Сухая, сардоническая, холодная девица. Могла быть героиней или злодейкой. Могла стать спасительницей или ограбить банк. Зритель точно не знал, что у нее на уме.