Я действительно не помнила, чтобы папа что-то, относящееся к магии, выбрасывал. У него даже целый шкаф был забит неработающими артефактами. Теоретически их можно было починить, но всегда находились занятия поинтереснее, чем ковыряние в старье. Как-то я предложила их сдать в артефактную мастерскую, где их могли использовать на запчасти или же починить, дав вторую жизнь, но папа так оскорбился, что я зареклась об этом говорить.
– Всё готово, – сообщила Линда.
Спиртовку она затушила, но продолжала помешивать варево, ставшее тягучим, прозрачно-янтарным и сияющим. От буроватой жижи, какой была смесь в начале процесса, не осталось и следа.
– Что бы я без вас делала, инориты! – всплеснула руками инора Карр. – Вы такие умнички и так мне помогаете.
Она так сияла, словно мы совершили подвиг. На мой взгляд, ничего особенного мы не сделали, но говорить такое было не в наших интересах, тем более что на сегодня рабочий день заканчивался. А скажи мы, что нагрузка была недостаточной, так заведующая придумает, чем занять, и не только сегодня. Поэтому мы дружно попрощались и ушли.
– Кристофер должен быть уже в зверинце, – вспомнила Линда. – Пойдём?
– Может, сходишь одна? – предложила я. – Всё равно вы там собирались проверять, как Беатрис будет реагировать, обнаружив, что ты одна.
Идти в зверинец категорически не хотелось. Настроение было паршивым, всё вокруг казалось подозрительным или даже отвратительным, в зависимости от ракурса, под которым смотреть. Хотелось побыть одной. Линда на меня взглянула, что-то поняла и решила:
– Я ненадолго. Думаю, за час-два точно выяснится, реагирует ли мантикора на всех женщин.
На этом мы и расстались: я отправилась в общежитие, а подруга к Майлзу. Почему-то было совершенно неинтересно, нашёл ли одногруппник что-то в парке. Подозреваю, что после того, как там прошлась леди Эллиот со своим грязным платком, а потом Рассел, ничего более компрометирующего, чем взрыхлённая почва, там не найти.
В общежитии я взялась за учебники, но в голову ничего не лезло. Постоянно мысли возвращались к разговору с Линдой, и всё больше я понимала, что не могу позволить подруге пойти на такую жертву ради меня. В конце концов, Рассел – мой родственник, значит, логично, что жертвовать надо мне, иначе как-то некрасиво получится. Осталось только придумать, как это устроить, потому что специально привлекать внимание иноров до этого мне не приходилось, они сами как-то привлекались без моей помощи. Думала я над этим всё время до прихода Линды.
– Что я тебе расскажу! – блестя глазами от возбуждения, выпалила она, едва успев валиться в комнату и захлопнув за собой дверь.
– Что? – испуганно спросила я.
У меня аж сердце замерло, когда я подумала, что подруга встретила Рассела и предприняла какие-то шаги по его завоеванию. Нужно её предупредить, что это уже не нужно. Почему-то совершенно вылетело из головы, что Линда была в зверинце, где из иноров сейчас водится только Майлз.
– Я залезла в журнал посещений, – радостно улыбаясь начала рассказывать подруга. – И угадай, кого я там обнаружила?
– Кроме иноры Карр и леди Галлахер?
– Разумеется, кроме. Про них мы знаем, – оскорбилась подруга.
– Неужели Уэбстер?
– Нет, конечно. – Линда насмешливо фыркнула и выпалила: – Леди Эллиот там была. Приписка к её фамилии: «Искала вдохновение». Как думаешь, нашла?
Я пожала плечами.
– А Майлз что говорит?
– Он не знал, что Эллиот приходила. Не в его дежурство было. Ну не умница ли я, что догадалась взглянуть? По датам она приходила перед тем, как Беатрис начала себя странно вести.
Я разразилась потоком комплиментов в отношении подруги, одновременно пытаясь понять, связаны ли как-то визит Эллиот в зверинец и пропавшие шипастые кусты.
– А с Беатрис что?
– На меня она не рычала. Наоборот, тыкалась головой и мурлыкала. Майлз утверждал, что это потому, что я слишком мало там нахожусь. Но мне кажется, вряд ли леди Галлахер торчала там всю ночь.
– Да, а с кустами что? – спохватилась я. – Майлз нашёл хоть что-то?
– Говорит, ничего похожего на наше описание нет, – разочарованно ответила подруга. – Но это наверняка потому, что нас не было. Предлагаю завтра сходить и проверить самим.
Я с готовностью согласилась. Пока мы ходим по паркам, не нужно думать, как привлечь внимание Рассела.
Глава 22
После первой пары в академии появилась Долли. Увидев её, я ужасно испугалась: просто так она ни за что не пришла бы во время занятий, а значит, случилось что-то нехорошее. Горничная стояла посреди коридора и растеряно водила головой из стороны в сторону, явно разыскивая меня.
– Долли, что случилось? – подскочила я к ней.
– Батюшке вашему худо, – выпалила она. – Еле уговорила его в кровати остаться. Весь синюшний, страсть. После вчерашнего-то.
У меня аж сердце ухнуло куда-то вниз, горло сразу пересохло, а я покачнулась от нахлынувшего страха. Если бы не Линда, подхватившая меня под руку, я упала бы. Но поддержка подруги помогла прийти в себя, и я спросила, почти не запинаясь:
– А что вчера случилось?
– Ой, да не знаю я. Батюшка ваш в саду что-то не то нашёл, и ему враз стало плохо. Он письмо отправил Болдуину-младшему и в кресле осел, весь белый как мел. Родственник ваш как приехал, так сразу за целителем отправил мужа Анны. Батюшка ваш протестовал, но куда уж там, разве ему справиться с молодой энергией-то?
В голосе Долли было полное одобрение действий Рассела. Наверное, потому что вопрос об оплате целителя пока не встал. А вот как встанет, так папе сразу станет ещё хуже, чем было.
– Что сказал целитель? Почему меня не вызвали?
– Ваш батюшка не велел. Заявил, что ничего страшного не случилось. А как ничего страшного не случилось, ежели целитель ему полный покой прописал? А инор Болдуин ни в какую слушать не хочет и выглядит он… Плохо он выглядит. Поэтому я решила сама к вам приехать. Мне на него управу не найти, а вы можете, инорита Сильвия.
– И правильно сделали. – Подошедшего Рассела я не замечала, пока он не заговорил. – Я сам собирался рассказать сегодня инорите Болдуин.
– А почему не вчера? – повернулась я к нему. – Вы должны были сразу мне рассказать. Как вы не понимаете, это же мой отец!
– Я слишком поздно вернулся. Вчера, когда я оставлял инора Болдуина, мне казалось, что ему лучше. Но судя по приезду вашей горничной…
– Экономки, – автоматически поправила Долли и приосанилась.
– Экономки, – согласился Рассел. – Судя по вашему приезду, инора, дела там ухудшились.
– Ещё как ухудшились, – подтвердила Долли. – Он не просто бледный, теперь в синеву отдаёт. А целитель вчера сказал, что инору Болдуину лежать надо и пить зелье через каждый час. Так нет же, инор Болдуин лучше целителя знает, что ему полезно.
Она могла распинаться так часами, но Рассел не дал, подхватил меня под руку, отодвинув Линду, сказал: «Я вас отвезу» и повёл к выходу. Я оглянулась, поймала взгляд подруги, та состроила сочувствующую гримасу и сказала:
– Я объясню. И на занятиях, и иноре Карр.
– Иноре Карр? – насторожилась Долли и требовательно дёрнула меня за рукав.
– Я устроилась подрабатывать на кафедру артефакторики, – пояснила я. – И деньги дополнительные, и практика.
Долли неодобрительно поджала губы, но говорить ничего не стала. Да и что она могла возразить? Карманных денег у меня, считай, не было, и даже на необходимые траты не всегда находились. А сейчас будет чем заплатить за вызов целителя. Разумеется, когда я получу зарплату.
– Рассел, куда это вы? – подскочила к нам Уэбстер, обольстительно улыбаясь. – Да ещё в такой странной компании.
Она перекрыла нам дорогу и посмотрела на Долли так, что та сочла нужным отступить мне за спину. Так-то она храбрая, но только когда рядом нет высокопоставленных посторонних особ. Сама Долли объясняет уступчивость аристократам тем, что не хочет, чтобы из-за неё были проблемы у папы. Но мне кажется она считает их каким-то сверхсуществами, у которых есть всё, чего лишены обычные люди. Пообщалась бы она с той же Уэбстер подольше, живо бы распрощалась со всеми иллюзиями.
– Извините, леди Уэбстер, мы торопимся, – довольно холодно ответил ей Рассел. – Внутрисемейные проблемы.
– Разве могут быть у вас общие внутрисемейные проблемы? – сделала она ещё одну попытку его задержать.
– Разумеется, мы же родственники.
Отстранил он её с дороги быстрым уверенным жестом, так что одногруппнице только и осталось, что стоять с глупым видом. В другой день это бы меня развеселило, но сейчас я была слишком обеспокоена папиным здоровьем.
– Так что сказал целитель? Вы так и не ответили.
– Я же говорила, – возмутилась Долли. – Целитель сказал: не волноваться, лежать в кровати и пить зелье. Сердце не напрягать, вот что самое главное.
– Именно так, – подтвердил Рассел.
Экипаж стоял прямо у выхода в академию, так что мы даже ни на минуту не задержались. Но поехали не сразу к нам, а сначала к целителю, которого, к несчастью, не оказалось дома. Его прислуга не смогла сказать ничего внятного о месте нахождения хозяина, и Рассел просто оставил записку с просьбой немедленно приехать. Долли, которая не отходила от меня ни на шаг, неуверенно предложила:
– Инор Болдуин, а не подождать ли мне целителя? Так надёжнее будет. Точно мимо меня не пройдёт.
– Если вас не затруднит, инора. – Он вежливо поклонился зардевшейся Долли. – Но вам неудобно будет добираться домой.
– Да почему неудобно? – возразила она. – Я с целителем доеду. Он меня уже как-то подвозил. Хороший инор, внимательный.
Она разразилась длиннющим восторженным панегириком в честь целителя, но Рассел её невежливо прервал, сказав, что нам следует поторопиться. Долли с сожалением замолчала и развернулась к дому целителя караулить, чтобы мимо неё не проскочил.
– Папа вчера был очень плох?
– Когда я уезжал, у него лицо уже порозовело, – уклонился от прямого ответа Рассел. – Он вчера был почти в норме.