– Долго ты так будешь вытаскивать, – едко заметила я. – Магия академии рано или поздно непременно поддастся твоей физической силе. Но скорее поздно.
Он повернулся, увидел меня и Болдуина, стушевался, сделал шаг назад, упёрся в дверь и начал прикидывать, куда бы удрать, чтобы не попасть нам под горячую руку. Родственник смерил его холодным взглядом с ног до головы и процедил:
– Инор Майлз, ваше чувство юмора оставляет желать лучшего. С вас на завтрашнем семинаре доклад о последствиях использования секретных магических сведений в личных целях.
Майлз пристыженно промолчал, даже не заикнувшись, что цели были не личные, а общественные. Выглядел он не так браво, как перед лекцией. Подруга героически прикрыла его собой, встав перед преподавателем.
– Как вам удалось построить портал? – восхищённо спросила она. – Я пыталась пробить защиту, но она такая сильная…
– В ней слишком много дыр, – любезно пояснил Болдуин. – Для человека с Даром выбраться оттуда несложно, если, конечно, он им владеет в достаточной степени. Всего хорошего, инориты.
Я проводила его взглядом и повернулась к Майлзу, но того и след простыл. Словно не он только что колотил в двери, а потом краснел от слов преподавателя. Неужели я многого о нём не знаю и одногруппник тоже научился телепортироваться? Но судя по его попыткам взлома двери, скорее, научился быстро бегать.
– Вот ведь гад, – возмутилась я. – Как запирать меня с Болдуином, так пожалуйста, а как отвечать – так нет его!
– Всё правильно: Болдуин к Болдуину, – хихикнула Линда. – Кстати, вы прекрасно рядом смотрелись. И выражения лиц такие, что никто не усомнился бы, что вы родственники и собрались убивать одного и того же инора. Но Майлз не так перед тобой виноват, как ты думаешь. Он запустил протокол сразу, как ты вышла. Правда, оказалось, что вышла не ты, а Уэбстер под иллюзией.
Да, чувство юмора родственника явно выиграло. Представляю, как разозлилась Уэбстер, даже странно, что она не вопит и не бросается на радостях на шею к спасённому из плена аудитории. Я оглядела подозрительно пустынный коридор.
– А она сама где?
– А она сама побежала к ректору, чтобы вызволять Болдуина, поэтому лучше бы нам с тобой тоже уйти подальше, – сказала Линда и потянула меня за руку. – Нужно было с тобой остаться в аудитории, тогда сегодня ничего не случилось бы, а в следующий раз всё прошло бы как нужно.
– Не прошло бы. У этого типа слишком хороший слух, – возразила я. – И чересчур развитая наблюдательность. Так что он был в курсе затеи Майлза ещё до того, как тот начал воплощать её в жизнь.
Желание разобраться с Майлзом никуда не делось, но в столовой его не оказалось, поэтому за едой я начала немного успокаиваться. В конце концов, ничего страшного не случилось, а одногруппнику и без того достанется, если инор Мёрфи выяснит, кто запустил протокол. Штрафом нарушитель не отделается, наверняка ещё отработку добавят. Попротивнее и погрязнее. Мечтала я недолго.
– Добрый день, инориты, – благожелательно улыбаясь, за наш столик уселась леди Галлахер. – Моя племянница вчера такие ужасы рассказывала…
Она сделала паузу и выжидательно на нас уставилась.
– Добрый день, – ответила я, хотя и сильно в этом сомневалась: сначала ошибка Майлза, а теперь эта встреча. – А что такого случилось вчера с вашей племянницей?
– Вы это должны знать лучше меня, – укоризненно ответила леди Галлахер. – Вы вчера с Самантой познакомились в парке.
– Леди Эллиот? – уточнила я.
– Да-да, именно она. Она говорила, что на неё кто-то напал из кустов, – понизив голос, сказала дама. – И всё время, что вы выходили из парка, в кустах было шевеление и клацанье челюстями. Но Саманта такая впечатлительная…
– Не было никаких клацаний, – возразила Линда. – Ваша племянница просто порвала платье, зацепившись за ветки.
– Я так и думала, – чуть снисходительно бросила леди Галлахер. – В нашем парке не может быть ничего опасного. Ваш спутник ничего же не нашёл?
Она напоминала раскачивающуюся кобру, которая готовилась к броску и пыталась отвлечь внимание жертвы. Больше всего меня беспокоило, что я не понимала, от чего она пыталась отвлечь наше внимание.
– Если и нашёл, то нам не сказал, – ответила я. – Но он сканировал всё время.
– Значит, чего-то опасался. – Она побарабанила пальцами по столу. – Получается, Саманта ничего не придумала и в парке что-то завелось? Но почему тогда опасность замалчивается? Со стороны лорда-наместника это весьма опрометчиво. Впрочем, прежде чем говорить с лордом Уэбстером, я поговорю с инором… Болдуином. Вы не знаете, где его сейчас можно найти?
– Лекция уже закончилась, и он ушёл, – сказала Линда. – Куда, он не говорил, но скорее всего, к ректору.
– Благодарю вас, милая, – расплылась в улыбке леди Галлахер. – Какая жалость, что вы устроились не на мою кафедру. Я бы с удовольствием обучала столь замечательных инорит. Если надумаете перейти, мы с инорой Карр непременно договоримся.
После этих слов она встала и ушла, оставив нас размышлять, действительно ли она рассчитывала, что мы к ней перейдём, или просто решила эффектно завершить разговор.
Глава 10
Письмо отцу о просьбе Болдуина я передала с забежавшей ко мне Долли, которая приехала за покупками в Дисмонд. Ответ на следующий день привёз муж кухарки. Папа выражал удивление, что родственнику вообще понадобилось спрашивать о визите, сообщал, что всегда рад его видеть, и предлагал захватить гостя с собой, когда я в субботу поеду домой.
Честно говоря, предложение папы в восторг не привело. Особенно тем, что передавать приглашение придётся мне. Все эти дни я избегала Болдуина с таким же усердием, как Майлз – меня. К слову, у меня получалось куда лучше, потому что с родственником общих занятий у нас не было. А теперь нужно было не только подойти к Болдуину, но и в случае согласия с ним разговаривать по дороге. Это меня нервировало. Почему бы ему не добраться самостоятельно? Желательно, в тот день, когда там не будет меня – я не заметила, чтобы он всё время находился в академии, повышая свою квалификацию. Не то чтобы я за ним следила, но старалась отслеживать, чтобы случайно не столкнуться, чтобы с чистой совестью ответить папе, что не смогла передать, потому что нам не удалось встретиться. И при этом не погрешила бы против истины: стоило мне его заметить, как у меня сразу же находились дела в противоположной части академии, поэтому пересечься нам не удавалось. Но посчитает ли папа это веским доводом? Не решит ли, что я должна была непременно найти Болдуина, чтобы передать приглашение лично?
Об этом я размышляла по дороге к ректору, к которому меня опять вызвали. Причину вызова я прекрасно знала. По горячим следам не удалось выяснить, почему в аудитории сработал протокол безопасности, выключив её из используемых помещений аж до вечера. Болдуин Майлза не выдал, а сам ректор на виновника не подумал – наверняка Уэбстер в красках рассказала, как тот пытался меня вызволить. Вот и получилось, что поиски того, на кого можно повесить штраф, продолжались без малейшего успеха.
– Инорита Болдуин, наконец-то! – столь радостно вскричал инор Мёрфи, словно он с самого утра ожидал моего визита. – Садитесь же. Может быть, чаю?
– Спасибо, не надо, – ответила я.
Предложение его скорее напугало, чем показало расположение ректора. Пусть я отучилась всего год, но уже знала, что инору Мёрфи не свойственно угощать чаем студентов, если он не задумал что-то и не желает усыпить бдительность посетителя. Но на стул я присела: разговор наверняка не на пять минут, весь не простою.
– Так вот, инорита Болдуин, – радостно продолжил ректор, – я вас вызвал почему?
– Почему?
– Потому что понадеялся, что вы хоть что-то вспомнили. Не может быть, чтобы столь наблюдательная инорита не заметила чего-нибудь подозрительного.
– Ничего подозрительного не было. Всё было как обычно.
– Неужели? – Он доброжелательно улыбнулся. – А мне рассказали о слухах про дополнительные задания по праву, из-за чего оба курса поторопились уйти после лекции.
Сигнал был грозный. Хотела бы я знать, кто это у нас такой болтливый. Не иначе как Уэбстер: из нашей группы только она имела свободный доступ в ректорский кабинет и только её не было на первой лекции. Я думала, что она проспала, а она, оказывается, в это время закладывала нас ректору. И почему именно сегодня, а не сразу после случившегося? Впрочем, Уэбстер непредсказуема: встала не с той ноги, порвала любимые панталоны и решила выплеснуть плохое настроение, заложив нас ректору.
– Такие слухи постоянно ходят, инор Мёрфи, – напомнила я, приняв самый невозмутимый вид. Это было несложно: слухи запускала не я, так что обвинить меня в этом при всём желании ректора не получилось бы. – Кто-то что-то скажет – и сразу всё завертелось. Студенты лишних заданий не любят, нам и обязательных хватает. Кстати, почему вы думаете, что слухи? Возможно, инор Болдуин как раз собирался выдать задание, но не успел.
– Значит, вы подтверждаете, что такие слухи ходили? – неожиданно оживился он.
– Ещё ходили слухи, что на алхимии собираются давать дополнительные теоретические вопросы, – я показывала полную заинтересованность в помощи ректору. – И на практикуме по расчётам.
– Богиня, да при чём тут практикум? – возмутился Мёрфи. – Я вас, инорита, спрашиваю про конкретное занятие, а вы виляете так, что я невольно начинаю подозревать, что слухи запустили вы.
– Чтобы запереться с родственником в пустующей аудитории? – удивлённо спросила я. – Инор Мёрфи, я была уверена, что вам нужна полная информация, и пыталась её до вас донести.
– Мне кажется, вы доносите куда меньше, чем знаете, – неожиданно упёрся он.
Я начала жалеть, что не согласилась на чай: он даёт прекрасную возможность оттягивать ответ, пока не поймёшь, как ответить безопасно и для себя, и для Майлза. Выдавать его, несмотря на всё, я не хотела.
– Вы же понимаете, что я была внутри и не могла видеть, кто активировал протокол. Если, конечно, он не активировался сам из-за сбоя, – вдохновенно сказала я. – Когда мы с инором Болдуином оказались снаружи, около двери были только Майлз и Эллисон, пытающиеся нас вызволить.