– Да какой может быть скандал, инор Мёрфи? – удивился Рассел. – Мне казалось, что мы уже всё выяснили. Никто ничего не нарушил.
Сразу видно, что он плохо знает нашего ректора.
– Это вам так кажется, а леди Уэбстер уверена в обратном. Игнорировать дочь лорда-наместника я не могу, а она сказала, что вы собирались на ней жениться и если бы не вмешательство инориты Болдуин, которая беспокоится исключительно о собственном благополучии, – не удержался он от шпильки, наверняка повторяя гнуснейший уэбстерский поклёп, – то предложение бы уже воспоследовало. Что вы на это скажете?
Тут уже не выдержала я.
– Скажу, что её наглость может соперничать только с её глупостью, – выпалила я.
– А вас, инорита Болдуин, вообще не спрашивают, – отмахнулся инор Мёрфи. – Уверен, лорд Уэбстер поддержит притязания своей дочери и у всех будут проблемы. Поэтому будет лучше, если вы объявите, что сообщение о помолвке – всего лишь шутка. Тогда никто не посчитает это прецедентом для последующих помолвок в стенах этой академии.
А сообщение о помолвке Рассела и Уэбстер шуткой не будет? Я возмущённо вскинулась, но Рассел успокаивающе пожал мою руку и сказал:
– Я не могу на такое пойти, хоть и прекрасно понимаю желание лорда Уэбстера пристроить леди Уэбстер. И ваше желание тоже, инор Мёрфи, могу понять, ведь в случае брака леди Уэбстер вам не придётся делать вид, что вы её обучаете.
Ректор стыдливо потупился и нервно застучал пальцами по столу.
– Мы не делаем вид, что её обучаем, – всё же выдавил он.
– Она просто проводит время в стенах академии, – согласился Рассел. – Но что вы будете делать, когда придёт время выдавать ей диплом? Откажете и тем самым навлечёте на себе гнев лорда-наместника?
– Вы не переводите разговор, – извернулся лорд Мёрфи. – Речь идёт о вашем обещании бедной леди. Она ушла от меня в слезах. Жаловаться папеньке, между прочим.
– Я не давал бедной леди никаких обещаний.
– Позвольте, как это не давали? Вы ужинали у Уэбстеров почти каждый вечер, – взвился ректор, помнивший про диплом леди Уэбстер и пытающийся избавиться если не от самой леди, то от неприятного разговора.
– Лорд Уэбстер – замечательный инор, беседовать с ним интересно, и я не вижу причин, по которым я должен был отказываться от его компании. Или вы думаете, что я пообещал ему жениться на дочери за несколько ужинов? Это даже оскорбительно по отношению к леди Уэбствер – столь низко её оценивать.
– Вы обнадёживали бедную инориту. – Инор Мёрфи уже совершенно оправился от смущения и перешёл в нападение. – Вы слишком часто бывали у них в гостях.
– Я много у кого часто бываю в гостях и просто физически не могу на всех жениться, – уже с некоторым раздражением ответил Рассел. – Инор Мёрфи, чего вы от меня хотите? Помолвку мы не разорвём, сразу предупреждаю.
Ректор издал такой тяжёлый вздох, что верхние листы пачки ещё чистой бумаги, лежавшей перед ним на столе, чуть не слетели на пол. Он поймал их в последний момент, вернул на место и трагически сказал:
– Я уже понял, что фамилия Болдуин – символ безответственности.
– Но позвольте… – возмущённо возразили мы с Расселом хором.
– Спелись, – припечатал нас ректор, глядя с укором почему-то на меня так, словно именно я пообещала что-то Уэбстер и не выполнила. – Смотрю, забота об общем благе вас ничуть не беспокоит.
– С чего вдруг благо леди Уэбстер стало общим? – удивилась я. – Вы бы её лучше от занятий практических отстранили.
– Так я как раз об этом, – оживился инор Мёрфи, намекая, что замужняя Уэбстер точно отстранится от практических занятий.
Возможно, он продолжал бы изливать своё разочарование и дальше, если бы в его кабинет не ворвалась инора Карр. Была она совершенно бледной, вцепилась в спинку моего стула так, что мне показалось – сейчас она раскрошится под руками, и с трудом выговорила:
– Там, там…
– Что там? – рявкнул на неё инор Мёрфи. – Потрудитесь вести себя так, чтобы не создавать превратное впечатление о наших преподавателей. Как-никак, у нас здесь приглашённые иноры из турана.
– Леди Галлахер…
– Что леди Галлахер? – ректор был разозлён результатом разговора с нами и совершенно не сдерживал эмоции. – Леди Галлахер, в отличие от вас, всегда держится достойно.
– Умерла! – выкрикнула инора Карр и зарыдала.
– Как это умерла? – растерянно спросил инор Мёрфи. – Какая безответственность. У неё же сегодня практические занятия…
Глава 29
Рассел тут же подскочил к иноре Карр.
– Где это случилось? В академии?
Инора Карр мелко закивала головой, не в силах выдавить ни единого слова и вцепилась в его рукав, продолжая рыдать с ужасающими всхлипываниями и подвываниями. Она что-то пыталась сказать, но разобрать что, было совершенно невозможно. Инор Мёрфи засуетился, налил в стакан воды и всунул в руки заведующей кафедры артефактов, но та, хоть и взяла, но отпить не смогла ни глоточка, её зубы стучали о край стакана, а вода проливалась на платье.
– Инора, успокойтесь, – властно сказал Рассел.
Свои слова он приправил незаметным пассом, отчего инора Карр наконец перестала трястись и даже отпила воды, затем отставила руку со стаканом и недоумённо покрутила им перед лицом.
– Это что?
– Вода обыкновенная, – пояснила я.
Зря я это сделала, поскольку инор Мёрфи спохватился, что в кабинете присутствует нежеланный свидетель, и поторопился меня выставить:
– Инорита Болдуин, вы ещё здесь? Вам пора на занятие, вы и так уже много пропустили.
– Но, возможно, потребуется моя помощь?
Инора Карр выглядела совершенно уничтоженной и оставлять её без поддержки не хотелось. И вовсе не потому, что хотелось узнать из первых рук, что случилось, и даже не потому, что она была нашей с Линдой начальницей, а просто потому, что она была хорошей инорой и ей хотелось непременно помочь.
– Инорита Болдуин, здесь найдётся кому это сделать, – непреклонно бросил инор Мёрфи. – Немедленно отправляйтесь на занятия. Не время для споров.
Он ткнул пухлой рукой, и меня вынесло наружу. Даже дверь за мной захлопнулась, а звукоизоляция у кабинета ректора была такая, что прислушивайся, не прислушивайся – ничего не услышишь, если не использовать усиливающие заклинания. А если использовать, это сразу заметит инор Мёрфи и тогда не просто выставит меня дальше, но ещё и применит свой любимый приём со штрафом.
Надеяться на то, что ко мне выглянет Рассел и всё разъяснит, я не стала, поэтому у кабинета ректора не задержалась, но на лекцию всё равно не успела: звонок прозвенел как раз тогда, когда я уже была у аудитории. Так что я даже входить не стала, решила подождать группу снаружи. Линда выскочила первой, при ней была не только её сумка, но и моя. Я её окликнула, и она тут же бросилась ко мне.
– Какая Уэбстер мерзкая, – выпалила она. – Что тебе сказал Мёрфи?
– Да ничего интересного, – отмахнулась я. – Лучше послушай, что случилось потом.
– Как это ничего интересного? – сказал необычайно противным голосом подошедший Майлз. – Наша одногруппница собралась замуж и держит это в тайне. Ректору не понравилась тайна или выбранный жених?
Выглядел он как ревнивый муж, заставший жену, флиртующей с посторонним инором. Это показалось бы даже смешным, не будь все мои мысли совсем о другом.
– Ничего я в тайне не держу. Так получилось, – отмахнулась я. – Послушайте же, что случилось.
Тут я замолчала, потому что не хотела рассказывать при посторонних, а одногруппники как раз дружно вываливались из аудитории и почти каждый выражал мне своё сочувствие, в уверенности, что поход к ректору закончился для меня печально. Одна лишь подпевала дочери лорда-наместника, Лестер, сейчас сияющая не только веснушками, но и злорадной улыбкой, остановилась, окинула меня пренебрежительным взглядам, громко хмыкнула и только после этого прошла мимо. Уэбстер бы эта сцена понравилась, меня она лишь разозлила, потому что тайна, которой я хотела поделиться с друзьями, рвалась наружу. Как только мы остались у аудитории втроём, я выпалила:
– Леди Галлахер умерла.
– Как умерла? – ахнула Линда.
– Это точно? – деловито спросил Майлз, подобравшийся как зверь перед прыжком.
– Инора Карр сказала. Она пришла к ректору, когда он нас с Расселом уговаривал расторгнуть помолвку в пользу Уэбстер, – не удержалась я.
– Уговорил? – заинтересовался Майлз. – Он же наверняка пообещал снять штраф, если поступите, как ему нужно.
– Он оштрафовать не смог, – недовольно ответила я. – Неужели тебе есть дело до чужой помолвки после того, что я рассказала о леди Галлахер?
– Помолвка не чужая, а твоя, а леди Галлахер была уже немолода, – заметил Майлз. – И, честно говоря, очень неприятна. Не думаю, что её смерть кого-то потрясла или потрясёт.
– Инору Карр – так точно потрясла, – возразила я. – Она пришла в истерике, и ректору с Расселом так и не удалось её успокоить, когда я ещё была в кабинете.
– А как она умерла? – неожиданно спросила Линда.
– Об этом я не успела узнать. И вот в чём дело. Я не представляю, что должно было случиться, чтобы выдержка иноры Карр дала трещину, а тут целая истерика из-за особы, которая ей точно не была симпатична. С Галлахер она старалась лишний раз не общаться.
– Так пойдём и узнаем? – предложил Майлз. – Не ждать же, когда жених расскажет нашей Сильвии. Что-то я его тут не вижу.
– Инора Карр так в него вцепилась, что я бы удивилась, увидь ты его, – ответила я.
Меня тоже немного обидело, что Мёрфи меня выставил, а Рассел ему не воспрепятствовал. Конечно, он был занят инорой Карр, а моё выдворение произошло так быстро, что я сама опомнилась только за дверью, но мог бы хоть что-то сказать нашему ректору? Впрочем, если и сказал, то я всё равно ничего не услышала, а уйти и бросить истерящую инору Карр он не мог.
– А ведь сегодня утром, как раз перед тем, как я сдавал дежурство, Беатрис опять словно взбесилась, – неожиданно вспомнил Майлз.