Долли поджала губы. Недовольно помолчала, но всё же расщедрилась на ответ:
– Она так и говорит, инорита Сильвия, да только врёт всё. Взять ту же Мэри, я её с детских лет знаю. Честнейшая девочка была. Не то что чужого не возьмёт – соврать не сможет, а поди ж ты…
– Долли, что было между папой и леди Галлахер? – не выдержала я. – Они что, были любовниками?
Горничная поперхнулась восхвалениями несправедливо выгнанной горничной и возмущённо на меня вытаращилась.
– Да как вам голову этакое пришло, инорита? – выпалила она. – Ваш батюшка… Как вы могли такое о нём подумать. Помолвлены они были всего-навсего.
– Вот как? И почему же дело до Храма не дошло?
– Почему не дошло? Дошло, – неохотно ответила Долли, вспомнила, что она вытирает пыль, и весьма артистично замахала метёлочкой. – Только батюшка ваш не явился. Представляете: невеста в храме, ждёт жениха, а он и думать забыл, заперся в лаборатории и что-то там проверяет. – Она хихикнула, сочувствуя скорее папе, чем его несостоявшейся супруге. – Я тогда здесь ещё не работала, меня тётя куда позже привела, когда решила, что пора ей на отдых. Так что, сами понимаете, с её слов рассказываю. Она говорила, что невеста пришла и жуткий скандал учинила, да только батюшка ваш всё равно ничего не слышал, поскольку активировал щиты, чтобы не отвлекали. Так что она побилась в дверь лаборатории, каблук сломала, пару ваз разбила и гордо удалилась.
Я сама прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Почему-то было ни капельки не жаль, что брак не состоялся: и меня тогда не было бы, и отец вряд ли был бы счастлив с такой женой. А уж представить её живущей в одном доме со мной… Нет уж, спасибо, такое и врагу не пожелаешь.
– А потом? – спросила я, видя, что горничная не собирается продолжать.
– А что потом? Вышел инор Болдуин из лаборатории, узнал, что пропустил, за голову схватился – и к ней. Прощение вымаливать. Она тогда сильно оскорбилась, не приняла, а у него исследования незавершённые, которые постоянно отвлекали от извинений. До того отвлекали, что он в конце концов про извинения напрочь забыл. Но для неё сложилось всё неплохо: вскоре подвернулся лорд Галлахер, за него и вышла. Детей только Богиня не дала. Может, поэтому и характер такой вздорный?
Ответить, что характер наверняка такой был изначально и Богиня хранила папу от опрометчивого брака, я не успела, поскольку раздался звонок артефакта, вызывающего прислугу. Долли сразу прекратила обмахивать несуществующую пыль и рванула к моему папе. Поспешила с ней и я.
На удивление, и папа, и Рассел были в гостиной. Вид оба имели расстроенный.
– Комната для инора Болдуина готова? – сразу спросил папа.
Когда нужно, Долли умела выглядеть эталонной экономкой. Вот и сейчас она приняла столь гордый вид, что с неё хоть картину пиши и вставляй иллюстрацией в книгу об идеальной прислуге.
– Разумеется, инор Болдуин, – величаво ответила она. – Проводить вашего гостя?
– Мы ещё выпьем чаю, – решил папа. – Долли, будь так любезна, собери нам что-нибудь.
Если горничная и не была довольна тем, что её рабочий день затянулся и заканчиваться не хочет, то она этого никак не показала и скромно отправилась на кухню.
– А почему вы не в лаборатории? – спросила я. – Вы же собирались изучать подкинутую яблоню?
– А! – расстроенно махнул рукой папа. – Там блок был на ограничение движения. Сработал вскоре после того, как мы яблоню заперли. Теперь там не яблоня, а труха.
– Артефакт, – поправил Рассел. – Блок бы мы заметили, а про артефакт я не подумал.
– Так в артефакте всё равно блок – заспорил папа. – Хорошо экранированный управляющий.
– То есть кто-то этой яблоней со стороны управлял, а мы не видели? – напряглась я. – Получается, её специально натравливали на тебя?
– Натравилась она наверняка сама, – возразил папа. – Для этого направлять не нужно: такие особи атакуют всё живое поблизости.
– Что там было в артефакте, мы не знаем, – заметил Рассел., - поскольку он тоже развалился.
Был он чрезвычайно раздосадован собственной непредусмотрительностью, из-за которой мы остались без единственной на сегодняшний день улики. Было ли это печально? Разумеется. Но зато у меня появилась подозреваемая. Леди Галлахер, против которой говорила всё: мстительная натура, разрыв помолвки с моим папой, кафедра растений, навязчивое желание совместной работы с кафедрой артефактов, близкое знакомство с неприятным инором Брауном и, наконец, племянница, обнаруженная на месте происшествия.
Глава 14
Не допив чай, папа внезапно подскочил и с горящими глазами бросился в лабораторию, невнятно пробурчав, что ему в голову пришла идея, требующая срочной проверки. Рассел увязался было за ним, но судя по тому, что вернулся быстро, папа, как за ним водилось, захлопнул дверь перед носом гостя, даже этого не заметив. А гость – посчитал неприличным перемещаться внутрь чужой территории порталом. Или, что более вероятно, не был уверен, что построит точку выхода правильно и не обрушит что-то в чрезвычайно захламлённом помещении.
– И часто инор Болдуин так? – немного обескураженно спросил Рассел.
– О, если папе приходит в голову идея, он забывает обо всём, пока не проверит. Он вовсе не хотел вас оскорбить.
– Да дело не в том, что я оскорбился, а в том, что мне тоже интересно, – неожиданно ответил он. – Есть ли какая-то возможность сейчас до него достучаться?
– Если поставил щиты – нет, – категорично ответила я и отправила щуп проверить. – А он поставил. Так что теперь выйдет, когда захочет. А будет это нескоро, вы наверняка успеете выспаться. Долли вам покажет спальню.
Горничная тут же с готовностью подошла. Её рабочий день подзатянулся, и она явно планировала наконец отдохнуть, даже если гостя придётся силком перемещать в отведённую ему комнату.
– И зубную щётку я вам новенькую распаковала, – заворковала она, словно обычно мы гостям подсовываем уже бывшие в употреблении. – И полотенце приготовила самое белое и пушистое. Инор Болдуин, увидите, как вам хорошо будет тут спаться. Ещё не захотите от нас уезжать.
Воспользовавшись замешательством родственника, я пожелала ему спокойной ночи и улизнула к себе. Окно моей спальни выходило в сад, но смотреть там было нечего: ночь укутала всё, и из её покрывала только кое-где пробивались белые островки цветущих яблонь. Было их не слишком много, зато они выделялись сразу, при желании можно было бы даже пересчитать, сколько у нас сейчас деревьев в цвету. Но желания не было. Я набросила шаль, устроилась на подоконнике и начала обдумывать, как вывести на чистую воду леди Галлахер. А ещё Майлза. Положим, второго я могу прямо спросить и пусть только попробует не ответить. Но что делать с дамой с кафедры растений? Не устраиваться же к ней на подработку, в самом деле. Вдруг её желание отомстить моему отцу распространится и на меня? Но проследить за ней всё же следовало бы. А ещё подслушать их разговоры с инором Брауном, наверняка они обсуждают дальнейшие коварные планы. Говорят, что в Сыске используют для этого специальные артефакты. Вот бы достать такой…
Я крутила и так и этак, по всему выходило, что взять такой артефакт неоткуда. В свободной продаже их не было, в аренду их точно никто не даст, да и в самом Сыске они редкость. Разве что сделать самостоятельно? Я схватила листок и начала прикидывать нужную схему. Пока выходило слишком громоздко, но если подумать, наверняка можно пару блоков сократить.
И тут я заметила промелькнувшую между яблонь тень. Вот она, удача. Уверенность, что сейчас поймаю леди Галлахер, придала ускорения, и в сад я вылетела пульсаром, неотвратимо несущемся к выбранной цели. Но только там, где я рассчитывала найти преступницу, обнаружила Рассела.
– Что вы тут делаете? – возмутилась я.
– Решил посмотреть, где могла пробраться подкинутая яблоня, – ответил он. – У вас в одном месте ограды нарушены защитные заклинания. Довольно сильно нарушены, надо признать.
– Не может быть! – недоверчиво сказала я. – Папа всегда внимательно следит за этим, да и я проверяла перед отъездом. Ладно кошка заберётся, а если кто покрупнее?
– И тем не менее, – он поманил меня за собой вглубь тёмного сада. – Вот смотрите. Яблоню пропихнули здесь.
Защита действительно оказалась не в порядке, несколько заклинаний попросту разрушены, другие повреждены в такой степени, что тоже не могли больше выполнять свою функцию. Но защита нарушалась у нас не впервые, регулярно приходилось обновлять на разных участках. И если Рассел ориентировался только на порванную защиту и магический фон в округе, то вероятность ошибки оказывалась велика.
– Почему вы уверены, что здесь, Рассел? Подозреваю, что у нас пустой магический фон по всему саду.
– А вы на дорожку посмотрите, – указал он и даже подсветил, чтобы мне было удобнее. – Видите, она здесь вгрызалась в грунт. Значит, точно проходила.
– А снаружи? – азартно сказала я. – Снаружи наверняка кто-то был. Тот, кто ограду повредил и перебросил яблоню.
– А снаружи фон затёрт, я проверил. Причём давно затёрт. Примерно в то время, как мы увидели подкидыша. Сразу надо было проверить, но я почему-то решил…
– Что это папина? – закончила я за него. – Но сейчас вы поняли, что это не так?
– Мы были вместе – задумчиво сказал он. – Следовательно, никто из вас за оградой быть не мог. Разве что сообщники?
– У нас? – скептически спросила я. – Вы сейчас про горничную или про кухарку?
– У них нет Дара, а здесь потоптался кто-то не просто с Даром, а умело его использующий, – не принял мою шутку Рассел. – Обрыв заклинаний похож на естественное нарушение. Кто-то очень хочет возвести вину на вашего отца, Сильвия.
– Леди Галлахер? – предположила я и вывалила на благодарного слушателя все свои размышления по её поводу.
Параллельно я привычно восстанавливала охранные заклинания на ограде. По-хорошему, их нужно было бы переставить, но это дело не одного часа, да и с папой пришлось бы согласовывать, но не было ни времени, ни папы, а плохая защита лучше, чем никакая.