– У меня возник вопрос по поведению мантикор, и мы заспорили, сможет ли что-то повлиять на Беатрис так, чтобы она перестала замечать Кристофера. Он ничего толком даже вспомнить не смог.
– Что-то такое я недавно читала. – Подруга нахмурилась и неожиданно вытащила с полки над своей кроватью толстенький томик, которого я раньше не видела. – Мантикора может полностью потерять над собой контроль, если попадёт в зону мощного магического выплеска. – Она оторвалась от книги и радостно сказала: – А я-то думала, почему наш зверинец так экранирован. А это чтобы туда ничего лишнего не попало и животные не взбесились.
Мы с Майлзом переглянулись. А ведь точно: Беатрис никак не могла почуять магию, через экранированное помещение к ней попросту ничего бы не прошло. Но ведь что-то её встревожило?
– А что ещё влияет на поведение мантикор? – спросила я, опередив явно собиравшегося узнавать о том же одногруппника.
Но у него было столько времени выяснить это самому! Времени, которое он бездарно потратил на переживания о судьбе Беатрис и попытки устранения Болдуина. А ведь чем дальше, тем меньше возможностей установить, что же случилось с погибшими. Точнее, кто их съел.
– Защита детёнышей и призыв особи противоположного пола, – уверенно ответила Линда.
Я вопросительно глянула на Майлза. Интересовали меня, разумеется, не детёныши Беатрис, которых не было, а возможность их заведения.
– Да откуда? – поперхнулся Майлз. – У нас второй мантикоры поблизости нет. Они вообще наперечёт. Мёрфи предлагали привезти ей жениха, он пока раздумывает.
– А какая-нибудь неучтённая особь? – поинтересовалась я.
– Откуда неучтённая-то? Да и была бы, брачные игры мантикор проходят не несколько минут, – едко заметил Майлз. – Ты вообще как это себе представляешь?
Если он хотел меня смутить, вкладывая в свои слова неприличный подтекст, то он просчитался. Я не смутилась и не собиралась прекращать расспросы.
– Никак, – огрызнулась я. – Мы говорим о призыве, а не о брачных играх.
– Я чего-то не знаю? – проницательно уточнила Линда.
– Беатрис странно себя повела в одно из дежурств Кристофера, и мы хотим выяснить почему, – ответила я, стараясь не раскрыть чужой секрет.
– Призыв мог ей показаться? – предположила Линда.
Чайник как раз закипел, и она захлопотала, заваривая чай, поэтому не видела, насколько скептическую физиономию состроил Майлз. И я его понимаю: тогда выходило, что Беатрис настолько расстроилась, не найдя самца мантикоры в нужном месте, что утешилась, только отгрызши кому-то руку. Но встаёт вопрос, куда делось остальное тело? Сожрал пришлый ненайденный мантикор? Вместе с внутренностями и костями?
– А как мантикоры относятся к костям? – прямо спросила я Майлза.
– Никак. Это вам не собаки, – мрачно ответил он. – Мясо с кости сгрызть может, но саму кость не трогает. Даже играть не будет. Для игры она предпочитает что-нибудь мягкое, лёгкое и пушистое, а кость – тяжёлая и твёрдая.
– Какой у вас странный разговор, – внезапно сказала Линда. – Мне кажется, часть реплик отсутствует. Или я не понимаю, о чём речь.
– Даже не переживай, – бодро сказал Майлз и опять потянулся к корзинке, которая манила его куда сильнее, чем необходимость решать проблемы мантикоры. – Я иногда сам не понимаю, о чём говорит Сильвия. Мы, конечно, говорили о Беатрис до твоего прихода, но ни о каких костях речь не шла.
Распаковывал он мою корзинку безо всякого смущения, словно всё это было принесено для его ублажения. Сразу ухватил маленький пирожок и зажевал с увлечённым видом. Но всё это было лишь отвлекающим манёвром: Майлз не хотел посвящать в проблемы Беатрис ещё одного человека да и не знал он больше того, что уже сказал. А значит, дальнейшие расспросы бесполезны.
Глава 16
Линда столь усердно потчевала Майлза, что я могла совсем не заниматься гостем и невольно подумала, что подруга не так равнодушна к нашему красавчику, как показывает. Тот заботу принимал с радостью, налегал на еду с таким усердием, словно тётушка его не кормила дома вовсе, и ничем не давал понять, сколь был ему неприятен разговор, не так давно состоявшийся между нами.
– Ой, Сильвия, совсем забыла, – неожиданно спохватилась Линда. – Я вчера встретила инору Карр, и она сказала, что раздумывает, не согласиться ли на предложение Галлахер о совместной разработке. Наверное, та её совсем достала: ходит чуть ли не ежедневно и ноет.
– Галлахер – это та, что с растениями? – немного невнятно из-за набитого рта уточнил Майлз. – Тогда понятно, что её неймётся. Растения финансируют хуже всего, а на совместные разработки выделяют дополнительные деньги. К нашим она тоже подходила, завкафедрой попытался неявно отказаться, предложив вариант изучения фекалий после кормления магически изменёнными растениями. Он был уверен, что дама оскорбится и нас покинет, но не тут-то было, она заявила, что тема весьма перспективная, нужно только решить, как подать, потаскалась к нам с неделю, а потом всё-таки разругалась с нашими и гордо удалилась. И хорошо, – неожиданно закончил он, – Беатрис эту Галлахер терпеть не может, всегда шипит, когда та появляется.
– Шипит? – удивилась Линда. – Но Беатрис такая ласковая, я не помню, чтобы она на кого-то шипела.
– И тем не менее Галлахер она не любит, всегда за ней внимательно следит, а когда та слишком приближается, начинает шипеть, а однажды даже зарычала, когда та подошла слишком близко.
– Она шипит только на леди Галлахер? – заинтересовалась я, пытаясь встроить этот факт в своё расследование.
Вдруг причина, по которой Беатрис не любит Галлахер напрямую связана с тем, чем занимается леди? Есть же какая-то связь между мантикорой и преступлениями.
– Не только. – Майлз сделал паузу, но лишь для того, чтобы вгрызться в пирог, а не для того, чтобы собраться с мыслями. Не с чем ему собираться, как я погляжу. – Ещё заведующую кафедрой артефактов не любит. Может, просто не хочет видеть рядом конкуренток?
– Тогда бы и на нас рычала, – не согласилась Линда.
– Вы всегда толпой приходите, – возразил Майлз. – Приди одна – и посмотришь, как тебя примет Беатрис.
– И приду, – неожиданно усмехнулась Линда. – Ты сегодня дежуришь?
– В ночь с понедельника на вторник.
– Вот тогда и проверим.
– Всю ночь будем проверять? – Майлз настолько заинтересовался, что даже есть забыл.
– Вот ещё, – насмешливо фыркнула Линда. – Сразу же будет понятно, шипит она на меня или нет.
– Не скажи. Беатрис – дама воспитанная и какое-то время сдерживается. – Он повернулся ко мне: – Сильвия, а ты проверить не хочешь?
– Линды хватит, – меланхолично ответила я.
Я никак не могла понять, имеет ли к нашему расследованию отношение то, что мантикора не выносит аж двух дам. На Галлахер-то понятно: её как видишь, сразу настроение портится и хочется уйти подальше. Но инора Карр милейшая женщина, почему вдруг её невзлюбила Беатрис? Возможно, она наведалась в зверинец сразу после беседы с Галлахер и пропахла неприятной мантикоре особой?
– А когда у вас была инора Карр? – спросила я.
– Почти одновременно с Галлахер. – Майлз задумался. – Нет, чуть раньше. Кстати, поначалу Беатрис на инору Карр не шипела, даже ластилась. Это уж потом шарахаться начала. А что?
– Да так. – Я подумала, что Майлз тоже лицо заинтересованное и решила поделиться с ним размышлениями: – Мне кажется, Галлахер имеет отношения к убийствам. Или к письмам в Министерство. Или к тому и другому.
– Сильвия, должны быть веские причины для подозрений, – заметила Линда. – То, что она нам не нравится, не делает её преступницей.
– Она и Беатрис не нравится, – напомнила я, наткнулась на насмешливый взгляд подруги и добавила: – У неё есть мотив и возможность.
– С возможностью-то понятно, а мотив?
– Мотив есть, пояснять не буду, – твёрдо ответила я.
Ещё чего не хватало: посвящать всех желающих в личную жизнь моего папы. Да и леди Галлахер не обрадуется сплетням о том, что её бросили в день свадьбы, даже не доведя до храма. Вдруг она не виновата или вину не удастся доказать, а я испорчу ей репутацию? Заполучу себе врага на ровном месте.
– И что ты предлагаешь? – спросила подруга.
– Проследить бы за ней, – протянула я. – Только непонятно, как это сделать. У неё ещё приятель подозрительный есть. В идеале хотелось бы услышать, о чём они говорят, когда остаются вдвоём.
– Круглосуточную слежку мы не сможем вести, – заметила Линда. – У нас учёба и работа.
– Этот тип в Дисмонде не живёт, приезжает редко. Можно отпроситься и отработать в выходные, если он вдруг появится.
– Но мы и подобраться к ним не сможем так, чтобы нас не заметили, – остудила мой пыл Линда. – Подслушивающее заклинание они засекут: если в чём-то замешаны, то наверняка защищаются от посторонней магии.
Майлз мечтательно доел пирожок, отхлебнул чаю и выдал:
– Проследить проблематично, но мы можем обыскать. Вдруг найдём чего подозрительного?
– У неё куча слуг дома, – напомнила я.
– А мы её кабинет на кафедре осмотрим, – предложил Майлз.
– Если бы я была преступником, то не стала бы хранить компрометирующие меня записи или предметы на работе, – скептически сказала Линда. – Держала бы дома в сейфе, благо есть такая возможность.
– Дома в сейфе мы порыться не можем, а вот на их кафедре – запросто. Там работает мало человек, и все они рано расходятся по домам.
Майлз явно загорелся идеей обыска и теперь пытался втянуть и нас. Ещё бы: одному и неинтересно, и в случае чего наказание не разделится. С другой стороны, проверить хотелось: невинные, на первый взгляд, заметки могут указать на Галлахер, как на преступницу.
– Даже на ночь не нужно будет оставаться, – продолжал вдохновлять нас Майлз. – Вышли из читального зала, завернули к растениеводам, потом в зал отработки как ни в чём не бывало. Никто ничего не заметит, и всё пройдёт наилучшим образом.
– Прошлый раз ты тоже так говорил, – напомнила я. – И чем всё обернулось? Сплошными неприятностями для меня, хотя ты обещал приятности для Уэбстер.