Может, и хорошо, что с Уэбстер ничего не вышло? Представить её и Рассела рядом было выше моих сил, в груди всё переворачивалось от возмущения почти так же, как когда я их видела рядом. А ведь сейчас он как раз должен быть у лорда-наместника и наша одногруппница всячески привлекает его внимание.
– В этот раз не будет ни Уэбстер, ни Болдуина, – уверенно сказал Майлз. – Сигнализации там нет, обычные запирающие чары. Снимем и поставим. Уверен, я справлюсь. В случае чего отвечать перед Мёрфи будем вдвоём.
– Втроём, – вмешалась подруга.
– Тогда отвечать будем втроём. Или я вообще возьму всё на себя, – щедро предложил Майлз.
– Когда пойдём? – уточнила подруга.
– Сейчас.
То ли Майлз обрадовался, что тайну Беатрис удалось разделить со мной, то ли надеялся, что после обвинения Галлахер претензии к Беатрис вообще не появятся, то ли просто в нём была слишком сильна авантюрная жилка. Глаза горят, на лице написана усиленная мыслительная деятельность, а ноги уже приплясывают на месте от нетерпения.
– Стоп-стоп-стоп, – выпалила я, обнаружив, что Линда тоже подскочила. – Нам нужна хотя бы одна причина, по которой мы могли оказаться на чужой кафедре. Чтобы уж совсем бледно не выглядеть, если сигнализация сработает и призовёт Мёрфи.
– Нет там сигнализации, – уверенно сказала Линда. – Только позавчера Галлахер жаловалась иноре Карр, что Мёрфи не выделил на защиту её кафедры ни денег, ни специалистов. Это она пыталась намекнуть нашей Карр, чтобы та поставила защиту по дружбе, но та лишь улыбалась и говорила, как нехорошо со стороны нашего ректора не обращать внимания на нужды растениеводов.
– Да что у них там тащить? – презрительно фыркнул Майлз. – Самая бесполезная кафедра. Толку с них.
– Ну знаешь, – теперь оскорбилась я за отца, который там хоть немного, но отработал. – С растениеводов ничуть не меньше толку, чем с любой другой кафедры. Можно подумать, ваш зверинец даёт огромное количество магических наработок. В любом случае речь не об этом, а о том, что если там вдруг сигнализация установлена и нас засекут, сказать нам будет нечего.
– Я позавчера относила артефакт иноры Карр к леди Галлахер, – выпалила Линда. – Могла там оставить тетрадь с конспектами. Совершенно случайно оставить. В других местах уже осмотрела всё и не нашла, а тетрадь нужна в понедельник.
Вот уж от кого не ожидала! Обычно Линда не рвётся в авантюры, а сейчас выглядит сестрой Майлза: тот же неуёмный огонь и жажда приключений в глазах.
– Сильвия, ты идёшь? – Воодушевления Майлза хватило бы на всю нашу группу. – Конечно, мы можем с Линдой пойти и вдвоём, но из нас троих с растениями общалась тесно только ты, а значит, скорее увидишь что-то подозрительное.
По виду Линды было понятно, что от идеи немедленного похода она не откажется, а отпускать их вдвоём с Майлзом я опасалась. Кроме того, всегда есть некоторая вероятность, что на кафедре действительно найдутся улики. По виду леди Галлахер было понятно, что большинство людей она считает если не идиотами, то личностями не слишком сообразительными. Поэтому я нехотя кивнула и мы направились в академию, где для начала завернули в читальный зал, чтобы создать у стороннего наблюдателя вид, что пришли по делам, а не совершать нечто противоправное. Стороннего наблюдателя не было, но Майлз настоял, чтобы всё было по разработанному за чаем плану, мы даже взяли по паре книг и оставили на столах перед тем, как отлучиться на кафедру растениеводов.
– Мы просто ищем мои конспекты, – блестя лихорадочным румянцем, повторяла Линда, когда мы застыли у дверей Галлахер.
В коридоре было темно и тихо, как и во всех кабинетах кафедры. Разумеется, мы это проверили сразу. Точнее, Майлз проверил, запустив короткое сканирующее заклинание, которое никого не обнаружило. Скучные люди тут работают, понятно, почему мой отец не пришёлся ко двору: он не умеет сидеть от звонка до звонка, если идея придёт в голову – будет проверять до получения результатов без перерыва на обед и сон. А эти отработали положенные часы и ушли, словно заняться больше нечем. Впрочем, нам это на руку.
Майлз внимательно изучил запирающее заклинание на двери и принялся разминать пальцы, готовясь вскрывать. Выглядел он профессионалом, так что я поневоле задумалась, где он набрался криминальных навыков. Спросить не успела, потому что одногруппник начал действовать. Его руки замелькали, чуть ослабляя в одном месте заклинание и чуть сдвигая в другом, и вскоре дверь приоткрылась.
– Полностью не распахивать, – скомандовал Майлз. – Я заклинание не убрал до конца, чтобы проще было потом всё восстановить. И чтобы точно никто ничего не заметил.
– Где это ты так научился? – подозрительно спросила Линда.
– С тётей поживёшь, не тому научишься, – буркнул Майлз. – Приходилось вертеться, чтобы удрать.
– Она производит впечатление такой милой особы. – Подозрительность из глаз Линды не уходила. – Неужели она тебя запирала?
Я тоже не слишком поверила оправданию Майлза, учился он явно не на тётиных разработках. С его бурной личной жизнью такие умения иной раз спасают если не жизнь, так свободу точно.
– Внешний вид бывает обманчив, – ответил Майлз, явно недовольный расспросами. – Если мы пришли сюда постоять на пороге, то, может, я верну заклинание и мы уйдём?
– Нет уж, – Линда поднырнула под его руку и оказалась в кабинете, – мы пришли искать мои конспекты, и без них я отсюда не уйду.
Я прошла за ней и огляделась. В кабинете царил идеальный порядок. Нужно будет очень осторожно осматривать, чтобы его не нарушить.
– Ты, главное, не забудь, что они вымышленные, – ехидно сказал Майлз. – А то не согласишься уходить, пока реальные не найдёшь. Кстати, где мы в первую очередь будем их искать?
– В сейфе? – предположила я.
Сейф стоял в углу и выглядел произведением искусства: в завитках растительного орнамента, притворяющегося безобидным украшением, сияли накопители. И сам сейф сиял, если переключиться на магическое зрение, причём сиял отнюдь не дружелюбно, этаким хаотическим переплетением заклинаний, куда более сложных, чем на двери. Майлз застыл перед ним точно не в восхищении от увиденного.
– Сейф не вскрою, – наконец весьма печально решил он. – Не думал, что здесь всё так серьёзно.
– А что ты хотел? – удивилась я. – Там наверняка и ингредиенты дорогие и опасные, и артефакты, нужные в работе.
А ещё там могут быть артефакты наподобие того, что разрушился вместе с подкинутой яблоней. Но проверить это, увы, никак. Я с сожалением отвернулась от сейфа и с предвкушением посмотрела на письменный стол, ящики которого были заперты безо всякой магии, и Майлз, немного поколдовав над каждым, открыл все. В аккуратных папочках аккуратными стопочками лежали документы, не проложенные ни единой подозрительной бумажкой. Ещё в ящиках обнаружилось с десяток рабочих журналов, заполненных ровным разборчивым почерком. Почерк был убористым, а журналы весьма толстые. Я взяла один и раскрыл посередине: схемы, заметки, результаты опытов по скрещиванию мяты и мандрагоры. Яблоня тут даже мимо не пробегала…
– Да их неделю изучать нужно, чтобы там что-то найти, – выдохнула я.
– И что вы собираетесь искать, инориты Болдуин и Эллисон и инор Майлз?
Я и не заметила, как и когда вошёл Рассел, но сейчас он стоял посреди кабинета леди Галлахер и выглядел весьма недовольным нашим самоуправством.
Глава 17
Мы переглянулись почти как воришки, застигнутые на месте преступления. Майлз сориентировался быстрее всех, чуть выдвинулся вперёд, как бы прикрывая нас, и вдохновенно выдал:
– Инорита Эллисон сказала, что потеряла конспекты, которые очень нужны для подготовки к завтрашним занятиям, и могла случайно оставить здесь, когда заносила артефакт от иноры Карр. Мы осмотрели всё, что можно, но не нашли.
Говорил он очень убедительно и, главное, правильно. Думаю, что его речь принял бы за правду и дознавательский артефакт: приятель не соврал ни слова, просто недоговорил. Чуть-чуть недоговорил: что инорита это сказала в качестве причины для отмазки, что осмотрели мы всё, что можно, только в этом кабинете, и что не нашли ровным счётом ничего компрометирующего.
По скептическому виду Рассела было понятно, что не поверил он ни на самую мелкую монетку, но поскольку опровергать не торопился, то Майлз решил развить успех и осторожно, но быстро двинулся к выходу. Мелинда последовала его примеру, и вскоре они оба выскочили в коридор, откуда сразу раздались торопливые удаляющиеся шаги. Я же задержалась, но лишь для того, чтобы подойти к Расселу и возмущённо спросить:
– А что делаете здесь вы? Следите за мной? Или даже поставили метку, чтобы точно знать, где я нахожусь?
По его лицу пробежала тень удивления, потом он довольно сухо ответил:
– Я уже понял, Сильвия, что вы относитесь ко мне с предубеждением, тем не менее метку я не ставил и оказался здесь случайно.
– Случайно? Вы должны быть на ужине у Уэбстеров, – напомнила я. – А вместо этого вы случайно оказались в кабинете заведующей кафедры, о которой мы не так давно говорили. И которую я подозреваю в преступлении. Как вы могли оказаться здесь случайно? Дверью ошиблись? Или портал неправильно построили?
Он махнул рукой, ставя полог тишины, и только потом ответил:
– Неразумно говорить о таких вещах безо всяких предосторожностей. До ужина у Уэбстеров ещё есть время, и я решил провести его более продуктивно, чем просто сидеть в гостинице.
Вот теперь я удивилась. В услышанное не верилось, поэтому я уточнила:
– Неужели вы сами решили обыскать кабинет Галлахер?
Из коридора больше не доносилось ни звука: ни шагов, ни перешёптываний. Либо эта парочка удрала окончательно, либо тихо вернулась и сейчас внимательно прислушивалась. Но вряд ли Майлзу по силам пробить этот полог тишины, поэтому говорить сейчас можно было без экивоков.
– Осмотреть, – поправил Рассел. – Возможно, ваше предположение не лишено смысла и леди Галлахер как-то связана с убийствами.