Поскольку примеров Болдуин приводил множество, то группа окончательно уверилась в том, что получит дополнительные задания именно по этой теме. Уэбстер, на которую постоянно кидали взгляды, преисполнилась собственной значимостью и сидела так, словно была не студенткой, а проверяющей из Министерства. Впрочем, если авантюра Майлза удастся, то её вполне могут пристроить на тёплое место проверяющей: невестке министерской шишки и по совместительству дочери лорда-наместника столь крупного графства невместна должность обычного клерка. Впрочем, она сама может не захотеть работать: не слишком она увлечена даже учебной деятельностью, но возможно, это и к лучшему, ибо чем меньше Уэбстер участвует в практических заданиях, тем меньше от неё вреда. Выглядела она сегодня особенно противно, иначе, чем можно объяснить то, что задумчивый взгляд моего родственника всё чаще на ней останавливался. Сидела я за ней, но была абсолютно уверена, что на каждый знак внимания дочь лорда-наместника непременно отвечала одной из своих сладеньких до приторности улыбочек. И как только у родственника зубы не сводит?
Наконец прозвенел звонок, прервав лектора на полуслове, и толпа студентов ринулась к выходу, торопясь удрать как можно раньше.
– Иноры, минуту внимания! – громко объявил Болдуин.
Это было его оплошностью, потому что студенты рванули с такой силой, что пара умудрилась даже застрять в дверях. Ненадолго, конечно, но всё же.
– А почему только иноры? – капризно сказала Уэбстер. – Нас, студенток, вы принципиально не замечаете, да?
Она подошла к преподавательской кафедре и всеми силами пыталась оправдать доверие сразу двух курсов.
– Вы, студентки, не сбежали, не дожидаясь окончания лекции, – парировал Болдуин. – Я должен был довести хотя бы предложение до конца. Воспитание в вашей академии оставляет желать лучшего.
Почему-то при этом он посмотрел на меня, словно я была в этом помещении самой некультурной личностью. Или на Майлза, который уже стоял рядом с нашим столом и всем своим видом намекал, что выходить нужно как можно скорее.
– Обеденное время, – громко пояснил одногруппник. – Кто не успеет вовремя, останется без выбора, понимаете, инор Болдуин?
– Не думаю, что минута сыграла бы в этом роль.
Уэбстер что-то заворковала, привлекая внимание преподавателя к себе.
– Сильвия, не тяни, – прошипел Майлз. – Она надолго его не займёт, а мне ещё подготовиться надо.
– И как твоя подготовка связана со мной? – пробурчала я.
– Ты меня вдохновляешь, – заявил Майлз.
В аудитории оставались только наша троица, да Болдуин, задерживаемый дочерью лорда-наместника. Её подруга Лестер сбежала одной из первых, не стала выступать даже в качестве моральной поддержки. И то сказать: задержишься на минуту и выйдешь уже с заданием. Правда, задания нет, но она-то этого не знает…
– Сильвия, да пойдём же наконец! – не выдержал Майлз. – Время уходит!
– Так вы займите очередь на инориту Болдуин, – предложил родственник, который смотрел на нас с куда большим интересом, чем на пытающуюся с ним заигрывать Уэбстер. – Тем более что ей придётся задержаться, есть пара вопросов, требующих немедленного разрешения.
– А до завтра они не потерпят? – чувствуя какой-то подвох, поинтересовалась я.
Завтра-то ему точно будет не до каких-то там посторонних вопросов, если у нас всё получится. Счастливому жениху не будет дела до чужих яблонь.
– Не потерпят, вопросы срочные. Не беспокойтесь, я вас надолго не задержу.
Мы переглянулись с Майлзом. Надолго, не надолго – наш план в любом случае трещал по швам, поскольку здесь должна была остаться только Уэбстер.
– Может, ещё не всё потеряно, – прошептала Линда. – Главное, чтобы ты вышла раньше, чем она.
– Думаешь, он станет при Уэбстер обсуждать вчерашнее? – засомневалась я.
– Постой минутку, потом ойкни и скажи, что тебе срочно нужно бежать, обговоришь всё потом, – так же тихо предложил Мвйлз. – Даже если ты будешь на шаг раньше Уэбстер, я успею запустить.
Он схватил Линду за руку и потащил к выходу. Она виновато мне улыбнулась, но всё же оставила одну на растерзание Болдуину. Тоже мне, а ещё подруга называется!
– Вы вчера нас так героически спасли! – тем временем разливалась соловьём Уэбстер.
– От чего я вас спас? – удивился Болдуин. – В парке, по уверению вашего отца, нет и никогда не было ничего опасного.
– Но вы же этого не знали. – Она прижала руки к груди, показывая смесь восхищения и обожания. – Вы так героически выглядели.
На месте Болдуина я бы точно решила, что над ним издеваются: нет ничего героического, чтобы спасать от несуществующей опасности. Но Уэбстер несла эту чушь, искренне веря, что говорит комплименты, и не забывала при этом бросать на меня неприязненные взгляды.
– Леди Уэбстер, в вашей группе есть староста? – прервал её разглагольствования Болдуин.
– Разумеется, есть, – чуть удивлённо ответила она. – Инорита Лестер.
– Будьте так любезны, сходите за ней, – сказал Болдуин.
И разом потерял привлекательность в глазах Уэбстер, которая возмущённо вскинулась, наверняка желая заявить, что она не девочка на побегушках, а представительница древнего рода, известного своими сильными магами. Это была её самая любимая тема, когда преподаватели пытались заставить сделать то, чего дочь лорда-наместника делать не хотела.
– Вы могли бы отправить Болдуин, – процедила она.
– А пока вы ходите, я поговорю с иноритой Болдуин, – невозмутимо продолжил родственник. – Видите ли, леди Уэбстер, тема разговора весьма деликатная, а ставить при вас полог от прослушивания я считаю неприличным, пусть наш разговор и совсем короткий.
Он улыбнулся, и Уэбстер оттаяла, наверняка решив, что он планирует рассыпаться перед ней в комплиментах потом, когда они останутся наедине.
– Вы такой тактичный, – томно протянула она. – Хорошо, я схожу за Лестер.
Она важно прошествовала к выходу, а я с тоской посмотрела ей вслед: на её месте должна была быть я. Впрочем, она вернётся и Майлз ещё успеет их запереть. Эта мысль несколько приободрила, и я спросила родственника:
– Так о чём вы хотели со мной поговорить, инор Болдуин?
Вместо ответа он отправил в Уэбстер короткое заклинание. Рассмотреть я не успела, потому что она почти сразу скрылась из виду, после чего дверь за ней резко захлопнулась, завыла сирена, а по периметру аудитории замерцали неприятным сочетанием красно-зелёные заклинания.
– Инорита Болдуин, у вас часто в академии срабатывает протокол безопасности? – невозмутимо поинтересовался родственник.
– Протокол безопасности? – повторила я, понимая, что всё пошло не по плану, и чувствуя жгучее желание высказать Майлзу всё, что думаю про его идиотскую идею. – На моей памяти впервые.
– И почему он сработал именно сейчас?
Я пожала плечами надеясь, что делаю это достаточно независимо.
– И о чём вы хотели поговорить со мной, инор Болдуин? – попыталась я уйти со скользкой темы, делая вид, что не обращаю внимания ни на сирену, ни на мигание защитных заклинаний.
Майлзу лучше не показываться мне на глаза в ближайшие дни: привезу и скормлю все неликвидные папины яблоки из ларя со стазисом. Там есть весьма уникальные по вкусу образцы. Запоминающиеся. Но строить планы мести мне не дали.
– О том, зачем вам это понадобилось, – он обвёл руками помещение.
– Зачем мне понадобилось включать режим протокола безопасности, инор Болдуин, я вас правильно поняла? Да вы с ума сошли! – возмутилась я. – Если вы не заметили, я всё это время стояла рядом с вами и ничего не делала, а вот вы, кстати, отправили на Уэбстер заклинание. Быть может, из-за него защита и сработала?
– Я о том, зачем вам понадобилось запирать меня в одной аудитории с леди Уэбстер, – ответил он. – Только не надо говорить, что вы не планировали именно это. Я не слепой и не глухой.
Это было заметно. А ещё было чрезвычайно подозрительно, что он не пояснил, какого рода заклинание отправил на Уэбстер. Отпираться было глупо, поэтому я выдавила из себя полуправду:
– Чего не сделаешь ради такой замечательной девушки, как леди Уэбстер?
Он скептически хмыкнул: то ли мне не удался восторг, то ли родственник сам сильно сомневался в достоинствах обсуждаемой.
– Вы же не могли не понимать, к каким последствиям это привело бы? – Я стыдливо начала ковырять носочком пол, поэтому чуть не упала, услышав завершающую фразу. – А теперь мне придётся жениться на вас.
Не упала я только потому, что он ловко меня подхватил. Отпустил тут же, но спокойствия это не принесло.
– Что? – в ужасе переспросила я. – Зачем? Никто ничего не подумает, уверяю вас, инор Болдуин. И вообще, времени прошло всего ничего, может, нам удастся выбраться без репутационных потерь.
Почему-то сразу вспомнилось злополучное письмо, о котором рассказала Долли, и возникла уверенность, что эти Болдуины точно решат, что я всё подстроила, лишь бы выполнить план отца. И этот тип так подозрительно улыбается…
– Сильвия… Могу я вас так называть на правах родственника, когда рядом нет посторонних?
– Смотря что вы имеете в виду под родственником…
А то вдруг он себя уже считает женихом? Я к такому повороту совершенно не готова.
– Общую фамилию, разумеется, – чуть насмешливо пояснил он. – Так вот, Сильвия, могу я надеяться, что вы больше не будете решать, на ком мне жениться?
– Можете. Это вообще была не моя идея, – мрачно ответила я, прекрасно понимая, что отпираться не имеет ни малейшего смысла.
– А чья? Впрочем, не отвечайте, сложно не догадаться. – Он лёгким движением руки создал портал и сказал: – Прошу вас, инорита Болдуин.
Вышла я аккурат за спиной Линды, которая пыталась наколдовать что-то, отскакивающее от защиты, как резиновый мячик от стены, и Майлза, который колотил по двери и вопил:
– Сильвия, не волнуйся, мы тебя вытащим!
Сирена здесь завывала не столь громко, как внутри, и Майлзу даже удавалось её заглушать своими воплями.