– Богиня, новое платье! – возмутилась леди Эллиот. – Я его только забрала у портнихи, решила прогуляться – и вот…
Казалось, порча платья расстроила её куда сильнее вероятного нападения. Впрочем нападавшего не видел пока никто из нас.
– Странное место вы выбрали для прогулок, – не удержался Болдуин.
Был он напряжён и всё так же продолжал отправлять заклинания, которые никого не находили. Невольно подумалось, что заклинания наверняка настроены на животных, а вот нечто такое, как наша хищная яблоня, не так давно срубленная папой, они даже не почуют. Но не в моих интересах было озвучивать подобные размышления, поэтому я промолчала, не забывая оглядываться, чтобы не пропустить движения. Мне моё платье тоже было дорого, пусть оно и не было новым.
– Городской парк – прекрасное место для прогулок, – возмутилась леди. – И совершенно безопасное.
– Было безопасным, – заметила Линда, на лице которой было написано огромными буквами, как она жалеет, что пошла сюда. – Возможно, эти жуткие вопли – вовсе не иллюзия?
Она вцепилась в мою руку и лихорадочно вертела головой, ожидая с минуты на минуту нападения уже на себя. Но из кустов никто не вылезал, и стоило замолчать, как можно было убедиться, что и никаких подозрительных звуков нет: журчал фонтан и чуть слышно шелестела листва.
– Я подумала, – внезапно сказала Уэбстер. – Леди Эллиот, а не могли вы просто зацепиться за куст? Вы стояли так близко, чуть качнулись назад, зацепились за колючки, укололись, рванулись вперёд и порвали юбку. Вот смотрите, какие тут длинные колючки.
Она бесстрашно подошла к кусту, выглядевшему в свете фонарей довольно зловеще, и протянула руку. Мне почудилось какое-то шевеление внутри, но, судя по всему, кроме меня, его никто не заметил, потому что Уэбстер с ойканьем не отпрыгнула, а напротив, гордо продемонстрировала облюбованную ветку, на самом деле отличавшуюся повышенной шипастостью.
– Возможно, – неохотно согласилась леди Эллиот. – Честно говоря, я никого не видела, только почувствовала, как меня…
Она зарделась и замолчала.
– И всё же леди, вы выбрали странное время для одинокой прогулки, – бросил Болдуин.
– В тишине и одиночестве так хорошо думается, инор. Здесь такое романтичное место. – Леди Эллиот повела рукой вокруг себя. – Вдохновение приходит само.
– Леди Эллиот – поэтесса, – неохотно выдавила из себя Уэбстер. – Не так давно вышел сборник её стихов «Чарующие струны». Возможно, вы его читали, Рассел?
– К моему глубочайшему сожалению, нет. Но непременно прочитаю.
Происходящее всё больше напоминало фарс. Нападение то ли было, то ли не было, но присутствующие старательно делали вид, что ничего не происходит, и общались, как на званом обеде: вежливо и ни о чём. Казалось, выскочи сейчас прямо на нас настоящее чудовище – и у него непременно поинтересуются здоровьем и сообщат, что погода нынче нас не балует.
– И всё же эти время и место не подходят для прогулок, – продолжил Болдуин. – Позвольте проводить вас к выходу.
– Вы так любезны.
Улыбка леди Эллиот мне не понравилась, а уж то, как она вцепилась в рукав моего родственника – тем паче. Похоже, бегала она сюда не ради вдохновения, а ради встречи с любовником, и решила, если уж встреча сорвалась, попробовать завлечь другого инора. Эти поэтессы – такие непостоянные…
– Саманта, вы непременно должны нас навестить, – сладко пропела Уэбстер, пытаясь оттянуть знакомую от Болдуина. Знакомая оттягиваться не желала и посматривала на потуги дочери лорда-наместника с некоторым превосходством. – Вы так давно у нас не были.
– Так мило с вашей стороны, Лоррейн, пригласить меня на ужин, который прервался из-за студенческой шутки. Вы столь внимательны, сразу почувствовали, что я не смогу дойти до собственного дома после таких потрясений.
Мы с Мелиндой шли прямо за ними, поэтому наслаждались каждым словом. Уэбстер поняла тщетность попыток оторвать соперницу от нравящегося ей инора, поэтому вцепилась в свободную руку Болдуина. Непредусмотрительно вцепилась: случись что, ему придётся потратить время, чтобы стряхнуть обеих.
– Уверен, леди Эллиот, лорд Уэбстер войдёт в ваше положение и поможет вам добраться домой.
– Лорд Уэбстер – занятая особа, – заворковала леди. – Возможно, вы могли бы…
Уэбстер чуть ли не дымилась от злости. Казалось, ещё чуть-чуть – и она вцепится сопернице в волосы, настолько выразительно сжимались и разжимались пальцы на свободной от удержания Болдуина руке. О возможном монстре все благополучно забыли, разве что Болдуин частенько оглядывался и осматривал кусты по бокам и сзади. Видно, тоже что-то такое заметил. Глаза его чуть подсвечивались зеленью от активированного ночного зрения. И это правильно, поскольку света фонарей хватало только для романтических парочек, которых в парке нынче не было, а вот для поисков чудовища его явно было недостаточно. Впрочем, уверенности в том, что чудовище существовало, у меня не было.
– Мне очень жаль, но я считаю своим долгом проводить до дома инорит.
– Инорит? – разочарованно протянула леди Эллиот. – Уверена, девушки прекрасно доберутся сами. В отличие от меня, они не выглядят потрясёнными случившимся и они совершенно не пострадали.
– О, спасибо, мы прекрасно дойдём сами, – спохватилась Мелинда, вовремя сообразившая, что с нежеланными проводами мы так и не поужинаем.
– Не беспокойтесь, Саманта, отец распорядится вас отвезти, я уверена, – мстительно бросила Уэбстер. – Инор Болдуин совершенно прав: мои одногруппницы могут пострадать, гуляя вдвоём по городу в столь позднее время.
– Они не переживали по этому поводу до сих пор.
– Зато я переживаю. Рассел, вы же не откажетесь выполнить мою маленькую просьбу? – почти пропела Уэбстер. – Тем более что Сильвия – ваша кузина.
Я бы прослезилась от такой заботы о нас с Линдой, если бы не понимала, что единственная цель Уэбстер: разлучить леди Эллиот с Болдуином и не позволить им договориться о следующей встрече.
– Мы не столь близкие родственники, – недовольно заметил он.
– Но всё же родственники, и поэтому не можете бросить Сильвию на произвол судьбы.
– Не брошу, – позволил себе улыбку Болдуин. – Инорита Болдуин и инорита Эллисон, не вздумайте удрать.
И было в его голосе что-то ещё, кроме беспокойства за наши жизни. Мы вышли из парка и двигались через дорогу, прямиком к особняку лорда-наместника. Нас, точнее, Уэбстер и Болдуина, уже ждали. Разумеется, не сам важный родитель, но не менее важный слуга в ливрее, которому наш единственный спутник мужского пола и передал обеих повисших на нём дам, после чего ловко подхватил под руки уже нас с подругой. Убедился, что Эллиот и Уэбстер вошли в дом, повернулся ко мне и сказал весьма неприятным голосом:
– Жду ваших объяснений, инориты.
Глава 7
– Наших объяснений? – удивлённо переспросила я. – И что мы, по-вашему, должны объяснять?
– Всё, – отрезал он. – Зачем вам это понадобилось?
– Это – это что? – уже с возмущением уточнила я. – Не собираетесь ли вы обвинить меня в том, что я расцарапала леди Эллиот? Я, знаете ли, инор Болдуин, стояла слишком от неё далеко, а точность моей магии не позволяет мне пока оперировать с тем, что я не вижу.
– Лично вы её, разумеется, не царапали, – с неохотой согласился он. – Но там явно было что-то не то с растениями.
– По поводу растений в парке нужно обвинять городского садовника, но никак не Сильвию, – возмутилась теперь Линда. – И никак не меня. Я вообще с растениями не работаю.
Нехорошее выражение с лица родственника не сходило, наоборот, скептицизма прибавилось, а подозрительность не ушла. На редкость неприятный тип. И главное, совершенно непонятно, в чём нас подозревает. В том, что я натравила куст на хорошую знакомую Уэбстеров? Так нас вообще в парке не должно было быть. Или он считает, что у меня столь вредная натура, что я не могла не сделать гадость, раз уж подвернулась подходящая задница Эллиот? Что такого Уэбстер ему наплела про меня?
– А что там было не так с растениями? – всё же уточнила я. – Кажется, кроме вас, никто ничего не заметил.
Я немного лукавила: мне тоже показалось какое-то шевеление в кусте. Но подтверждать впечатление родственника – подписывать признательное заявление, да и не уверена я, что это не был обман зрения.
– Сильвия, мне кажется, вы ступили на скользкую дорожку, взяв поведение отца за идеал, – довольно сухо сказал Болдуин. – Ваша личная неприязнь к леди Уэбстер – не повод для подобных развлечений.
– Что бы тут ни случилось, я не имею к этому ни малейшего отношения, даю слово. А уж моего отца вам никто не дал права оскорблять!
Он уставился на меня так, словно силой взгляда хотел выдавить признание в своих и отцовских преступлениях, но я не отвела глаза, мне скрывать нечего. Соревновались, кто кого переглядит, мы недолго.
– Слушайте больше Уэбстер, – фыркнула Линда, – она вам и не того наговорит. Все вокруг враги, лишь она одна непорочно сияет. Мы вообще здесь оказались случайно.
– Вот как? Тогда что это такое?
В руке Болдуина появился лоскут ткани. Небольшой такой лоскут, изрядно залитый чем-то тёмным и уже засохшим, из-за чего рисунка было не разобрать, хотя я внимательно рассматривала. Да и Линда аж шею вытянула в попытках понять, что нам показывают.
– А что это? – осторожно спросила я.
– Это я снял с куста, когда бежал… гм… спасать леди Эллиот, или кто там кричал.
– Возможно, это пропитка для отпугивания вредителей? – предположила Линда, чья фантазия иной раз подсказывала весьма странные ответы на самые простые вопросы.
– Кровь?
– А это точно кровь? – недоверчиво спросила я.
– Точно кровь, уж поверьте, милая кузина.
«Милая кузина» от лица постороннего инора слышать было… странно.
– Не так давно вы говорили, что степень нашего родства не столь велика, инор Болдуин, – едко напомнила я. – Но даже если это действительно кровь, то какое отношение к ней имеем м