Уэбстер покраснела, потом побледнела. Дополнительные задания – это было не то, с чем она справлялась самостоятельно, бесплатно ей помогать никто не будет, а не так давно краем уха я слышала, что она уже полностью растратила карманные деньги на этот месяц. Лорд Уэбстер не был прижимист, но и потакать неразумным тратам дочери не собирался.
– Но я вовсе не больна, инор Дэй, – умоляюще сказала она. – Мне в рот попала мошка, и вот…
– Не сидите на моих лекциях с открытым ртом, – отрывисто бросил лектор.
Пара парней хохотнули, но инор Дэй обвёл аудиторию таким взглядом, что смешки моментально затихли, после чего он повернулся к доске и продолжил с прерванной формулы и с прерванной фразы, словно ничего не случилось.
Уэбстер повернулась ко мне и посмотрела так, как будто всё случилось из-за меня. Хотя какое отношение я имела к их с Лестер болтовне на лекции? Так что я ничуть не смутилась и с усердием продолжила строчить карандашом в тетради, в очередной раз пожалев, что не являюсь владелицей такого же прекрасного артефактного пера, как у дочери лорда-наместника. Ей-то оно если и требовалось, то только для того, чтобы повертеть у кого-нибудь перед носом зримое доказательство своего благополучия, или накалякать в тетради пару кривых рисунков: записывать на занятиях Уэбстер считала ниже своего достоинства.
Известие о том, кто будет читать нам лекции, очень остро напомнили о моей финансовой незащищённости. А не пойти ли куда-нибудь подрабатывать? Папа, конечно, расстроится, очень уж он не любит намёки на наше почти разорение, но только если узнает. А если не узнает, то не расстроится, а мне не надо будет экономить на мелочах.
Я обдумывала эту идею со всех сторон, и она нравилась мне всё больше и больше. На первом курсе я тоже хотела найти подработку, но не решилась, опасаясь, что не смогу одновременно учиться и работать. Но тот же Майлз прекрасно совмещает, занят в зверинце не так уж и много, зато получает деньги, которые ему не столь важны, и дополнительные навыки, которые ему куда более необходимы. И как раз сегодня я видела объявления о требующихся помощниках аж на нескольких кафедрах. Устраиваться к травникам меня не тянуло, поскольку там точно не будет удирающих яблонь, а возиться со скучной зеленью без признаков индивидуальности неинтересно. А вот к артефакторам или алхимикам можно попроситься, там всегда бурлит жизнь. Правда, у алхимиков она иной раз бурлит чересчур…
Я настолько задумалась, что не заметила окончания лекции и пришла в себя, лишь когда Мелинда напоминающе постучала мне по плечу и сказала:
– Сильвия, прекрати грызть карандаш, он невкусный. О чём задумалась?
– Надеюсь, о том, чтобы пообедать со мной? – нагло вклинился в наш разговор Майлз. – Я знаю местечко, где подают еду намного вкуснее, чем обгрызенные карандаши.
– Мне трудно представить местечко, где еда хуже обрызенных карандашей, – не удержалась я, прикидывая, не проконсультироваться ли сначала у Майлза, прежде чем решаться на подработку.
– Не придирайся, – он широко улыбнулся. – Там прекрасно кормят. Ты ни за что не пожалеешь, если пойдёшь со мной. Пойдёшь?
Уэбстер недовольно фыркнула, разозлённая тем, что в её присутствии флиртуют с другой, и поплыла к выходу, виляя попой так, словно рассчитывала сфокусировать на себе всё мужское внимание в этой аудитории. Но Майлз на неё не отвлёкся, уселся на наш стол спиной к двери и наклонился ко мне, обдав, ради разнообразия, запахом хорошего одеколона. А неплохо оплачивается работа по уборке магических фекалий…
– Если за твой счёт, то почему бы и нет? – огорошила я его.
– То есть ты со мной пообедаешь? – недоверчиво уточнил одногруппник.
– Разовая благотворительная акция, – предупредила я на всякий случай. – Для того чтобы у тебя не наблюдалось переполнения денежных средств. Похоже, их избыток давит тебе на мозги и заставляет совершать глупости.
– Глупости заставляет совершать недостаток денег.
– То есть обед тебя окончательно разорит?
Я сочувственно вздохнула.
– Я не нищий, Сильвия, – не сдавался Майлз и снисходительно добавил: – От одного обеда с красивой иноритой не разорюсь.
– Кто говорит об одной? – делано изумилась я. – Я поняла, что ты приглашаешь всю группу. В честь первого учебного дня.
Майлз скривил свою красивую физиономию. Кормить одногруппников он явно не собирался.
– Я хочу пригласить только тебя, а не всю группу.
– Меня одну всё равно не получится, разве что с Мелиндой, – мило улыбаясь, предупредила я. – Иначе неприлично. Репутация, сам понимаешь.
– Твоя? – деловито уточнил он.
– Твоя. Не хотелось бы ею портить мою.
Майлз окончательно скис и даже стёк со стола элегантным движением, чем-то похожим на плавные перемещения кошачьих, за которыми он наверняка наблюдал в зверинце, что опять напомнило мне про его подработку.
– Кристофер, а сложно совмещать учёбу и работу?
– Если бы не дежурства, было бы проще, – вздохнул он почти по-человечески. – Я про ночные. Нечасто, но приходится дежурить.
– Можно подумать, – фыркнула Мелинда, – ты ночью упахиваешься. Наверняка спишь. Так какая разница, где спать?
– Как же, поспишь с Беатрис, – огрызнулся Майлз. – У неё ночью как раз пик активности. Если её не развлекать, скандал устроит, как любая женщина. А уж как она воет… Пологом-то только зверинец накрыт, а внутри использовать можно ограниченный набор заклинаний.
Беатрис была гордостью зверинца нашей академии. Настоящая мантикора, взрослая и ухоженная. Довольно агрессивная по природе, Майлза она принимала и даже ластилась к нему, стоило тому появиться поблизости. Положительно, женщины к одногруппнику были неравнодушны вне зависимости от вида.
Упоминание ночных дежурств оказалось как нельзя кстати: в выходные оставаться в городе было никак нельзя, если я не хотела, чтобы о моей подработке узнал отец. Поэтому алхимики однозначно отпадают: некоторые процессы там идут под непрерывным контролем пару суток, и не факт, что меня не привлекут, если туда устроюсь. Остаётся вариант артефакторов. Кажется, у них тоже были вакансии.
Я не стала откладывать и сразу туда наведалась, лишь только удалось отделаться от Майлза, что оказалось довольно сложно, поскольку тот, после проявленного мной интереса к его работе, внезапно возомнил, что если приналечь, то он наконец-то своего достигнет. Азарт коллекционера у него полностью затмевал здравый смысл, но желание пообедать в конце концов победило азарт. Майлз был на редкость практичным инором, голодать его не заставила бы никакая женщина. Разве что Беатрис? И то, если ненароком зажмёт его в своей клетке и не выпустит.
На кафедре артефактов две дамы мирно пили чай. Когда я их рассмотрела, чуть было не пожалела, что решила устраиваться на работу именно сюда: очень уж неприятной показалась одна из них, взглянувшая столь высокомерно, словно она была туранской королевой, а мы служанками в придорожном трактире. Правда, по возрасту она скорее титуловалась бы как «вдовствующая»: пусть дама явно не пренебрегала косметическими ухищрениями, но её выдавал взгляд много пожившей особы.
– Инориты, вы ко мне? – с мягкой улыбкой спросила вторая, видя, что мы застыли в нерешительности на пороге.
– Дороти, я, пожалуй, пойду. – Её гостья отодвинула чашку, блеснув парой старинных перстней-артефактов, и встала. – В конце концов, мы обговорили, всё, что хотели.
– Да, Хелена, обговорили, – подтвердила улыбчивая дама. – Но я вряд ли соглашусь. Это не в зоне моих интересов, дорогая.
– Опять ты за своё, – манерно закатила глаза Хелена. – Совместная работа двух кафедр приветствуется начальством, в том числе премиями и заказом ряда редких ингредиентов. Согласись, что в этом нуждаемся мы обе.
Она опять уселась на стул, с недовольством глядя на нас. На месте Дороти я бы тоже не захотела иметь с ней никаких дел: такие дамы, как бы прекрасно ни лили мёд в уши, заботятся только о себе и от совместной работы с ней кафедра артефакторики если и получит что-то, то только головную боль заведующей.
– Я хотела узнать, нужны ли вам лаборанты, – выпалила я, поскольку дальше молчать было бы неприлично.
– Есть вакансия, – воодушевилась дама. – На вас обеих как раз по половине выйдет. Вы же не на полный день собираетесь? Учитесь?
– Учимся, – подтвердила Линда, хотя я собиралась сказать, что устраиваюсь одна, а подруга пришла только за компанию.
Она с таким интересом оглядывалась, что я поняла: решение было принято спонтанно, но от него подруга не откажется. В самом деле, хотя комната выглядела захламлённой, была в ней некая уютность, такая, которая появляется у увлечённых своим делом людей. Единственное, что здесь вызывало отторжение, – гостья, а она скоро уйдёт.
– Тогда по полставки в самый раз, – решила Дороти. – На кого готовить приказ?
– Сильвия Болдуин и Мелинда Эллисон, – бодро отрапортовала подруга.
– Инора Дороти Карр, очень приятно, – представилась наша работодательница.
– Сильвия Болдуин? – проявила заинтересованность её гостья. – Это не ваш отец занимается растениями?
– Мой, леди…
– Галлахер, – намного благожелательней ответила она и даже улыбнулась. – Странно, что вы выбрали артефакты. Это даже неприлично: Болдуин – и вдруг занимается артефактами. С такой наследственностью нужно идти ко мне. Именно у меня занимаются исследованием влияния магии на растения. А ваш отец – несомненный гений в этой области.
– Простите, леди Галлахер, но мне это не столь интересно, как папе.
Точнее, интересно, но к этой особе я не пошла бы, какого бы мнения она не была о трудах моего родителя. К сожалению, леди не унималась и ещё минут десять пыталась меня уговорить под сочувствующие взгляды иноры Карр. В конце концов мы с Линдой удрали, сославшись на занятость и пообещав подойти завтра после занятий уже для работы.
– С чего ты вдруг решила тоже сюда устроиться? – проворчала я, лишь только мы вышли.
– Вдвоём интереснее, – уверенно ответила Линда. – В крайнем случае будем друг друга подменять. Кроме того, лишние деньги ещё никому не помешали.