– Тот, кто считает себя главной целью, часто ошибается, – заметила она. – Но ты мечтай, мечты развивают воображение, а воображение – вещь для мага необходимая.
Возможно, Майлз успел бы сказать ещё что-то, но прозвенел звонок и инора Доусон, преподавательница алхимии, отложила научный журнал, подняла голову и вопросительно на нас посмотрела.
– Занятие начинается, – низким певучим голосом сказала она, – не стойте на пороге.
Возможно, Майлз бы ещё покуражился, но тут за нами возник инор Дорси и мощным тычком отправил нашу компанию внутрь.
– Добрый день, инора Доусон, заулыбался он. – Инор Мёрфи мне поручил проконтролировать сдачу моей группой техники безопасности. А то вы слишком мягкосердечны, а у целителей потом лишняя работа. Леди Уэбстер? Смотрю, вы не торопитесь на занятия.
Уэбстер застыла на пороге, как недавно Майлз, словно не могла решить: пройти внутрь или вернуться к увлекательному занятию, которому она предавалась во дворе, – флирту с Болдуином.
– Извините, извините, – залопотала она с такой счастливой улыбкой, что я опять пожалела об отсутствии в академии летающий голубей. Ей бы одного не хватило, а вот стая, да с расстроенными желудками. – Я совершенно забыла о времени.
А ещё ей очень пошли бы испуганные летучие мыши, носящиеся над головой. Говорят, они от страха тоже начинают гадить на лету. Папа считает помёт летучих мышей одним из лучших удобрений, но воняет это удобрение так, что прекрасно оттенило бы внутреннюю сущность Уэбстер. Пока она выглядела неприлично счастливой и вызывала желание сделать ей какую-нибудь гадость. Честно говоря, она всегда вызывала такое желание, но сегодня оно было особенно сильным. Руки прямо-таки зудели устроить что-либо этакое.
– Главное, чтобы вы правила не забыли, – сурово сказал Дорси. – Но это главное только на сегодня. Впредь, леди Уэбстер, извольте на занятия не опаздывать.
– Я постараюсь, – она скромно потупила глаза и улыбнулась.
– Пожалуй, с вас и начнём, – решил Дорси.
– Почему это с меня, инор Дорси? – Улыбка с её лица сползла, заменившись гримасой возмущения. – Я ведь только пришла. Даже успокоиться не успела.
– К первому отвечающему мы всегда относимся с большей снисходительностью, леди Уэбстер, – вмешалась в их милую беседу инора Доусон.
Уэбстер расслабилась и совершенно зря. Потому что с какой снисходительностью ни относись, но если отвечающий ничего не знает, положительную оценку ему не поставить. Она даже на простейший вопрос, чем брать реактивы, умудрилась ответить: «Заклинанием левитации». Вспомнила, наверное, реплику Майлза. Выглядела она столь бледно к концу опроса, что мне её даже жалко стало. Но не очень: будь на её месте кто-нибудь другой, инор Дорси бы уже давно на него наорал и выгнал, а так он пытался найти хоть один вопрос, на который студентка ответила бы. Но увы, не преуспел и был вынужден отправить её готовиться к пересдаче в библиотеке. На прощанье Уэбстер всхлипнула и заявила, что она всё отвечала правильно, а её намеренно путали и задавали слишком сложные вопросы. Но преподаватели ничуть не устыдились и взялись за остальных. Одногруппница гордо постояла на пороге, но заметив, что никто не обращает на неё внимания, столь же гордо ушествовала вдаль. Надеюсь, в библиотеку, а не флиртовать с подвернувшимися молодыми инорами, приехавшими из Турана.
На удивление, больше никто таких глупостей, как Уэбстер, не выдавал. С опросом все справились если не на отлично, то в степени, достаточной для допуска к занятиям.
Инор Дорси сообщил это нам торжественным тоном, потом немного полюбезничал с инорой Доусон и ушёл. Но времени осталось уже столь мало, что до звонка мы успели разве что осмотреть оборудование, и всё. В конце занятия алхимичка выдала нам по листочку с рецептом зелья, и сказала, что мы должны будем знать его назубок не только потому, что делаем на следующем занятии: зелье бодрости – одно из тех, что могут потребовать приготовить на экзамене.
Сейчас оно мне тоже не помешало бы: Уэбстер видно не было, и пусть её счастливый вид перестал портить мне настроение, чувствовала я себя всё равно препогано, тем более что следующая лекция как раз по праву. Тащилась я на неё еле-еле, несмотря на то что Мелинда усиленно меня подгоняла.
– Так, инориты, вот что я придумал, – влез в мои размышления голос Майлза.
– Что? – не особо заинтересованно уточнила я.
– Если Болдуин будет заниматься Уэбстер, у него не будет времени копать под отца Сильвии. Со стороны Уэбстер возражений нет, а его нужно только немного подтолкнуть.
– Как ты его подтолкнёшь? – скептически спросила Мелинда. – Я бы на его месте не подталкивалась бы ни за что.
– Ты не на его месте, – заметил Майлз.
– Да он и на своём не очень-то в ней заинтересован. Вчера сбежал при первой возможности, – напомнила я.
– Чтобы отвести вас поужинать? – недовольно бросил Майлз. – Нет, если он тебе так дорог, Сильвия, что судьба отца перестаёт волновать, то я больше ничего не скажу.
Он оскорблённо замолчал. И было это ужасно подозрительно. С чего вдруг Майлз так заинтересован свести приезжего лектора с нашей Уэюстер. Была бы она в его пятёрке по алхимическим занятиям или нацеливалась бы на него лично, я бы поняла такое рвение.
– А в чём твой интерес? – прямо спросила я.
– Не могу же я вас с Мелиндой бросить на произвол судьбы? – заюлил он, наткнулся на мой скептический взгляд и поправился: – Я надеялся, что ты в благодарность ты согласишься поужинать уже со мной и поймёшь: ужин со мной – куда лучше, чем ужин со всякими проходимцами.
Объяснение было похоже на правду, и всё же мне казалось, что он чего-то недоговаривает. Возможно, с Уэбстер отношения у них зашли куда дальше, чем они хотели показать, и сейчас Майлз пытается спихнуть неудобную инориту на подходящую кандидатуру? Что ж, в этом я его понимаю. Только вот Болдуина жалко: приехать сюда расследовать и вернуться женатым на дочери лорда-наместника. Впрочем, отца было жальче.
– А себя ты проходимцем не считаешь? – насмешливо уточнила Линда. – Мне кажется, с кем угодно лучше ужинать, чем вдвоём с тобой.
– Вот как? – оскорбился Майлз. – Хорошо, я понял, моя помощь тут никому не нужна.
– Нужна, нужна, – задержала я его. – Кристофер, мне очень нужна твоя помощь. Рассказывай, что ты там придумал.
– Ну уж нет, – неожиданно ответил он. – Не расскажу, пока не пообещаешь со мной поужинать.
– Пообедать, – пошла на компромисс я. – И не вдвоём, а втроём. Вместе с Линдой.
– Согласен. – Он так подозрительно засиял, что я невольно подумала: не стоило соглашаться. – Так вот, что я предлагаю. Болдуин и Уэбстер должны остаться наедине на такое время, чтобы папаша Уэбстер решил, что дочери нужно срочно замуж.
– И как ты это устроишь? – скепсиса в голосе Линды хватило бы на десятерых. – К тому же в планах Болдуина женитьбы может и не быть. Лорд-наместник на него надавить, конечно, может, но не с таким успехом, как на местных жителей. Болдуин просто уедет, и всё.
– Это нас тоже устроит, не так ли? – Майлз хитро улыбнулся.
– И как ты собираешься это провернуть? – заинтересовалась Линда.
– В зверинце есть протокол безопасности, – начал Майлз очень издалека. – То есть в случае чего зверинец можно изолировать от остальных помещений, а снять эту изоляцию можно не раньше, чем через три часа.
– Ты предлагаешь их заманить в зверинец? – хихикнула Линда. – Боюсь, твоя Беатрис не слишком обрадуется такому соседству.
– Да при чём тут зверинец? – снисходительно бросил Майлз. – Просто протокол у всех помещений один, а мне его сказали на случай проблем в зверинце. Понимаешь? Мы запрём их в аудитории сразу после лекции. И Болдуину придётся либо жениться, либо спешно уезжать из Дисмонда. В обоих случаях мы в выигрыше.
Предложение Майлза мне не нравилось. Оно дурно пахло, как сказала бы Долли. А она в таких вещах толк знала. С другой стороны, у Болдуина оставался выбор, а вот у меня – не факт.
– Как ты сделаешь, что они останутся только вдвоём? – скептически спросила Линда.
– Элементарно, дорогая. – Майлз прямо-таки фонил довольством. – Пущу слух, что лектор собирается раздать задание сразу после занятия, а Уэбстер его отвлекает.
Мы с Линдой переглянулись.
– А что, может сработать, – радостно заключила она. – Ты шепнёшь нашим инорам, я – иноритам. Болдуин обречён остаться вдвоём с Уэбстер и больше не сможет портить жизнь отцу Сильвии.
И у меня не хватило духу отказаться: ведь это делалось ради моего отца.
Глава 9
Уэбстер пришлось долго улещивать, внушая, что вся надежда группы только на неё. Она мялась, жалась и жеманно твердила, что Болдуин не столь ею заинтересован, чтобы отвлечься от своих обязанностей. Но после того как Майлз с тяжёлым вздохом пробормотал, что придётся это дело поручить мне, Уэбстер решила, что обязанности Болдуина не такие серьёзные, чтобы ими не пренебречь ради неё, и выказала такой энтузиазм, что Майлзу пришлось несколько раз напомнить, что отвлекать она должна после лекции, а не до и во время.
Впрочем, не только Уэбстер вела себя на лекции не совсем адекватно. По группе волнами пробегали шепотки: студенты переживали, удастся ли удрать без заданий. Ни нам, ни третьему курсу дополнительные упражнения по праву были не нужны. Собственно, на мой взгляд, всё магическое право сводилось к одному принципу: не делай ничего во вред другому. И зачем это развозить на множество лекций? Бесполезный предмет, с какой стороны не посмотри.
Сама я сидела как на иголках и размышляла, насколько попадает под действие магического права то, что собирается провернуть наша компания. Тем более что тема лекции была как раз соответствующая, касающаяся разницы ответственности за правонарушения, в результате которых маг получал или не получал выгоду. Получаемая выгода не всегда измерялась в денежном эквиваленте, это могли быть услуги, знания, магически добавляемые годы жизни или сила Дара. Выгодой считались также попытка произвести впечатление на понравившееся лицо или месть, совершённая с помощью заклинаний, рун или зелий. Но случалось, что маг не получал ничего, кроме удовольствия от проделанной работы. Было это очень редко и обычно сочеталось с некоторыми умственными расстройствами, ибо маг просто так Даром не разбрасывается, не в нашем это характере, бесплатно радовать окружающих. Или огорчать – это уж кому что ближе.