Джой надела новое красное платье и серьги в виде новогодних елочек, она сновала по кухне, занимаясь приготовлением невероятно изысканного горячего ланча, что явно было ей не под силу. Никому не позволялось помогать ни с чем. Всем были даны строгие инструкции ничего с собой не приносить, кроме себя и алкоголя. Они занятые люди, и у каждого своя жизнь.
– Я не занятая женщина со своей личной жизнью, – возразила Эми, но ей не позволили даже приготовить шоколадные брауни.
Когда они приехали три часа назад, им была велено оставаться в гостиной и просто сидеть и отдыхать. Это было невероятно тяжело.
– Почему ты не взяла с собой своего мальчугана? – спросил Трой, вынимая из волос Эми полоску красного дождика.
У него у самого к щеке очень мило пристали золотые блестки, но Эми ничего не сказала. Она подумала, что ему идет. Трой был похож на рок-звезду.
– Он просто друг, – сказала Эми.
– А то как же, – отозвался Трой.
Родители Саймона жили за городом, на животноводческой ферме – хуже места они себе найти не могли, – и Саймон поехал на рождественские каникулы к ним. Он звал Эми с собой, но встреча с его родителями в Рождество точно создала бы у него впечатление, что она нормальная подружка, и у Эми едва не случилась паническая атака, стоило ей представить простиравшуюся за этим бесконечность.
– У меня такое чувство, будто нам кого-то не хватает. – Трой недовольно огляделся, держа за ножку бокал с шампанским. – Нет ощущения Рождества, несмотря на весь этот… ужас. – Он указал на украшения.
– Знаю, – произнесла Эми. – Сама только что подумала об этом. Все время смотрю по сторонам в поисках кого-то недостающего.
– Думаю, это Индиры не хватает, – сказал Трой. – Я скучаю по ней.
– Я тоже.
Индира была отличным рождественским гостем, она не отмечала Рождество в детстве, а потому у нее не было ни каких-то особых правил, ни ожиданий, никакого багажа, связанного с этим праздником. Она всегда слегка пьянела и очень красиво пела рождественские гимны. Никто из Делэйни не мог вытянуть ни одну ноту, поэтому они восторженно хвалили Индиру. Кроме того, она сумела бы подольститься к Джой, чтобы та пустила ее на кухню помогать.
– Ты слышал? – крикнул Трой Логану через всю комнату. – Мы скучаем по твоей девушке!
Он не обратил на них внимания, сосредоточенный на выкручивании лампочки.
– Верни Индиру! – крикнула Эми. – Я приказываю, холоп!
В детстве они любили так играть – Логан, Трой и Бруки соглашались быть «холопами» Эми. Это была одна из ее любимых игр. Они все должны были выполнять ее приказания и приносить ей разные вещи. Она никогда до конца не верила, что это сходило ей с рук, и до сих пор помнила восхитительное до тошноты ощущение власти, когда Бруки послушно заправляла ее постель.
Логан не удосужился даже ответить. Ее власть над ним давно закончилась.
Трой понизил голос:
– Я не особенно скучаю по Гранту.
– Мне не хватает его жареной картошки, – заявила Эми.
– Он чертовски гордился ею, – сказал Трой.
– И заслуженно, – сказала Эми. – Эй, ты заметил, как Бруки…
– Я слышу вас обоих, – откликнулась та с пола.
Она лежала рядом с диваном на спине на фиолетовом цветочном ковре и выполняла какое-то странное упражнение на растяжку, принимая форму кренделя. Бруки надела летнее платье, чтобы порадовать маму, которая сказала: «О, выглядит очень симпатично, хотя я думала, что сегодня ты придешь в своем любимом зеленом». Эми, по крайней мере, предприняла попытку соблюсти цветовой код и надела винтажную зеленую кожаную мини-юбку и красный топ на одной бретели. Мать сказала: «Боже мой, ты похожа на подружку гангстера!» Мальчики оделись как обычно, и мать сказала обоим, что они выглядят великолепно.
– Холопка, развесившая уши. – Эми пнула сестру ногой.
– Ты забыла про революцию. – Бруки потянула одно подколенное сухожилие, потом другое. – Мы больше не твои холопы.
Она снова стала Бруки. Вот что собиралась сказать Эми. Ты заметил, что Бруки снова стала собой? Она опять принимала случайные йогические позы и делала растяжку на полу. Фыркала, когда смеялась. Говорила о примитивных вещах вроде сериала «Холостяк». И даже как будто стала выше ростом. Может быть, она бессознательно сутулилась ради Гранта. «Девочки, вы не должны горбиться ради мальчиков!» – восклицала раньше их мать. Ей-то это было нетрудно.
Бруки села, платье облепило ей колени.
– Ползи на попе! – приказала Эми. – Будь хорошей девочкой. Как раньше.
– Она и сейчас хорошая, – возразил Трой.
Бруки попробовала ползти на попе по ковру, но не смогла.
– Он загорится. – Она уперлась ладонями в ужасный ковер. – Как по-вашему, после смерти отца мама его выкинет?
– Его тело не успеет остыть, – сказал Трой.
– Это ужасно! – Эми передернуло.
– Маме нужно просто позвать людей и сделать это, – сказал Трой. – Представьте, насколько лучше будет выглядеть эта комната с красивым деревянным полом.
– Отец не раз говорил, что с удовольствием избавится от него, – вставил Логан. – Я предлагал ему взять это на себя, но в последний момент он всегда отказывался.
– Все потому, что бабушка так гордилась им, – произнесла Эми. – Они называли эту гостиную «Хорошая комната». Бабушка много работала и копила деньги, чтобы купить этот ковер, когда папин отец ушел, и она считала эту расцветку очень модной.
– Бабушка выбрала этот цвет! – восхитилась Бруки. – Только представьте, выбрала!
Бруки раздвинула ноги буквой «V» и опустила лоб на жуткий ковер.
– Фу! – Эми вздрогнула. – Не делай так.
– Вам троим нужно побольше тянуться, – сказала Бруки, не поднимая головы. – Слушайте, а я говорила, что записалась в баскетбольную команду?
– Серьезно? – спросил со своей вышки Логан.
– Подумала, отчего бы мне не попробовать новый вид спорта, – произнесла Бруки ковру.
Эми переглянулась с братьями. Не было другого спорта, кроме тенниса.
– Мне всегда было интересно, смогу ли я играть в команде, – сказал Трой. – В теннисе ты одиночка.
– Ну да, ты у нас командный игрок, – съязвил Логан.
– У меня хорошо идет баскетбол, – поделилась Бруки.
– Еще бы, – бросила Эми.
На кухне раздался зловещий грохот.
– Как думаете, не попытаться ли нам еще раз предложить помощь? – Бруки потянулась еще ниже, голос ее заглушил ковер. – Я уже есть хочу.
– Да, у меня тоже голова кружится от голода. – Трой приложил ко лбу тыльную сторону ладони.
– Она накричала на меня, когда я в последний раз заходил на кухню. – Логан соскочил со стремянки. – Как думаете, она заметит, если мы закажем пиццу?
– Я открыла духовку – проверить, как там индейка, а она стукнула меня по спине. – Бруки села прямо, лицо ее раскраснелось. – Она ударила меня… Трой, у тебя блестки на щеках.
– Оставь. Так мило выглядит, – сказала Эми.
– Что делает папа? – перебила ее Бруки.
– Сидит у себя в кабинете, – ответила Эми. – Пересматривает записи матчей Гарри.
Она постояла в дверях и понаблюдала за ним: голова наклонена, массивные плечи согнуты, бормочет что-то себе под нос и делает заметки в блокноте бог весть для чего.
– Очевидно, рад, что проведет Рождество со своим любимым семейством, – съязвил Трой.
– Это из-за возвращения Гарри. Он как одержимый, – сказала Эми.
– Кажется, это какой-то новый уровень одержимости, – заметил Логан. – Раз он теперь знает, что сделала мама.
– Да. Он не простит ей, что она забрала его золотого мальчика, – беспечно проговорил Трой, заново наполнил свой бокал шампанским и поднес его к свету.
– Они не разговаривают, – сообщила Бруки, – и даже не смотрят друг на друга.
– Печально. – Эми думала, что произнесла это небрежно, как произнес бы любой, если бы его родители не разговаривали друг с другом в Рождество, но увидела, что ее братья и сестра выпрямили спины и напряглись.
Произошел обмен взглядами. Безмолвными предупреждениями. Так у них повелось с года суицидальных мыслей. Эми было четырнадцать. У всех случаются мысли о самоубийстве в этом возрасте. К несчастью, Эми написала каждому из членов семьи длинное проникновенное прощальное письмо, и все письма были обнаружены, основательно обсмеяны и никогда не забыты. Бруки сказала, что свое хранит до сих пор «для истории», а это унизительно. Эми сделала ошибку в слове «меланхолия». Такова парадоксальная природа отношений между родными братьями и сестрами: они могли дразнить ее за глупость и орфографические ошибки в прощальных письмах и в то же время опасаться, как бы она не написала новые.
– Не стоит переживать из-за этого, – осторожно сказала Бруки, как будто Эми балансировала на краю парапета моста.
– Я не собираюсь резать себе вены, просто это печально! – огрызнулась Эми.
Бруки выставила вперед ладони:
– Ясно, ясно.
– Мне не десять лет! Если они разведутся, значит разведутся! – Эми не могла и думать об этом.
Ее родители живут отдельно, в разных домах, по-другому укладывают волосы и заводят новые хобби, новые отношения? По правде говоря, она чувствовала себя так, как если бы они развелись, когда ей было десять.
– Они, конечно, уже слишком старые для развода, – заявила Бруки. – Какой смысл?
– Они не такие уж старые, – возразил Логан. – Такое случается.
– Надо было подарить им на Рождество сертификат на консультацию по сохранению брака, – задумчиво произнес Трой.
Он подарил матери велосипед. Сразу было видно, что это именно велосипед, хотя его и завернули целиком в золотистую бумагу.
«Велосипед! – воскликнула мать, прижав руки к сердцу, когда Трой внес его в дом. – Откуда ты узнал, что я хотела велосипед?»
Трой всегда каким-то загадочным образом узнавал, кто что хочет.
– Я должна поесть, – заявила Эми. – Бруки, поди скажи маме, что мы должны что-нибудь съесть, иначе у тебя начнется мигрень.
– Поди сама и скажи, что тебе нужно поесть, иначе у тебя начнется паническая атака, – возразила Бруки.